1723. Почтенная комиссия Медицинского департамента 1901 г. дает следующую характеристику органов и порядка привлечения к надзору.
«Для розыска женщин, занимающихся тайным промыслом разврата, и зарегистрированных проституток, уклоняющихся от надзора, существуют при комитетах особые агенты, или же обязанности эти возложены на чинов общей полиции. Так как в число агентов (смотрителей) принимают без особого разбора преимущественно людей низшего звания и дают им крайне скудное вознаграждение, то попустительства и вымогательства с корыстною целью с их стороны нередки и сильно вредят успеху дела. Что же касается надзора за проститутками чинами общей полиции, то, ввиду обременения полиции многочисленными обязанностями, этот надзор в большинстве случаев крайне недостаточен или прямо сводится к нулю. Взамен постоянного правильного надзора полиция прибегает к облавам, к задержанию на улицах, в трактирах, портерных и ночлежных домах женщин, подозреваемых в уклонении от врачебных осмотров или по подозрению в тайной проституции. При такой грубой мере легко возможны и неоднократно случались оскорбления женщин, неповинных в проституции»1724.
Некоторою гарантией основательности подчинения мог бы быть при таких обстоятельствах коллегиальный состав врачеб-но-полицейских и городских санитарных комитетов, равно как и других подобных учреждений по надзору за проституцией1725. Но ведь, по заявлению комиссии Медицинского департамента, в громадном большинстве городов России «надзором ведает единолично один из чинов полиции», да и там, где существует особый комитет, «многие вопросы по надзору решаются единолично председателем его по представлению непременного члена»1726. Не надо при этом упускать из виду и таких врачебнополицейских комитетов, которые, судя по названию, вызывают мысль о коллегиальном учреждении, а на самом деле, как это видно по данным сводного доклада д-ра Штюрмер а, имеют значение «только фиктивное, так как не принимают никакого фактического участия в деле надзора»1727.
Из однообразной будничной жизни провинции можно брать без конца характерные факты, ярко иллюстрирующие порядок подчинения надзору, который при подобных условиях практикуется на Руси.
Говорить ли о Тульском врачебно-полицейском комитете, который с 1890 по 1896 г. совсем не имел заседаний: а между тем — сведения мы черпаем из местного отчета, представленного в Медицинский департамент к съезду 1897 г., — за этот период времени не только задерживались и подвергались мероприятиям надзора десятки и сотни женщин, но и наблюдались такие явления, как «излишнее ухаживание городовых за более молодыми и красивыми проститутками» даже на смотровом пункте при явке поднадзорных женщин к освидетельствованию.
Заглянуть ли в Гродненскую губернию: как видно из доставленных к съезду 1897 г. «Сведений о сифилисе» по названной губернии, в ее городах «фактически практикуется следующий порядок надзора за проституцией. Назначенный для сего полицеймейстером старший городовой, а реже околоточный надзиратель или помощник пристава ведает все дела о проституции и на основании его донесений полицейское управление делает свои постановления о внесении в списки новых и об исключении из списка тех женщин, кои признаются означенным чином полиции подлежащими таковому исключению. Указанный порядок, главным образом, практикуется по отношению проституток тайных и одиночек. Над проститутками из домов терпимости надзор еще проще — там всё возлагается на содержательницу заведения, и полиция руководствуется ее донесениями, лишь изредка ее проверяя». «Вследствие такого порядка, — замечает составитель отчета, — бывает много злоупотреблений, как, например, бывали случаи арестования за тайный разврат невинных девушек по одному лишь подозрению старшего городового, называемого проститутками “контролером”; точно так же с ведома этого “контролера” старые закоренелые проститутки, находящие для себя выгодным проституировать тайно, занимаются своим ремеслом годами и ни разу не попадают на освидетельствование»1728.
А если пойти в более глухие местности: по данным сводного доклада д-ра Штюрмера, «в г. Могилеве (Подольская губ.) очень успешно работает на этом поприще постовой городовой. Если ему случается получить замечание, что он не следит за проститутками, то на другой же день утром, когда прислуга отправляется за провизией, он задерживает этих ни в чем не повинных женщин. <...> В г. Ананьеве (Херсонская губ.) полиция столь же искусно выслеживает тайных проституток. Так, однажды представлены были к осмотру 15 женщин по подозрению в тайной проституции, причем шесть из них оказались девственницами»1729.
