орой можно рассчитывать.
Проституирующие мужчины обыкновенно зарабатывают своею особой деньги двояким образом: или прикидываясь страстными любовниками, или просто-напросто изображая из себя постельных гайдуков; но в обоих случаях мужчина поступает вполне сознательно; в подобное положение он не может стать в момент критических обстоятельств. К сожалению, невозможно не сознаться, что вид такой мужской проституции весьма распространен у нас и нередко гнездится в высших слоях общества.
Мужская проституция (педерастия) существовала еще во времена патриархов, о чем свидетельствуют лучшие из еврейских писателей. Затем род этой проституции продолжал свое существование в Средние века и сохраняется еще до настоящего времени у многих восточных народов. В Константинополе существуют в домах терпимости особые мужские отделения. Но в России современное проституирование мужчин не проявляется в таких грубых, противоестественных формах. В России мужчина, преследуя те или другие корыстные цели, отдает себя на потребу полового стремления женщины, а там мужчины потребляются мужчинами же.
Упомянув о педерастии, или мужеложестве, существовавшем и еще существующем у некоторых азиатских народов в виде проституции, т. е. публичного разврата, нельзя не сознаться, что педерастия гнездится и у нас, но не в виде проституции, а в виде тайного разврата, составляющего преступление. Потребителями мужского тела являются пресыщенные развратники, а потребляемыми — преимущественно несчастные мальчики-сироты, находящиеся у них в услужении. Проследить этот разврат и определить его существующие размеры не представляется никакой возможности, так как, преследуемый обществом и строго караемый законом, он скрывается всевозможными средствами. Никакие преследования не уничтожат педерастии, потому что она является одной из многих потребностей пресыщения. В пресыщенных развратниках всегда будет существовать стремление к разнородным противоестественным половым отправлениям, а следовательно — и к педерастии. Здесь мы приведем свежий факт, указывающий на существование у нас противоестественного разврата. В 1869 г. в одном из лучших домов терпимости в Петербурге посетитель, напоив выбранную им девушку допьяна и пользуясь бессознательным состоянием ее, сделал над ней попытку педерастии. Девушка закричала, и развратник был застигнут на месте преступления.
В помещенном в конце нашей книги «Дополнении» мы собрали все правила, которыми руководствуется врачебно-поли-Цейская администрация по надзору за проституцией в Петербурге, Москве и вообще в России. Мы помещаем здесь эти правила, как имевшие силу прежде, так и существующие теперь, во-первых, с целью представить в исторической последовательности организацию врачебно-полицейских мер против проституции, а во-вторых — для полноты наших исследований.
Что касается мер, принимаемых в России против проституции, то, несмотря на всё их достоинство, они все-таки паллиативны1526; мы полагаем, что лучшая организация женского труда и более удовлетворительное образование женщины должны быть одними из лучших, предотвращающих проституцию средств уже потому, что эти два условия представляют женщине лучшее экономическое положение. Нельзя сомневаться в том, что по мере образования женщины и расширения сферы ее деятельности размеры тайной и явной проституции будут постепенно уменьшаться, а это послужит, в свою очередь, к ограничению распространения в населении сифилиса.
ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ПРОСТИТУЦИИ В РОССИИ
В древние и Средние века, когда проституция разъедала весь общественный организм Западной Европы, когда народы и целые огромные государства гибли в сладострастных корчах разврата, в Русском государстве, изолированном от жизни западных европейцев и развивавшемся самобытно и своеобразно, продажная проституция не имела места; ни один из русских летописцев не упоминает о проституции как об общественном зле; однако если бы это зло существовало, то нет сомнения, что оно не ускользнуло бы от внимания летописцев, тем более потому, что наша древняя литература, несмотря на всю узкую ее рамку, имеет преимущественно религиозный характер. Ничто, конечно, при этом не дает права утверждать, что в древней и средневековой Руси не существовало внебрачных связей или, правильнее, что на Руси не было разврата. Разврат существовал всегда и везде, где только существовало человечество, следовательно, не чужда ему была и Русь, чуждая продажного разврата. Это подтверждается многими историческими фактами, которые рисует пред нами нравственность допетровской Руси. Однако эти интересные факты не могут дать нам положительных указаний на время, с которого проституция нашла себе место в России. Мы начнем наше описание со времени перерождения России, т. е. с царствования Петра I; выясним русскую нравственность, которую нашел Петр на Руси в момент своего вступления на престол, и укажем на те перемены, которые произошли в ней от реформ преобразователя. Но вместе с этим мы не пренебрегаем и некоторыми историческими источниками, относящимися к допетровской Руси.
