<...> Ловят жениха еще иначе. Родственники невесты выходят на улицу с палками, и в то время, когда жених подъедет к воротам, они забегают и гонят его палками на двор к невесте; он бьет плетью своего коня и ускакивает с боярами; это делается им до трех раз. Когда загонят его на двор, тогда мать невесты берет у него лошадь и привязывает к столбу. Жених входит со своими боярами в сени, где встречает его невеста»1163.
«Пассивная роль женихов (в обряде ловли жениха и некоторых других), — замечает г-н Кавелин, — только окончательно убеждает, что мнение, будто женский пол — слабейшая половина человеческого рода и потому занимает в быту второстепенное место, далеко не аксиома и не может быть принято исходной точкой в историческом исследовании»1164. Впрочем, как мы уже заметили выше, перевес силы, мужества, энергии клонил обыкновенно победу в борьбе женщины с мужчиной на сторону последнего.
Но достоинства, дававшие победу мужчине, не только господствуют в отношениях жизни, но имеют также и идеальное значение: лицо, обладающее ими, возвышается над другими людьми, ему удивляются, его уважают. Неудивительно поэтому, что победа сильного над женщиною могла иногда согласоваться с влечениями ее чувства.
Побежденная могучим витязем Гюнтером, Брингильда говорит ему: «О властитель, я твоя: ты заслужил меня тем, что победил меня. Не противлюсь более твоей благородной любви, ты достоин быть моим властителем»1165.
Девица, побежденная могучим богатырем Дунаем, говорит ему, что затем она и отпросилась у батюшки в чисто поле, чтобы ждать, кто побьет ее, за того ей и замуж идти1166.
Долгое время и при новом порядке отношений сохраняются с большим или меньшим значением идеи и учреждения ранних времен. Часто сами новые понятия и обычаи долго существуют только как зародыши, которые достигают полного своего развития только при благоприятных обстоятельствах.
5
Заключение брака при участии родственников брачащихся. - Похищение женщин для брака. - Браки с платою за невесту и с приданым. -
Браки по воле и с согласия родителей. - Браки принудительные. - Обрядовый плач невесты. - Отношения молодых людей до брака. - Браки без согласия родителей.
За периодом общего смешения полов начинает слагаться семья. И это новое учреждение, захватывая постепенно всё более и более в свое ведение и подчиняя своему надзору и своим целям личную деятельность человека, начинает заведовать и брачным делом, и потому ограничивает и стесняет — иногда до полного уничтожения — свободный выбор лиц, вступающих в брак. Но вначале деятельность слагающейся семьи в брачном деле слаба и почти незаметна наряду со значительным участием в заключении брака самих вступающих в брак.
Так как первые формы семьи образуются таким образом, что в центре семьи стоит женщина как мать, то и в заключении брака прежде всего выступает участие матерей вступающих в брак, и первенствующее значение матерей относительно брака детей долгое время сохраняется и при дальнейших моментах развития семьи.
У первичных племен отдача в замужество зависит от матери и переговоры об этом ведутся с нею1167.
«Чем меня батюшка жалует?
Небольшим даром — теремом.
Чем меня матушка жалует?
Ведь большим — женихом», —
говорится в русской песне1168.
В малороссийских песнях относительно матери беспрестанно встречается выражение «женить сына»1169.
Мы увидим ниже, какое значительное участие принимает в некоторых местностях России мать невесты и мать жениха в переговорах о браке и разных свадебных обрядах. В Пермской губернии, например, переговоры с пришедшими сватами ведет мать невесты, и от нее же зависит, соглашаться или не соглашаться на предложение сватов; в том случае, когда она соглашается на выдачу дочери за предполагаемого жениха, то говорит, что надо еще «посудить-порядить со стариком (мужем) да со своими»1170. В других местностях отец невесты также не принимает участия в разговоре жены с пришедшим сватом; он только слушает и, видя, что жена соглашается на выдачу дочери замуж, велит подавать хлеб-соль и подносить первую рюмку свату1171. Здесь уже заметно участие отца.
Участие отца в браке своих детей в первобытном обществе вообще весьма незначительно и при этом долгое время касается только замужества дочери и весьма мало или даже вовсе не касается женитьбы сына.
В первобытной семье замечается слабое развитие отцовской власти, которая не распространяет еще своего влияния на все действия и отношения членов семьи; поэтому, наряду с естественным главою семьи — отцом, и сын имеет в большей или меньшей степени самостоятельное положение. Эта самостоятельность сына проявляется, между прочим, и в деле заключения брака.
