1065.
В Сибири в старину при недостатке женщин весьма часто заключались браки между близкими родственниками... Некоторые колонии размножались даже исключительно путем таких браков. Русские беглецы, основавшие несколько колоний в ущельях Алтая и известные под именем каменщиков, до очень недавнего времени не имели посторонних женщин, и мужчины женились обыкновенно на своих родных сестрах1066.
В Ветлужском уезде и в настоящее время крестьяне нередко обращаются к духовному начальству с просьбами о разрешении браков при существовании между женихом и невестой степени родства, служащей по закону препятствием к браку. Лица, знакомые с местным бытом, объясняют это как следствие крепостного права, когда помещики, не желая отдавать невест за пределы своего селения, заставляли, особенно в малолюдных вотчинах, вступать в брак лиц, состоящих между собою в близком родстве1067.
У некоторых племен с течением времени развивается даже обычай эндогамии, по которому браки только и могут быть заключаемы в своей общине между родственниками.
Дж. Мак-Леннан считает обычай эндогамии столь же распространенным, как и противоположный ему обычай — эксогамии.
Дж. Леббок же признает меньшую распространенность эндогамии, чем эксогамии. Эндогамия, по его мнению, исходит, по-видимому, только из чувства племенной гордости, как, например, в Перу, и из презрения к окружающим племенам, которые действительно стояли или считались ниже по своему положению1068.
У нас значительную склонность к эндогамии можно видеть в приведенных обычаях некоторых местностей Архангельской губернии.
Когда брак между родственниками уже подвергается запрещению, то случается нередко, что брак в ближайших степенях родства — обыкновенно между братьями и сестрами — дозволяется только в среде княжеских фамилий, очевидно, для сохранения чистоты крови последних1069.
Увенчавшееся успехом стремление посредством браков между ближайшими родственниками поддержать чистоту крови представляет русская былина. Илья Муромец спрашивает Соловья-Разбойника о детях последнего:
«Што у тея дети во единый лик?»
Соловей-разбойник отвечает:
«Я сына-то выросту, за нево дочь отдам;
Дочь-то выросту, отдам за сына,
Штобы Соловейкин род не переводилса»1070.
Недостаток женщин в общине, происходящий от обычая убивать детей женского пола, невозможность приобрести себе отдельную жену из женщин общины вследствие противодействия со стороны других членов общины и другие причины могли заставлять членов первобытных общин обращаться к добыванию себе жен из других общин. Большая сила полового влечения к неродственным женщинам делала браки с ними более привлекательными, чем браки с родственницами.
С другой стороны, вместе с развитием стремления к бракам с чужими женщинами развивается инстинктивное отвращение от кровосмесительных браков.
Предпочтение браков с чужими женщинами и отвращение от браков с родственницами прекрасно выразилось в латышских песнях.
В раздумье молодец: «О Боже мой! Куда мне обратиться? Где взять себе суженую? Все красавицы в деревне называют меня своим братом». Другая песня: «Ой, сестрица, ой, сестрица! Если бы ты была чужая девица, ты была бы суженою по моему нраву, по моему вкусу, и я бы не заставлял своего коня скакать за границу волости (чтобы добыть чужую девицу)».
Такие же чувства имеет и девушка. За девушку хочет свататься брат; она в отчаянии хочет броситься в ручей и стать плотйцей — «лучше быть плотицей в ручье, нежели суженою родного брата». Не у брата, а у чужого молодца, по другой песне, желает искать девушка слова любви1071.
Благотворные результаты браков с чужими женщинами, особенно большая крепость детей, рожденных от союзов неродственных между собою лиц, и противоположные результаты браков с родственницами, также не могли быть не замечены первобытными племенами. Вследствие всех этих причин сначала подвергались запрещению браки между ближайшими родственниками, потом расширился круг степеней родства, признанных препятствием к браку1072, наконец, развился и утвердился широко распространенный по земному шару обычай эксогамии, по которому следует брать жен непременно из другого племени. Обычай эксогамии господствует во всей Западной и Восточной Африке, у черкесов, у татар, в Индостане, в Сибири, в Китае, в Австралии, также в Южной и Северной Америке. Когда утверждается обычай вступать в брак непременно с женщинами чужого племени, тогда брак между соплеменниками получает характер в высшей степени предосудительного явления. Например, у бурят «женитьба на женщине своего племени считается непростительным кровосмешением, хотя бы это случилось в сотом и далее колене от общего родоначальника». Взять жену из собственного рода и одного с собою прозвания остяк считает за грех и стыд. Брак в своем племени у некоторых племен считается даже достойным смертной казни1073.
