«Опыт показал, — говорит д-р А. И. Федоров, — что проститутки часто представляют в комитет таких поручителей, которые или не имеют возможности наблюдать за образом жизни взятой на свое поручительство женщины, или прямо делают это для нее за деньги, чтобы только дать ей возможность выйти из-под медицинского надзора и продолжать тайно проституировать. Поэтому в комитете выработана особая программа справок, собираемых о самих поручителях».
Эту программу посылают приставу того участка, где живет поручитель. Комитет рассматривает собранные таким образом справки. Если поручитель оказывается заслуживающим доверия, то женщина освобождается; в противном случае ей объявляется отказ.
По словам того же автора, в комитет в качестве поручителей иногда являются сутенеры, которые не всегда принадлежат к низшим слоям общества, но занимают известное служебное положение.
Несомненно, трудность освобождения от надзора удерживает многих проституток в их положении. Молодая девушка, приехавшая в большой город искать места прислуги, бывает в большинстве случаев одинока и беззащитна. Попавши в поднадзорные проститутки каким-либо способом, ей мудрено избавиться от желтого билета. У нее нет родителей, родственников, опекунов, или они вовсе не интересуются ее судьбой, не хотят ее знать, отвернулись от нее. Уехать в деревню нельзя. Там нет никого или настолько бедны, что нуждаются в ее помощи, так как в громадном большинстве случаев девушка едет в столицу вследствие нужды. Кроме того, посылка паспорта через полицию покажет в деревне, какой профессией она занималась. А там в этом отношении строго, и ей все равно придется бежать оттуда. Найти место? Но ведь она попала в ко-миссные, занялась проституцией именно потому, что его не было. Кроме того, сделавшись поднадзорной проституткой, она вместе с тем попала в кабалу к хозяйке, которая соблазняла ее в комитете всякими земными благами. Хотя в официально признанных домах терпимости хозяйка не имеет права удерживать девушку за долги, но, пользуясь ее беззащитностью и невежеством, она постоянно нарушает это правило; кроме того, в больших городах существуют неофициальные хозяйки, которые не подчиняются этому правилу. Вот что говорит по этому поводу д-р А. И. Федоров:
«Иногда они (проститутки) поступают на полное содержание к какой-нибудь квартирной хозяйке, думая облегчить этим свое существование, но попадают при этом в полное рабство. Квартирохозяйки берут их не легально, а под видом обыкновенных жилиц, снимающих для себя только комнату. Между тем эта женщина не имеет у себя ни платья, ни белья и не может в таком положении найти себе клиентов. Тут и выручает ее квартирохозяйка: дает ей белье, платье, кормит ее, иногда даже доставляет клиентов, но всю выручку с последних берет в свое безотчетное пользование».
Принимая во внимание, в каком положении находятся ко-миссные женщины, когда они подчиняются надзору, надо думать, что очень часто они попадают именно к таким хозяйкам и закабаляются ими. Их долги нарастают с такой быстротой, что нечего и думать о расплате. Приходится без конца продавать свое тело, чтобы насытить ненасытную жадность.
Положение о врачебно-полицейском надзоре говорит проститутке: «Представь поручителя, которому мы можем верить, и ты свободна». Но эта несчастная, одинокая, невежественная девушка откуда возьмет такого поручителя? Она знает только таких же несчастных погибших, как она сама. Она знает хозяек, которые за нее не захотят ручаться и которым комитет не поверит. Она познакомилась с сутенерами, непригодными для данной цели.
Таким образом, врачебно-полицейский надзор ставит молодую девушку в безвыходное положение в начале ее карьеры, когда она еще чувствует отвращение к пороку, когда она еще не втянулась в этот омут и способна возвратиться к честной жизни, и тем разрушает ее нравственность и здоровье, создает из нее пожизненную проститутку. Что делается в Петербурге с комиссными женщинами после подчинения их надзору сообщает наш д-р П. Е. Обозненко.
«Нередко женщина исчезает, — говорит он, — неизвестно куда, тотчас после подчинения. Трудно допустить, что она вдруг научилась скрываться от полиции, нашла какие-то неизвестные полиции места. Гораздо вероятнее, что она нашла наконец желанное место либо стыд, проснувшееся нравственное чувство заставили ее бежать из столицы, где, вопреки русской поговорке, бедность считается хуже порока.
Иногда такая женщина уходит из вида комитета через год, через два, испытав все превратности жизни проституток, побывав и в публичных домах, и в одиночках, не будучи в силах примириться со своим положением. Чаще же всего алкоголь, праздная и развратная жизнь (и сифилис, добавим мы от себя) доканчивают дело, начатое нуждою, — женщина свыкается со своею участью и превращается в привычную проститутку».
