Это заведение теперь передано за 19 тыс. руб. одной из содержательниц петербургских домов терпимости, которая, еще улучшив его, предполагает сделать его одним из образцовых домов разврата. В этом заведении помещается 18 женщин. Другим замечательным по своей чистоте и изяществу домом терпимости в Москве может назваться заведение «М.», в котором 16 женщин.
В Петербурге один из известных домов терпимости платит за помещение 6000 руб. в год; в нем устроена зеркальная спальня, в которой посредине стоит роскошная кровать и нет никакой мебели; в спальне нет окон, она совершенно темна и освещается 50-ю свечами; устройство этой комнаты обошлось содержательнице почти в 7000 руб.; une passe [один раз] в зеркальной спальне стоит 15 руб., ночь — 25 руб. Говорят, что большие охотники до сообщений с женщинами в этой зеркальной спальне, по преимуществу, — люди, потерявшие уже половое возбуждение и ищущие в созерцании нагих женщин при таком освещении новых стимулов для возбуждения своих половых сил. В этой роскошной спальне в настоящее время владычествует женщина с бронзовым цветом кожи, уроженка острова Мадеры. Еще в самое недавнее время в Петербурге в одном из домов терпимости была устроена кровать, в которой при начале известного акта играла музыка. Всё это, конечно, прежде всего свидетельствует о низком уровне нравственности соответственного общества, и, имея в виду эти примеры, составляющие роскошь проституции, нельзя с неумолимою строгостью относиться к проституции, составляющей выражение горькой нужды, нищеты и отсутствия образования.
Можно сказать, что в отношении изыскания форм для удовлетворения сладострастия наше современное общество является достойным подражателем развращенных римлян. Здесь мы приводим свежий факт, живо рисующий перед нами картину существующего разврата. Один дряхлый, физически истощенный мужчина прибегал в Москве в одном из лучших домов терпимости к следующему способу, возбуждавшему у него эрекцию полового члена: он являлся в дом терпимости, раздевался донага, ложился на постель в спальне какой-либо девушки, где две проститутки, одетые в одни только рубашки, каждая с огромным пуком розог в руках, становились с обеих сторон кровати и немилосердно секли старика по его nates [ягодицам] до тех пор, пока у него не происходила эрекция. Несмотря на всю прелесть подобного наслаждения, старик всегда кричал и плакал, но по совершении акта уплачивал проституткам по 25 руб. каждой.
Содержательницы аристократических домов терпимости имеют своих агентов, доставляющих им женщин; содержательницы же заведений средней руки и самых низших хотя и не имеют постоянных агентов, но ведут знакомство с особого рода личностями, посвятившими себя ремеслу сводничества, и входят с ними в известные условия при каждой отдельной сделке. Для содержательниц домов терпимости в Петербурге, город Рига служит в полном смысле рынком, всегда имеющим большой выбор проституток; в Ригу съезжаются проституционные эксплуататоры, привозятся молодые девушки из различных местностей России и из-за границы: Пруссии, Австрии и пр.; там происходят самые возмутительные сделки.
Часто содержательницы домов терпимости продают свои заведения за сравнительно весьма солидные суммы. Продажей, в сущности, называется передача квартеры. Каждая женщина, публично посвящая себя сводничеству, старается открыть дом терпимости в квартире, где уже существует такое заведение, для чего покупает «права» у старой хозяйки. «Нам дороже всего насиженное место», — говорят эти дамы. Поэтому квартира, в которой один раз уже был открыт дом терпимости, остается навсегда занятой этим заведением, переходя от одной содержательницы к другой. Плата за квартиру домов терпимости берется всегда самая несоразмерная; например, в Петербурге одна из содержательниц за квартеру, стоящую maximum 1000 руб., платит 6000 руб. в год; на Сенной площади, в домах Вяземского, Дероберти и др. за квартиру, стоящую 10, много 15 руб. в месяц, содержательницы платят до 80 руб.; при этом в квартирах, занимаемых домами терпимости, домовые хозяева никогда не делают никаких поправок, не говоря уже об отделке; весь ремонт и отделку квартиры содержательницы производят на свой счет, и эти расходы частью своей тяжести падают на интересы проституток, живущих в домах терпимости; содержательницы, в свою очередь, несмотря на значительную сумму заработка проституток, почти всецело переходящего в руки их тас1ат’очек, иногда окончательно разоряются и продают свои заведения; другие же, напротив, чрезвычайно скоро наживаются, богатеют и жиреют; большинство же живет обыкновенно, перебиваясь изо дня в день, или тоже окончательно разоряются своими любовниками.
В ряду содержательниц домов терпимости могут быть поставлены содержательницы тайных притонов разврата и квартирные хозяйки проституток. Тайные притоны суть не что иное, как те же публичные дома, но отличаются от последних тем, что не имеют известного числа постоянных жилиц. В столицах в квартере, занимаемой тайным притоном, так же как и в домах терпимости, всегда есть приемная зала и несколько спален; самих женщин в притонах не держат, а все они живут на отдельных квартирах на свой собственный счет, промышляя в притоне из-за известного процента с суммы, получаемой ими с посетителей и оставляемой у содержательниц притонов. Содержательницы притонов, как и содержательницы домов терпимости, ведут торговлю спиртными напитками, папиросами, фруктами и пр.; для распоряжений в притоне они также держат ключниц.