Общественное и семейное положение женщины, без сомнения, имеет весьма важное влияние на нравственное состояние общества, а вместе с тем и на состояние проституции; поэтому крайне необходимо знать то положение женщины в обществе и семье, в котором ее застал великий преобразователь России, и проследить постепенно изменение этого положения.
В начале царствования Петра I русская женщина знатного или богатого происхождения в семейном быту находилась постоянно под железным гнетом своих родителей, а потом мужей; эти женщины сидели постоянно взаперти и не имели доступа ни в какие общественные собрания и увеселения. Вот что говорит об этом И. Г. Корб, бывший во время царствования Петра I секретарем посольства от императора Леопольда: «Женщины никогда не находились в обществе с мужчинами и не принимали участия в их увеселениях...»1527, «женщины, пользующиеся некоторою знатностью или принадлежащие к почетному званию, не являются за званым столом и даже не садятся с мужем за стол обыкновенный»1528. Женщина не смела никому показываться и была заперта в доме своего супруга; ее невозможно было видеть даже и в то время, когда она выезжала в церковь или к родным; «экипажи, в которых запирались женщины, так бывали закрыты, что заключенным в них отнималась даже сама свобода зрения»1529. То же самое было и гораздо раньше; в записках С. Герберпггейна, относящихся к 1556 г., встречается следующая заметка: «Положение русских женщин самое жалкое, ибо мужчины ни одну женщину не считают честною, если она не живет, заключившись дома, и если ее не стерегут так, что она никогда не показывается в публику. Весьма редко их пускают в церковь и еще реже в общество друзей, разве уж они очень стары и уже нет места никакому подозрению»1530. То же говорит С. Маскевич (в 1611 г.): «Случалось мне бывать на свадьбах московских у многих людей знатных; обычай там такой: в одной комнате сидят мужчины, в другой, особой — женщины...»1531. «Мужчины не допускают женщин в свои беседы, не дозволяют им даже показываться в люди...»1532. «Каждый боярин, живший домом, имел для жены церковь не в дальнем расстоянии от своего дома. Если же случалось боярыне в торжественный праздник отправиться в большую церковь, она выезжает в колымаге, со всех сторон закрытой...»1533. «Комнаты для женщин строились в задней части дома, и хотя был к ним вход со двора по лестнице, но ключ от него хозяин держал у себя; из мужчин не пускали туда никого, не исключая и домашних; двор же за комнатами обгораживался таким высоким палисадом, что разве птица пролетала через него»1534. Женщина иногда показывалась гостю, но при этом она не имела права даже говорить с ним; но и это исключение было весьма редко и не иначе как по желанию и приказанию главы семейства, т. е. мужа или отца. «Если хозяин гостю рад, то выводит к нему жену и детей; их непременно надобно поцеловать для приветствия...»1535. Гостю, которому хозяин желает оказать особое уважение, он показывает свою жену или дочерей; в таком случае они подносят ему рюмку водки и ожидают затем со стороны удостоенного такого почета поцелуя, получив который и вполне таким образом удовлетворенные, по народному обыкновению, (жена или дочери хозяина) удаляются с тем же безмолвием, как и явились»1536. И. Г. Корб следующим образом описывает прием, сделанный Нарышкиным посланнику Леопольда: «Нарышкин, взяв под руку императорского посла, повел его в кабинет своей жены для взаимного их приветствия; у русских это означает самое большое уважение, знак самого большого почтения со стороны хозяина к гостю, если тот представляет его своей жене, чтобы она его поцеловала и поднесла стакан горячего вина»'. Г. К. Котошихин следующим образом говорит
о появлении женщин за званым столом, по обычаям времени, относящемуся к царствованию Алексея Михайловича: «Гости, поцеловав жен и пив вино, садятся за стол, а те жены пойдут по-прежнему, где сперва были»1537. Должно полагать, что древнерусская женщина не была в таком исключительном положении; гнет мужчины, под которым мы видим ее в начале царствования Петра I и более 100 лет до этого, пал на нее со времен великого князя Ивана Васильевича III. Во время царствования этого князя, когда татарское иго тяготело над Русью, «татарщина забралась даже в домашнюю жизнь русских людей; у татар, как и у всех народов магометанской веры, женщины жили взаперти, особняком, и чужим мужчинам не показывались открытым лицом; этот дикий обычай перешел и на Русь; знатные и богатые люди стали запирать своих жен в терема, не показывали их не только чужим, но иногда и близкой родне»