<...>
А. И. Елистратов
Глава первая БЕДНОСТЬ И ПРОСТИТУЦИЯ
Под проституцией — этим уродливым социальным явлением — мы разумеем обращение в товар тела человека в половых его отправлениях1747. При проституции человеческое тело выбрасывается на рынок, как вещь, служащая предметом удовлетворения половой потребности покупателя и источником дохода для продавца.
Явление проституции несовместимо с драгоценным и неотчуждаемым благом личной свободы человека. Допустить в этом отношении изъятие для женской проституции — это значит отрицать человеческое достоинство женщины, низвести половину человеческого рода на степень существ низшего порядка.
При глубокой связанности половых отправлений со всею человеческою личностью, обращение тела в объект торга и купли, а вместе с тем и самой личности в вещь, представляет собою тяжелый остаток рабства.
На противоречии этого полового рабства неотчуждаемому благу личной свободы основывается необходимость борьбы с проституцией. Высокая социальная цель этой борьбы состоит, таким образом, в ограждении личной свободы человека. В ограниченных пределах нашего исследования означенная цель будет ставиться лишь как политико-правовая задача защиты женщины в ее сексуальной свободе от притязаний торговца и покупщика на ее тело.
Явлению проституции обыкновенно сопутствует явление половой распущенности — и потому признак распущенности, при обычном словоупотреблении, нередко включается в самое понятие проституции. Сочетание этих двух различных явлений, однако, ничуть не имеет характера необходимости: случаи половой распущенности, не осложненные обращением тела в товар, возможны так же, как и обратные случаи целомудренного единобрачия, представляющего собою недвусмысленно корыстную сделку.
Борьба с половой распущенностью составит предмет нашего изучения лишь в той мере, поскольку в этой реакции, обыкновенно рассчитанной на подавление в целях охраны семьи внебрачной половой жизни как таковой, коренится зарождение и развитие мер против проституции в смысле обращения половых отправлений женщины в товар.
•к it it
Рациональная борьба с проституцией, как и со всяким иным общественным злом, требует прежде всего уяснения причин данного социального бедствия. Как и в криминологии, в учении
о причинах проституции может идти речь о влиянии условий экономических и вообще социальных, индивидуальных и физических.
На пути изучения экономического фактора проституции нас встречает категорический отзыв: «...крайности, нужды материальной» — в смысле причины, вынуждающей проституировать, «нет ни у одной женщины, вступившей на поприще разврата». Это положение сформулировано специалистом-практиком по надзору за проституцией г-ном инспектором Петербургского врачебно-полицейского комитета в статье, помещенной, без каких-либо оговорок, в почтенном органе бывшего Медицинского департамента МВД1748.
Не терпящий возражений вывод д-ра А. И. Федорова обосновывается ссылкой на собственные объяснения женщин, подчиняемых надзору.
При негласном характере комитетского производства по внесению женщины в списки проституток и вообще при малой доступности для научной обработки подлинных материалов комитета, научная проверка заявления г-на Федорова по первоисточникам затруднительна. Но уже сводная таблица ответов женщин
о причине, толкнувшей их в омут, помещенная в той же статье д-ра Федорова, возбуждает недоумение по поводу приведенного вывода. Как, в самом деле, совместить с ним такие рубрики: 14 женщин из ста шли на улицу ввиду потери места или еще 17 на сто падали в злую яму вследствие недостатка заработка1749. Это недоумение становится тем более серьезным, если, помимо названной таблицы, в пояснение которой д-р Федоров не приводит каких-либо первоначальных данных, принять во внимание те первоначальные данные, в таблицу не скомбинированные, которые г-н Федоров сообщает в одной из своих прежних статей1750. Перед нами «выписка из 143 статистических листков» комитета, взятых г-ном Федоровым, дабы гарантировать беспристрастие «без всякого выбора». Рубрика выписки о «причине, побудившей проституировать», в своем необработанном виде, благодаря отсутствию группировки и подсчета случаев по категориям, может сойти на веру за оправдательный документ заявлений д-ра Федорова. Но при ближайшем изучении она дает совсем неожиданные результаты. Из 146 (а не 143!) опрошенных женщин 28 объяснили свое обращение к проституции ссылкою на заманчивые перспективы легкой, праздной, веселой жизни («было весело, всем нравилась»), легкого или лучшего заработка — легких хлебов или, наконец, «большого дохода» — прибыльности позорного промысла. Еще четыре женщины сослались на «пьянство, скуку», дали такие ответы, как «опустилась и начала пьянствовать» или «начала пить и пошла»... Если, однако, эта объяснения не заключают в себе явственных, прямых указаний на тяжелые материальные условия жизни, то совсем нельзя сказать того же о большинстве прочих ответов. Нужда, крайняя нужда, «сгрустилась по нужде», «недостатки, муж пьяница», «неимение средств и дела», малый заработок, бедность, безработица, «без места» — ряд самых разнообразных и красноречивых указаний на экономический фактор в этиологии1751 проституции охватывает в выписке д-ра Федорова 56 ответов. Если к ним присоединить еще и такие ответы, как «сманили, увлекли», «соблазнили», «оставлена сожителем без средств», «за смертью сожителя», «что было, прожила, работать не умею», «за слабостью здоровья», «от стыда» — указания то на безысходное житейское горе, то на беспомощное состояние, заставлявшие скользнуть в омут не без связи с материальными условиями жизни; если к тому же оставить в стороне ряд немых ответов — ссылок на собственное желание: «так захотела», «по охоте» — законное притязание молчать, не развертывать перед чиновником комитета своей истерзанной души (кто не помнит в этом отношении ошеломляющего протеста на суде Веры в повести Горького «Трое»!) — если затем подвести итоги, то окажется, что, по крайней мере, три женщины из четырех, объяснившихся в комитете д-ра Федорова, дали ему ответы, упорно несогласные с его выводом.