Таким образом, врачебно-полицейский надзор, захватив женщину в свои цепкие руки, упорно удерживает ее до самой смерти. Тысячи беззащитных и одиноких молодых девушек сгибли ни за что ни про что единственно благодаря только ему. Легкомыслие или нужда заставили их искать подспорья своему заработку в проституции. Они юны, неопытны, не умеют скрываться. Агент выслеживает их и представляет доказательства комитету. Они попадают в комиссные или заманиваются к себе хозяйками обещанием беззаботной жизни или обманом.
Все это дает повод комитету наградить их желтым билетом, который буквально закрепощает их в проституции. Он изгоняет их из общества порядочных людей и вталкивает в среду порочных. Заставляя посещать смотровые пункты, он делает их известными большему числу проституток, агентов, городовых. Благодаря этому, при поступлении, например, на место прислуги, им постоянно грозит открытие их прежней профессии и изгнание с места. После получения билета она всегда бывает вынуждена искать помощи и поддержки исключительно только у порочных людей. Освобождение от билета для нее представляет непреодолимые трудности. Словом, всё складывается таким образом, чтобы как можно глубже затолкать ее в эту грязь и создать из нее пожизненную проститутку.
Я не сомневаюсь, что масса неисправимых проституток создана именно регламентацией, загнавшей их в заколдованный круг, из которого и выхода нет. Не будь ее, многие из них не погрязли бы в этой жизни. Я уверена, что в поднадзорные чаще всего попадают наименее испорченные и наименее опытные молодые девушки, которые еще не научились скрываться от агентов или входить с ними в сделку, не имеют представления о коварстве хозяек домов терпимости и не дают себе отчета о значении для них желтого билета. Более порочные и опытные всегда сумеют скрыться от надзора. Регламентация губит тех, которые при других условиях могли бы сохранить порядочность и вернуться к честному труду. Из них она создает пожизненных профессиональных проституток и тем искусственно увеличивает их число.
Таким образом, врачебно-полицейский надзор увеличивает число тайных и явных проституток. Само собою разумеется, что с увеличением предложения среди них должна увеличиваться конкуренция, потому для поддержки своего существования, для удовлетворения жадности хозяек, сутенеров, для взяток агентам они должны изощряться в своем промысле, чтобы таким образом приобрести себе достаточное число клиентов. В нем изощряются тайные, бывшие прежде явными, развращению которых способствовало подчинение надзору, которые благодаря ему обзавелись сутенерами, крепко удерживающими их в своей власти. В нем изощряются явные, которые, в силу необходимости — с желтым билетом какой же честный труд? — должны добывать себе средства к существованию. Опытные, искусные или молодые находят себе хороший заработок, а неопытные и устаревшие принуждены искать себе клиентов в более низком классе населения и продавать себя дешево. Потому то, что следовало бы сделать редким и дорогим, становится дешевым и всем доступным. Таким образом, разврат проникает всё глубже и глубже в население, захватывает всё более низшие классы населения и более юных.
В 1888 г., т. е. после почти столетней деятельности врачебно-полицейского надзора в Париже, во Французской медицинской академии констатировали, что поведение проституток становится невозможным, и они развращают несовершеннолетних юношей. По предложению своей комиссии академия приняла следующее:
I. Академия обращает внимание властей на усиление провокации1649 в публичных местах, особенно в последние годы, и указывает на настоятельную необходимость энергических репрессий.
П. Она признает необходимым, чтобы к уличной провокации была приравнена и провокация в лавочках, в пивных, в кабачках.
III. Она указывает властям на провокацию, господствующую вокруг лицеев, колледжей, что способствует развращению несовершеннолетних. Принимая эти положения, академия вместе с тем требует подчинения надзору всех тайных проституток, т. е. увеличения числа женщин, у которых отнимается право на честный труд, которые обязаны жить исключительно развратом, изощряться в своем промысле. Само собою понятно, что увеличение поднадзорных проституток должно способствовать развращению юношей. И тут не помогут никакие строгие репрессии. Голодный человек пойдет на всё. Ведь регламентация, в сущности, говорит женщине: «Я отнимаю у тебя право на честный труд, живи своим постыдным промыслом, но не смей заманивать мужчин, иными словами, искать той работы, которой ты должна существовать».
До какой дерзости доходят парижские проститутки, можно видеть из следующего.
[Автор монографии о проституции во Франции] Le Fort жил возле лицея «Condercet». В этой же местности обитало много проституток. Они открыто занимались своим промыслом. Провокация совершалась из окон и была обращена преимущественно к воспитанникам лицея. Некоторые обыватели обратились к полиции с жалобой на это. Но префект ответил, что закон не дает ей права врываться в гарни1650. Только случайное вмешательство одного важного лица помогло удалить оттуда проституток.