<...> Я, по крайней мере, из моих наблюдений вынес твердое убеждение, что женщина нередко мирится с мыслью сделаться продажной, но никогда не мирится с мыслью подвергать себя публичному освидетельствованию; она часто считает первое своею безысходною судьбою, второе — всегда поруганием».
Тайная проституция, которая при настоящем порядке вещей у нас, как и везде, развита гораздо более, чем явная, особенно способствует развитию сифилиса, так как женщины, занимающиеся проституцией втайне, более подвержены случаям заражения венерическими болезнями.
Мы заканчиваем эту главу, говоря с полным убеждением, что близко, вероятно, то время, когда лучшее устройство общества даст возможность если не совершенно уничтожить, то, по крайней мере, сдержать публичный разврат в более тесных границах.
ГЛАВА IV Нравы и обычаи современных проституток.
У нас, как и везде, проституция делится на явную и потаенную, т. е. на разрядную и на незаписанных проституток.
Контингент потаенных проституток чрезвычайно разнообразен по своему составу. В него входят служанки, модистки, одинокие и беспомощные вдовы, оставленные мужьями, и жены и дочери, приказчицы в различных магазинах (преимущественно иностранки), актрисы, содержанки и т. д.
Причины, заставляющие этих женщин скрывать свое ремесло, весьма различны. Многие из них занимаются скрытно своим ремеслом из чувства стыда, неразлучного для них с явкою в полицию, периодическим медицинским осмотром и желтым билетом. Многие не решаются на записывание из боязни потерять свое реноме у родственников и знакомых. Замужние женщины, дочери строгих отцов, служанки необходимо принуждены проститутничать тайком, если не хотят подвергнуться гневу и взысканиям людей, имеющих над ними власть. Наконец, главная причина потаенной проституции та, что главный ее промысел состоит в растлении невинностей, за что закон наказывает весьма строго. Посредниками в добыче и продаже девической невинности по большей части бывают сводни, из которых некоторые обладают значительным состоянием и пользуются общественным уважением. Некогда в Петербурге особенно славилась по этой части знаменитая Трубочисти-ха, носившая эту кличку потому, что скрывала свое ремесло под видом содержания трубочистов. Некоторые из этих сводней торгуют девушками под предлогом доставления им занятий или просто держат их в своих заведениях, нарочно для того открытых. В Москве одна такая госпожа имела контору для доставления гувернанток. Их обыкновенно каждый день собиралось несколько; сюда же приезжали развратники — знакомые этой благородной дамы — под предлогом отыскания воспитательницы и делали по своему вкусу выбор. Немало бедных девушек попались в ловко расставленные сети.
И потаенную и разрядную проституцию можно разделить на два вида: аристократическую и плебейскую. Кроме того, разрядная проституция делится на несколько категорий: лучший товар захватывается всемогущим капиталом, низшие сорта остаются на долю бедности. У нас аристократическая проституция состоит преимущественно из иностранок. Самый высокий и дорогой сорт, известный под названием камелий и весьма малочисленный, доставляется из Франции, затем следуют Германия и Прибалтийский край. Самый низший класс состоит почти единственно из русских женщин.
Аристократическая потаенная проституция как в Петербурге, так и в Москве расселилась повсюду, получила права гражданства на самых лучших улицах обеих столиц. Низшая ютится в известных кварталах. В Петербурге, например, самая грязная, оборванная, голодная, уродливая проституция ютилась прежде на Сенной в известном Малиннике и в столь же известном доме князя Вяземского; в Москве она сосредоточилась на Дербеновке, Драчевке и Козихе.
На Дербеновке, например, целая улица занята публичными домами самого низшего сорта, посещаемыми солдатами, мастеровыми, оборванцами и т. п. людом за плату, не превышающую 50 коп. серебром за ночь. Здесь, если вы пройдете вечером зимой или летом, в ясную погоду или в дождь, в зимнюю вьюгу, вы непременно встретите у каждых ворот несколько женщин, приглашающих вас в свои вонючие, грязные вертепы, в этих вертепах вы встретите старых, одряхлевших, уродливых женщин, до такой степени нарумяненных и набеленных, что невольно удивитесь, как этот слой белил и румян не обваливается, как со стен штукатурка. Вы встретите женщин с хриплым, надтреснутым голосом, женщин, до того истасканных, изношенных, что только бесчувственно пьяный человек в состоянии, как они сами выражаются, заниматься с ними. Здесь у вас потребуют дамского угощения — водки или пива, а если вы останетесь с какою-либо из этих прелестниц, то поутру она попросит у вас гривенник на похмелье или помаду. В этих притонах почти все проститутки с жадностью пьют водку, иначе им и года не продолжить бы своего отвратительного ремесла, так как здесь проститутка иногда бывает вынуждена принять в вечер человек десять мужчин. Можно также быть уверенным, что если у вас есть несколько денег, то вас здесь обокрадут, если только вы не постоянный гость.