В стремлении доказать, будто лишь лень да дурной инстинкт влекут женщину к продаже тела, г-н заведующий врачебно-полицейским комитетом, как истинный служитель бюрократического режима, не расслышал, таким образом, в ответах, опубликованных им самим, ссылок на беспомощность, на недостатки и не заметил, хотя бы даже в одном только случае среди сотен и тысяч несчастных, обездоленных женщин, проходивших перед его глазами, хоть какого-нибудь симптома материальной нужды или крайности!
Может быть, однако, возразят нам, здесь крайне досадное недоразумение: каких-нибудь 143 листка, взятых в 1892 г. почтенным обследователем без выбора, случайно оказались нехарактерным для оставшегося большинства отступлением.
Но д-ру П. Е. Обозненко, работавшему в качестве врача в том же комитете, удалось обозреть показания всех 4220 женщин, опрошенных о причинах занятия проституцией при подчинении надзору в период 1891 — 1893 гг., и обнаружить, что большая половина объяснившихся перед комитетом проституток попали в омут, запутавшись в цепях нужды, бедности, в тисках крайности, не имея места, занятий1.
324 опрошенных женщины (7,6%) совсем отрицали занятие проституцией, две женщины (0,05%) подчинились надзору «на всякий случай», 765 (18,1%) сослались на «собственное желание», 195 (4,6%) не дали никакого ответа («причины неизвестны»). При таких обстоятельствах можно говорить о причинах, толкнувших к позорному промыслу лишь прочих 2934 женщин (69,5% вышеозначенного общего числа). Из них 555 женщин (18,9%)
указали на леность, на пьянство, на половую потребность, на желание нажить деньги, на веселую жизнь. Другие 606 женщин (20,6%) сослались на свою глупость и легкомыслие, на влияние примера подруг, на ссору с родными, с мужем, с любовником, на стыд перед родными вследствие потери невинности, на уговор сводни. Иные женщины в числе 61 (2,1%) заявили, что они обратились к такому промыслу вследствие болезни, лишившей их способности к труду, или — ужасно сказать — для воспитания детей, по принуждению со стороны близких, за неимением паспорта да, наконец, оттого, что «дали бланку»1752 — наложили на них роковое клеймо раньше, чем даже когда они стали настоящими проститутками... Прямо на нужду, на бедность, на неимение места и занятий сослались прочие 1712 женщин (58,3%). <...>
Великие произведения русской изящной литературы недавнего времени, явившиеся таким правдивым отражением зловещих низов жизни, смело представили читателю, подчас в виде центральных фигур, яркие образы поруганной, затоптанной в грязь женщины. Тщетно, однако, мы искали бы в этих образах подтверждения вывода почтенного профессора: положим, Настя пытается самообманом скрасить свою беспросветную жизнь «на дне»; но как далеки ее наивные мечты о Гастоне от какого-нибудь хвастовства гнетущими условиями своей жизни!..
Показания павших женщин о причинах, засосавших их в омут, мы можем проверить изучением условий их жизни до обращения к позорному промыслу. Для этой поверки русская статистика владеет завидным трудом, и в западной литературе не имеющим себе равного, — обследованием поднадзорной проституции 1 августа 1889 г.1753.
Как на условия, по которым возможно более или менее объективно судить об экономическом положении женщины до ее порабощения на почве проституции, мы обратим внимание читателя на распределение женщин, промышляющих продажей своего тела, по месту происхождения; на положение тех семей, из которых они выходят; на связь их с этой семьей и на их собственное семейное состояние