Известные дела, заставившие говорить о себе почти всю русскую прессу, околоточного надзирателя Ш. в Одессе, полицеймейстера П. в Казани и др. время от времени проливают яркий свет на злоупотребления, которые естественно, с роковою необходимостью должны развиваться на этой почве1730. Для характеристики подобных злоупотреблений мы позволим себе напомнить здесь читателю сущность дела полицейского пристава М. и его помощника К., разбиравшегося в начале девяностых годов в Казанской судебной палате. Ввиду сообщения военного начальства о распространении сифилиса среди солдат местного батальона г-н М. приказал своему помощнику с наступлением ночи арестовать всех женщин, живущих во 2 части г. Симбирска, и представить их на следующий день к освидетельствованию. Г-н К., собрав полицейских, караульщиков, понятых и т. д., стал арестовывать всех женщин без всякого разбора, не только попадавшихся на улице, но и из квартир, причем задерживал «одинаково и старых, и молодых, и матерей с грудными детьми...»1731.
Постоянная зависимость поднадзорной женщины от усмотрения агентов полиции нравов является дальнейшей чертой, дополняющей нашу характеристику врачебно-полицейского надзора как системы властного прикрепления женщины к проституции.
Охваченная во всех подробностях своего существования целою сетью врачебно-полицейских правил, поднадзорная женщина сталкивается повседневно с угрозой ответственности и взысканий. Она уже нарушает правила полиции нравственности, если не держит себя вежливо и послушно с хозяйкой притона или ссорится, бранится со своими товарками; она нарушает врачебно-полицейские правила, когда выходит из притона на улицу без разрешения хозяйки или идет куда-либо, не захватив с собою медицинского билета о состоянии своего здоровья; ей воспрещено пройти по улице с подругами и даже остановиться одной у входных дверей своего жилища; оказаться на улице после полуночи или остаться ночевать в квартире другой проститутки без заявления о том полиции; оца не вправе поднять днем плотной шторы в своем окне и ночью приотворить его ставни. Станет ли поднадзорная женщина, идя по улице, зазывать к себе посетителя или, оставаясь дома, привлекать гостей ярким освещением окна, посетит ли она маскарад, трактир или дозволит себе пойти с мужчиною в общественную баню, покажется ли в самом притоне гостям в неприличной одежде или употребит на себя в изрядном количестве пахучей помады или румян, будет ли пьяна или станет вести себя не особенно скромно, допустит ли сношение с учащимся или не осмотрит перед сношением половых органов и белья у посетителя и пр., и пр. — она уже подлежит ответственности и взысканию1732. Даже и роли безличного, рабски покорного автомата проститутка не в состоянии вынести в своей профессии без нарушения врачебнополицейских правил; более того, в постоянном, грубом пренебрежении ею этими правилами лежит сама возможность для нее и залог ее удачи в отправлении грязного промысла!
(Правила Рижского комитета, § 90); «Девушки не имеют права отлучаться из заведения без разрешения хозяйки» (Там же, § 94); «Публичная женщина должна хранить медицинский билет в чистоте и опрятности, а когда отлучается из дому, носить его с собою» (Правила Петербургского комитета, § 5); «Свои бланки или книжки» проститутки «должны иметь всегда при себе и предъявлять по первому востребованию» (Обязательные постановления Минской городской думы, § 8); «Публичные женщины должны на гуляньях и в общественных местах <...> не ходить по нескольку вместе» (Правила Петербургского комитета, § 15); «...более двух девушек вместе не могут появляться на улицах и в публичных местах, причем они должны быть одеты скромно и не разительно» (Правила Рижского комитета, § 95); «Проститутки не имеют права стоять перед входными дверьми, ведущими на улицу» (Там же, § 69).
В Петербургском комитете, как сообщает д-р А. И. Федоров, женщина^ состоящим под надзором, «делают внушение избегать улиц вообще и особенно в ночное время» [Федоров. С. 51). В Варшаве производятся, как видно из доклада местного комитетского врача, массовые задержания проституток за хождение по улице после полуночи, за пребывание в квартире другой проститутки без исполнения явочной формальности и т. п.; эти задержания, по его словам, повторялись до самого недавнего времени [Пушкин. Указ. соч. С. 13). К сожалению, § 5 и 6 «Правил», определяющих соответствующие обязанности проституток, мы не находим в извлечении, опубликованном Медицинским департаментом (Свод узаконений... Вып. 1. Приложение. С. 128). «Окна домов терпимости и квартир проституток-одиночек должны быть завешаны плотными шторами и ночью запираться ставнями» (Обязательные постановления Минской городской думы, § 23); «Публичные женщины должны