Проститутки, населяющие Дербеновку, состоят почти исключительно из русских; они прошли все ступени порока. Многие из них перешли сюда из заведений более высшей категории, в которых они стали более негодны, но большинство попадает прямо за неимением средств к существованию. Они все или из простых крестьянок, или из солдаток. По большей части прежде бывшие кухарки, прачки и т. п.
На самой Драчевке собственно публичных домов незначительное количество, и то около знаменитого некогда «Крыма», но зато там громадное количество кабаков и полпивных, в которых и днем и вечером толпятся в самом жалком рубище, вечно голодные и вечно пьяные женщины, принадлежащие к отребью общества и продающие себя за шкалик водки или за миску щей, продаваемых тут же. Брачным ложем служит обыкновенно где-нибудь в подвале рваная рогожка. В Петербурге то же самое можно встретить на Сенной. Проституция эта почти всегда соединяется с мошенничеством и действует с возмутительным цинизмом. Для некоторых из этих вполне отверженных обществом созданий проституция служит только средством для совершения воровства. Они почти никогда не моются и носят свою одежду до тех пор, пока она не развалится от гнилости. Квартеры их отвратительны до такой степени, что отвратительнее себе ничего представить невозможно. Когда существовал знаменитый «Ад» (так назывался подвальный этаж гостиницы «Крым», выходящий и на Цветной бульвар и на Драчевку), то многие из этих поистине отвратительных созданий и дневали и ночевали в нем, в обществе воров и мошенников, так как он не запирался ни днем, ни ночью. Ходить в него одному было довольно опасно, потому что наверное можно было рассчитывать, что вас ограбят, даже полиция была бессильна против коммуны воров, грабителей, собиравшихся в этом подвале после какого-нибудь грабежа или воровства попьянствовать на добытые деньги.
Знаменитый Соболев переулок, идущий с Драчевки на Сретенку, сплошь, подобно Дербеновке, состоит из публичных домов, принадлежащих к более высшей категории. Впрочем, и в нем публичные дома можно разделить на несколько разрядов по количеству платы, которая изменяется от 1 руб. до 3 руб. за время (une passe [за один раз])и от 2 до 7 за ночь. Самое аристократическое заведение этого переулка есть заведение Р., считающееся одним из первых в Москве. Паркетные полы, очень хорошая и дорогая мебель, до безобразия роскошные платья женщин, молодых и красивых, — всё это на самом деле представляет довольно шикарный вид, но под этой красивой внешностью — та же грязь и тот же разврат, как и в самом грязном притоне проституции. Кроме того, заведение имеет весьма дурную славу, хотя, несмотря на это, посещается многочисленной публикой. Здесь подают одно только шампанское и портер, первое стоит 5, а последний — 3 руб. серебром.
Но, кроме домов проституции, разрядная проституция, особенно несколько лет тому назад, находила себе приют во многих трактирных заведениях, из которых особенно прославились «Милан», «Италия», «Царицыно» и др. Эти заведения, в которых играла музыка и пели арфистки, совершенно утратили свое первоначальное и настоящее назначение — быть местами, в которых продаются кушанья и пития, и стали обширными домами непотребства в самом тесном значении этого слова. Этому способствовало то обстоятельство, что большинство из них было снабжено отдельными нумерами. Проститутки в самих залах заключали торг и отправлялись в эти нумера или pour une passe [на один раз, на определенный срок], или на ночь. Всё это в соединении с самым крупным безобразием во время танцев сильно оскорбляло общественное мнение, и правительство было наконец вынуждено уничтожить эти неофициальные дома распутства, что и было достигнуто запрещением в них музыки и пения. Заведения эти стали мало-помалу сами собой закрываться, и в настоящее время их осталось весьма незначительное количество, да и самый разврат в заведениях, сохранивших характер проституционных домов, далеко не достигает прежних размеров: это слабая копия в миниатюре.
Нельзя также пройти молчанием знаменитую некогда «Волчью долину» — трактир, находящийся у Большого Каменного моста. Здесь в нижнем этаже, состоящем, кроме двух больших зал, из множества отдельных каморок, по вечерам в былое время собиралось несколько десятков преимущественно бульварных проституток. Все они сидели обыкновенно в самой большой зале в ожидании покупателей. В старое время «Волчья долина» пользовалась очень громкой репутацией, и разгулявшиеся московские купчины задавали в ней умопомрачительные кутежи, проживая по несколько сот рублей в вечер. Но время это давно прошло, и она теперь посещаема преимущественно мастеровыми и оборвышами проституции, днем прогуливающимися по Александровскому саду и бульварам и продающими себя за самую низкую плату, никогда почти не превышающую 50 коп. серебром и спускающуюся часто до нескольких копеек.
Наконец, кроме этих как бы привилегированных мест, сотни и тысячи проституток наполняют вечером улицы, бульвары и площади Петербурга и Москвы, продавая себя первому встречному. Это всего чаще потаенные проститутки, избегающие надзсра полиции и медицинского осмотра, а потому самые вредные и опасные для общественной нравственности и здоровья. Это мрачное и ужасное, по выражению г-на Шашкова, мор