Что же касается выдачи замуж дочери, то здесь, кроме естественной заботливости о своих детях и общих прав родительской власти, есть некоторые причины, особенно усилившие власть отца. Дочь надо защищать от враждебного нападения чужанина с его товарищами, надо, в случае согласия на выдачу ее в чужую семью, взять за нее вознаграждение: это, естественно, выдвигало на первое место деятельность семьи и ставило девушку в пассивное положение относительно ее отца.
В подобном же положении находилась девушка и по отношению к другим мужчинам семьи, и прежде всего по отношению к своим взрослым братьям. Братья в первобытной семье вообще имеют в значительной степени самостоятельное участие при выдаче замуж сестры, что объясняется, как нам кажется, теми же причинами, которыми обусловливается и самостоятельное положение жениха в деле брака. Братья защищали сестру от нападения чужих людей; они же вели переговоры с женихом своей сестры и брали с него вознаграждение в свою пользу. Указания на такое положение брата невесты мы приведем ниже1172.
Далее, в первобытном обществе выдача девушки замуж зависела вообще от лиц, имеющих власть в семье и роде, — каковы прежде всего те лица, к которым по смерти родоначальника переходит главенство, а также позднее, когда образовался родовой союз, и от всего рода-племени.
Вначале участие семьи в деле брака, как мы сказали выше, вообще незначительно. Такое почти безучастное положение семьи девушки при вступлении последней в брак можно видеть, например, из следующих обычаев сватовства лопарей. Жених со своими родными отправляется к избе или веже1173 невесты. Дверь заперта, они стучатся и произносят молитву. Привратники (привратниками бывают обыкновенно братья невесты) сердятся на беспокоящих ночью (дело представляется происходящим ночью). Им дают денег и водки. Пришедшие говорят, что они пришли от заморского купца, у которого улетела золотая птица и будто бы спряталась в этой веже. Их пускают поискать. На лавках в это время сидит вся невестина родня; невесты тут нет; ее отец сидит, опустивши голову, как будто спит. Гости подходят к нему и будят, ударяя суставами пальцев в голову. Очнувшийся отец протирает глаза, просит на очки, на починку головы. То же самое делает и вся остальная невестина родня, которую тоже жених обязан одаривать. Потом выводят невесту, сажают на постель, покрывши предварительно лицо ее покрывалом. Родные указывают на нее пришедшим и спрашивают: «Не та ли это птица, что ищете?» Пришедшие дают подарки невестиной свахе. Та поднимает покрывало. «Она», — говорят пришедшие. Потом сват с жениховой стороны и сватья с невестиной производят обрядовое соединение рук жениха и невесты. После этого жених уезжает, а его родные начинают пир с невестиными1174.
Г-н К. Д. Кавелин указывает на русский обряд, по которому отец невесты даже не бывает в избе, когда за невестой приезжает жених, и входит в нее после самых усиленных просьб1175. Г-н Кавелин отказывается, впрочем, дать этому обряду какое-либо объяснение. Нам кажется, что этот обычай возник именно под влиянием идей того времени, когда семья, как союз отца и детей, еще не сложилась и когда, следовательно, отец не мог принимать участия в каких-либо, в том числе и брачных, отношениях своих детей. А впоследствии фактическая невозможность или нежелание принимать участие в брачном деле своих детей могли послужить основанием как бы обязанности не принимать такого участия.
У тунгусов и камчадалов женщина тогда только находится под покровительством семьи, когда не вышла из семейного жилища: за женщину, похищенную вне дома, у них не мстят кровью1176. Таким образом, отношение семьи к своему члену и обязанность ее оказывать ему защиту ограничиваются пределами семьи. И обратно. Власть семьи вначале распространяется на ее члена только тогда, когда последний находится в семейном жилище.
Последнее объясняется, разумеется, тем, что, когда еще не установился семейный авторитет как нравственное начало, власть главы семьи над ее членами простиралась настолько, насколько он их фактически держал в руках. Член семьи, не имеющий еще никакого понятия об обязанности повиноваться главе семьи в том случае, когда воля последнего не согласуется с его желаниями, или не исполняет данного ему приказания, если считает себя настолько сильным, чтобы сметь прямо идти наперекор воле домо-начальника, или же, сознавая недостаточность своих сил и боясь насилия, просто убегает на время из дому, хотя бы впоследствии дело и не обошлось без наказания более или менее жестокого.