При появлении в притоне посетителя, желающего иметь женщину, содержательница или ключница тотчас же посылает за какою-либо проституткой, промышляющей в притоне, а в некоторых для выбора личности иногда часто предлагаются фотографические портреты. Содержательницы притонов или их ключницы входят с посетителями своих заведений в предварительное соглашение относительно уплаты денег за доставление им женщины. Иногда посетителю предлагается честная девушка, живущая при родителях, или жена от мужа, или содержанка какого-нибудь знатного барина; за доставление такой женщины посетитель уплачивает, разумеется, большие деньги. В конце же концов посетителю приводится та же самая проститутка, которая за час до того продавалась там за сравнительно ничтожную цену; но в этих случаях проститутки всегда прекрасно разыгрывают и дочерей честных родителей, и жен строгих мужей, и содержанок ревнивых графов, и всё в этом роде. Обманам такого рода в наших столицах подвергается, по большей части, неопытная провинциальная молодежь.
Квартирные хозяйки, часто держащие значительное число проституток, вполне представляют собой содержательниц домов терпимости, а их квартеры мало чем отличаются от публичных домов; вся разница между квартирною хозяйкой и содержательницей дома терпимости состоит в том, что последняя официально посвятила себя своему ремеслу и подчинена медико-полицейскому надзору, а первая упорно скрывает свое ремесло, прикрываясь тем, что держит проституток в качестве простых жилиц, получая с них деньги только за комнату и стол, а между тем у квартирных хозяек секретно существуют все условия домов терпимости: они почти целиком получают заработок проституток, доставляют им постель, белье, платье и т. д., опутывают несчастных женщин долгами не хуже, если еще не лучше содержательниц домов терпимости; в домах терпимости, по крайней мере, предвидится вмешательство администрации, а у квартирных хозяек является свободная эксплуатация во всех ее неограниченных видах. В Петербурге в последнее время, именно в половине 1869 г., многие квартирные хозяйки вследствие преследования их администрацией поставлены были в необходимость подчиниться медико-полицейскому надзору, официально испрашивая разрешения на содержание квартиры для проституток и получая на это свидетельства от врачебно-полицейского комитета.
Некоторые бани* множество гостиниц, трактиров, портерных и кабаков во всех городах России совершенно превращены в дома «непотребства». Что же касается существующих в столицах различных танцевальных вечеров и увеселительных заведений, то они вполне могут быть названы биржей разврата, на которой проститутки ежедневно выставляются как товар.
Поставив своей задачей представить проституцию во всех ее различных видах, мы здесь считаем себя не вправе обойти молчанием грустный факт мужской проституции, перешедшей к нам от древнейших народов и сохранившейся в нашей общественной жизни.
Мужская проституция ведет свое начало, как и проституция женская, с самых древних времен. По свидетельству Ювенала, Петрония и других римских сатириков, в вечном городе было много мужчин, удовлетворявших похотливость женщины вовсе не из любви или страсти, а единственно с целью очистить их карманы. Женщины платили деньги мужчинам за удовлетворение их половых требований, точно так же, как мужчины платят за это проституткам. Факт продажи мужчинами своего тела продолжает еще свое существование и до настоящего времени.
Женщин, которых часто не зависящие от них обстоятельства ввергают в проституцию, мы клеймим страшным незаслуженным позором; между тем продающих свою особу мужчин мы как будто бы не замечаем и к этому положительно непростительному для мужчины ремеслу относимся снисходительно и обходим его полным молчанием. Но скорее можно быть снисходительным к вору, посягнувшему на преступление не по испорченности своего нрава, не по склонности к самому преступлению или лени добывать себе честным трудом кусок хлеба, а просто вследствие тяжелых, часто вовсе невыносимых жизненных обстоятельств, как, например, голода, холода и т. п., нежели снисходить к человеку, удовлетворяющему половой инстинкт женщины с преследованием корыстных целей. Продажа своего тела женщиной в весьма многих случаях не только не заслуживает поругания, а, напротив, возбуждает полное сожаление, порождает сочувствие, тогда как в мужчине подобный факт безразлично заслуживает полнейшего презрения. Женщина еще не доведена ни до того нравственного развития, ни до того общественного положения, чтобы быть окончательно лицом самостоятельным; мужчина, напротив, имеет все эти преимущества; наконец, мужчина есть общественная сила, а женщина — существо слабое, вечно находящееся под гнетом его. Мы выше представили несколько грустных фактов, где женщины ввергаются в проституцию вследствие самых вопиющих обстоятельств, тогда как для проституирующего мужчины не применим ни один из этих фактов. Например, женщина, доведенная до нищеты, мучимая голодом, дрожащая от стужи, по весьма естественному чувству самосохранения выходит на улицу и продает себя первому привязавшемуся к ней мужчине; она, спасая свою жизнь, идет к пороку смело; она знает, что не сделает и нескольких шагов, как найдет себе потребителя — мужчину, который ее и накормит, и обогреет, и еще даст денег, чтобы заплатить за квартиру и купить башмаки. Между тем мужчина положительно не может быть извинен в торговле своим телом подобными потрясающими обстоятельствами. Умирая с голоду, мужчина не пойдет себя продавать женщине, он знает, что его не возьмут. Для того, чтобы зарабатывать мужчине средства к жизни продажей своего тела, необходимо уменье пользоваться обстоятельствами, нужно отыскивать случаи, изобретать способы, чтобы воспользоваться тою или другою женщиной, на щедрость кот