1578. В приказе, данном санкт-петербургскому генерал-полицеймейстеру 25 мая 1718 г., делается уже указание на существование в то время публичных домов, в которые собирались разные лица для различных «похабств». «Все подозрительные домы, а именно: шинки, зернь, картежная игра и другие похабства, и о таких дворах подавать изветы или явки, и все велеть досматривать, дабы все таковые мерзости, отчего всякое зло и лихо происходит, были испро-вергнуты»1579. То же указание на существование публичных домов встречается в узаконении 1728 г., в царствование Петра П; в наказе губернаторам от 12 сентября этого года предписывается: «Где явятся подозрительные домы, а именно: корчемные, блядские и другие похабства, и о таких домах велеть подавать о разночинцах — воеводам; а о купцах — в ратушах изветы или явки, по тем изветам досматривать, и буде по досмотру явятся, и таковых наказывать как указы повелевают во всем неотменно, дабы все таковые мерзости, отчего всякое зло происходит, были испровергнуты. А когда в такие места для выемки будет посылка, чтоб в той выемке были послушны, приказать в том городе накрепко и публиковать»1580. В царствование Анны Иоанновны разврат, несмотря на принимаемые против него меры, видимо, не уменьшался и находил себе место во многих тайных притонах, о чем дошло в то время до сведения Сената, и он вследствие этого в указе 6 мая 1736 г. излагает новые меры: «Понеже Правительствующему Сенату известно учинилось, что во многих вольных домах чинятся многие непорядки, а особливо многие вольнодомды содержат непотребных женок и девок, что весьма противно христианскому благочестивому закону; того ради смотреть, ежели где такие непотребные женки и девки (кроме тех, кои у них обретаются в собственных их домовых работах), оных допрося, буде не беглые окажутся, тех высечь кошками1581 и из тех домов их выбить вон, а кои найдутся, как женска, так и мужеска пола, беглые чьи люди — и крестьяне, и разночинцы, — таких отсылать в воеводскую канцелярию, которой об них поступать по указам, и всем вольно-домцам и трактирщикам, и где бильярды содержатся, объявить хозяевам с подписками, чтоб впредь таких непотребных женок и девок, и беглых людей держать не дерзали под жестоким штрафом и наказанием»1582. В 1743 г., в царствование Ели-саветы Петровны обращено было внимание на нравственное отношение между полами и возрастами, и первою мерой, поставляющей эти отношения в рамку известных приличий, был сенатский указ о запрещении париться в торговых банях лицам обоего пола;1583 но, вероятно, русскому народу трудно было отрешиться от своих патриархальных привычек и обычаев, так как о запрещении париться в банях мужчинам вместе с женщинами повторялись еще указы в 17601584 и 1782 гг.1585. В царствование этой государыни в Петербурге появились уже публичные дома с аристократической обстановкой, которые иногда встречаются в настоящее время в некоторых многолюдных городах России. В 50-х гг. XVIII столетия «в Петербурге открылась нечаянно строгая комиссия о живущих безбрачно. Одна женщина, природой из Дрездена (почему и называлась она Дрезденша), наняла себе хороший дом на Вознесенской улице, а для скромности — в переулке, и, набрав в услужение приезжающим к ней гостям, вместо лакеев, множество недурных и молодых девиц, открыла дом свой увеселения для всех к ней приезжающих: собиралось туда множество холостых мужчин в каждую ночь, понеже собрание оное называлось “вечеринки”, и приезжали к ней незнакомые обоего пола пары для удобного между собою разговора и свидания наедине. Дрезденша выписала издалека одну красавицу с таковым обещанием, что доставит ей место и чин жить при дворе, а при каком, в договоре не было показано; по приезде оная красавица увидела, что она обманута, принесла жалобу к некоторым женам, которые стали за своими мужьями примечать, что они не в обыкновенное время поздно домой возвращаются и к ним холодеют; возгорелась от жен к мужьям своим великая ревность, а ревнивые глаза далее видят орлиных, и то видят, чего видеть не могут; однако потом дознали причину и добрались верно, для чего так поздно домой ездят к ним мужья их. Дошла жалоба о сем собрании ко двору и представлена выписная красавица с жалобою, что она обманута от Дрезденши: в доказательство посему была учреждена строгая комиссия, в которой президентом был кабинет-министр Демидов. Оная инквизиция сначала Дрезденшу заарестовала. Дрезденша в своем допросе оговорила всех, кого только знала; красавиц забрав, у нее в доме обитающих, заперли на прядильный двор в Калинкин<ск>ой деревне под караул. Комиссия тем еще не была довольна, что разорила такое увеселение и постригла без ножниц много красавиц: обыскала она и тех красавиц, кои издалека выписаны были и жили в великолепных хоромах изобильно, которым жертвоприношение было отовсюду богатое; вынимала у многих из домов с великою строгостью сей неявленный, заповедный и лестный товар чрез