При первоначальной разобщенности и даже вражде племен обычным способом добывать жен из чужого племени было насильственное похищение, которое поэтому и встречается или в виде действительного факта, или только уже как обряд у всех почти первобытных племен.
У русских славян уже в древности начало развиваться отвращение от кровосмесительных браков, по крайней мере, в ближайших степенях родства. «Поляне бо, — свидетельствует летопись, — своих отць обычай имуть кроток и тих, и стыдение к снохам и к сестрам, к матерям и к родителям своим, к свекровям и к деверям велико стыдение имеху».
Развитие «стыдения» к ближайшим родственникам, свойственное и другим народам, выражается нередко в оригинальных формах. Например, на Цейлоне отец не может смотреть на свою взрослую дочь, мать — на взрослого сына; в некоторых местах сноха обязана прятаться от своего свекра, в некоторых — зять не может смотреть на свою тещу, и если они живут в одном доме, то их разделяют перегородкою; в других местах теща не может ни смотреть в лицо своему зятю, ни произносить его имени и, встречаясь с ним, она должна закрывать свое лицо; и т. п. Строгость подобных запрещений, по справедливому замечанию А. Жиро-Телона, не может быть объясняема иначе, как в смысле реакции против древнего, глубоко укоренившегося обычая безразличного полового смешения1074.
Нечто подобное этому видим в современном быту нашего простого народа. В народе кумовство уважается особенно, больше даже кровного родства. Отсюда у донских казаков любопытный обычаи: если кто бранится неприличными словами (т. е. когда, выражаясь словами Нестора, случится «срамословие») и при этом находится кум с кумою, то первый должен уйти, закрывши глаза1075.
Обращаемся к приведенному свидетельству Несторовой летописи. Столь развитое сознание родственных отношений, столь сильное чувство родственной близости, какое приписывает летопись полянам, дает полное основание предположить, что у русских славян, по крайней мере местами, в глубокой древности стало развиваться отвращение от браков с близкими родственниками и что уже издавна такие браки стали считаться «беззаконством великим»1076.
Это же свидетельство Нестора заставляет нас думать, что брак общесемейный и связи отца с женою сына уже в древности могли считаться делом предосудительным. Отвращение от кровосмесительных связей можно видеть из следующего рассказа былины. Отбил Михайло Казаринов у татар русскую девицу полоняночку, повел ее в свой шатер и стал было с нею «грех творить». Расплакалась красная девица. «Не честь твоя молодецкая, богатырская, — говорит она ему, — не спросил ни дядины (дедины), ни отчины». Оказалось, что девица «по роду — родная сестра» Михайле Казаринову. Узнав это, «спохватился» Михайло и оставил свое намерение1077.
Вот еще народная легенда. Зашел в корчму к шинкарке незнакомый человек. Шинкарка отдала за него замуж свою дочь. Когда положили молодых спать, то стали они друг у друга допытываться — какого каждый из них роду? Оказалось, что они — брат с сестрою.
«Бодай, мати, пропала —
Сестру з братом зв1нчала!
Ой ти, сестро, та й будь, —
говорит брат, —
А я гиду в Божий путь,
Чернщв шукати,
TpixiB спов1дати»1078.
Народному чувству, ставшему на сторону новых идей, представляется, что высшие сверхъестественные силы помогают лицам, следующим новым нравственным началам. Хочет брат жениться на сестре: «Что ты, брат! Вспомни Бога, вспомни грех, женятся ли на сестрах?» — говорит ему сестра. Но брат не послушал ее. Обвенчались. Пришло время идти молодым спать. Брат зовет сестру в опочивальню. Сила неземная помогла сестре: ее от преследований брата в полной невредимости скрыла под собою расступившаяся земля1079.
При господстве таких понятий в народе развивается убеждение, что браки между родственниками, особенно в степенях более близких, влекут за собою несчастие, Божий гнев и кару не только на вступивших в брак лиц, состоящих в родстве, но и на их детей. Потому таких браков обыкновенно избегают