полицейских офицеров; забирала также жен от мужей, по оговору Дрезденши, которые езжали к ней в дом других себе мужей по нраву выбирать; профессора астрономии Попова и асессора мануфактур-коллегии Ладыгина обвенчала в соборной церкви. Наконец оная грозная туча комиссии прошла и меня миновала; стоявшие на карауле у оных заключенных в Калинкинской деревне многие офицеры подвергнули себя несчастию»1586. В это же время с большою силой развивалась в Петербурге одиночная проституция, распространяясь оттуда по окрестностям столицы, ввиду чего последовал следующий указ, данный Полицеймейстерской канцелярии из Кабинета императрицы Елизаветы Петровны 1 августа 1750 г.: «Понеже по следствиям и показаниям пойманных сводниц и блядей, некоторые показываемые ими непотребные кроются и, как известно, около С.-Петербурга по разным островам и местам, а иные в Кронштадт ретировались, как то ныне помалу открывается, что уже несколько и сами собою являться начали; — того ради Ея Императорское Величество указала: тех кроющихся непотребных жен и девок, как иноземок, так и русских, сыскивать и во исполнение того ея императорского величества Высочайшего указу имеет главная полицеймейстер-ская канцелярия приказать по всем островам, от полиции определенных команд, таких непотребных жен, и девок, и сводниц смотреть и, пристойным образом разведывая оных, ловить и приводить в главную полицию, а оттуда с запискою присылать в комиссию в Калинкинский дом; а при том оным командам накрепко подтвердить, чтобы честным домам и людям насильств, обид и приметок никаких не чинили и, кроме единых тех непотребных жен и девок и их непотребных пристанищ, ничем ни до кого не касались; а в Кронштадт о том из Кабинета Ее Императорского Величества писано»1587. В царствование Екатерины II проституция в России все более и более увеличивалась и начинала оставлять за собою заметные следы как на общественной нравственности, так и на здоровье массы. Число незаконнорожденных детей всё возрастало, с чем вместе возрастало, конечно, и число подкидываний и детоубийств, в особенности, при строгости законов, карающих всех безбрач-норождавших женщин; ввиду этого императрица признала необходимым устройство воспитательных домов и учредила первый из них в Москве в 1766 г., а потом — в Петербурге в 1770 г., причем, назвав это «добрым начинанием», императрица сделала денежное пособие на устройство этих заведений из сумм собственного Кабинета. Но вместе с этим, в видах возможного прекращения проституции и развивавшегося сифилиса, Сенат 20 мая 1763 г. постановил определение: всех женщин, одержимых венерическими болезнями, по излечении ссылать на поселение в Нерчинск. Вот подлинный указ Сената: «Правительствующий Сенат, по доношению генерал-кригс комиссара1588, генерал-прокурора и кавалера Александра Ивановича Глебова, коим представил, что присланным к нему генерал-майором Мерлин доношением объявил: апреля 26-го числа, в бытность его в с.-петербургском генеральном гошпитале по должности, для посещения больных усмотрено между 671 человеком более чем две части одержимых франц-венерою1589, и, по объявлениям гошпитального старшего доктора и главного лекаря, оную получают не от чего иного, как от непотребных женщин, и требовал, чтобы куда следует сообщить о<6> отвращении таковых непотребств, дабы более таковая прилипчивая болезнь размножиться не могла. А по мнению его, генерал-кригс комиссара, в прекращение того непотребства подлежит по всем воинским командам послать указы с тем, когда кто из воинских чинов в той болезни найдутся, таковых допрашивать, от кого ту получили, и, по показаниям их, тех женщин велеть сыскивать и по приводе осматривать, и, если найдутся кои тою болезнью одержимы, таковых чрез нарочно определенного лекаря пользовать, употребляя на пищу и на медикаменты деньги из штатских сумм, и по вылечении всех в том непотребстве уличившихся женщин, кои вдовы, солдатские жены и их дочери, для поселения отсылать в Нерчинск или в какое другое место, а солдатских жен отдавать мужьям с расписками и с подтверждением, чтоб они их содержали и до непотребства не допускали, а помещичьих и прочих — их владельцам, принимая от тех деньги, сколько на пищу и на медикаменты употреблено. А если они взять не пожелают, таковых же отправлять на поселение; а без того прекратить того невозможно; и требовал указа. Приказали: быть о том по оному его, генерал-кригс комиссара, представлению и мнению; однако ж в непотребстве обличающихся женщин осматривать и по излечении отсылать на поселение только таких, кои подлые и бродячие и точно по разведыванию найдутся в том непотребстве подозрительными, наикрепчайше наблюдая притом, дабы другие напрасно не были тем оклеветаны. А чтобы помянутые, оказавшиеся в госпитале, тако ж буде и другие в той болезни в С.-Петербурге явятся, как наискорее выпользованы, и от прилипчивости той болезни надлежащее предохранение чрез медицинских чинов было»