.
Правовая норма, предусматривающая «профессиональное непотребство», не обнимает проституции, понимаемой в смысле обращения на рынок сексуальных услуг, во всем ее объеме; вместе с тем правовая угроза, направленная протто «непотребства» вообще, ударяет не только по проституции, но и по таким сексуальным отношениям, которые отнюдь не имеют ее признака. Эта конструкция норм против проституции-непотребства, представляющая естественный результат их образования в составе системы запрещения внебрачных отношений вообще, делает еще более глубоким их противоречие идее сексуальной свободы.
Может быть, однако, отдавая себе полный отчет в несовместимости мер пресечения и преследования проституции с идеей личной свободы, все же следует признать за ними значение, хотя и тягостного, но действительного средства борьбы с проституцией?
Категорически отрицательным ответом истории на этот вопрос является факт сопутствования запрещению проституции режима ее терпимости под теми или иными условиями. Даже тогда, когда в законодательстве проводится в отношении непотребства принцип безусловного запрещения, терпимость занимает устойчивое положение в жизни, превозмогая закон. Если в Средние века и в Новое время терпимость не захватывает, как у римлян, всей области проституции, — употребляя этот термин в значении, присваиваемом ему в соответствующие исторические эпохи, — то она, во всяком случае, всегда распространяется на неограниченный контингент женщин, предающихся разврату. Режим терпимости означает беспрепятственное допущение непотребства женщин, подчиняющихся ограничениям в избрании местожительства или условию поступления в поднадзорные публичные притоны, требованиям регистрации, медицинского освидетельствования и лечения и иным правилам, регламентирующим занятие проституцией. Сочетаясь с подобным режимом, запретительный принцип совершенно утрачивает силу в отношении проституции как таковой: при существовании режима терпимости подавляется не сама проституция, для развития которой остается самое широкое поле, но лишь те или иные определенные ее проявления и последствия.
Меры же, направленные якобы на устранение вредных с точки зрения здоровья и «нравственности» проявлений и последствий непотребства, не только сколько-нибудь существенно не колеблют проституции, понимаемой в смысле обращения женщиною в товар своего тела, но даже косвенно — закрепощающим влиянием исключительного режима полиции нравов — способствуют дальнейшему распространению и развитию этого явления.
Меры полицейского взыскания и уголовного наказания проституток не только не были, но и не могли быть действительным средством борьбы с проституцией. По элементарному началу целесообразности в политике, борьба с проституциею рациональна лишь постольку, поскольку она направляется на устранение или, по меньшей мере, на ослабление причин данного общественного бедствия. При коренной зависимости проституции от экономического фактора меры правового принуждения, рассчитанные на подавление проституции наказанием самих проституток, оказываются средством, принципиально не могущим достигнуть названной цели: эти меры представляют собою не что иное как грубое проявление примитивной, малосознательной реакции против ближайшего объекта, у которого бросаются в глаза симптомы подлежащего устранению зла.
Преследование проституток противоречит и коренной задаче борьбы с проституцией — руководящей задаче, понимаемой нами в значении защиты женщины от воздействий, вызывающих ее к торговле своим телом. На протяжении истории мы имели случай окинуть взором мартиролог1837 преследуемой проститутки, у которой отрезались уши, остригались волосы, которая подвергалась публичному обнажению и поруганию, которую секли и бросали в тюрьмы: эти чудовищные по своей жестокости и унизительности для человека, и для человеческого достоинства женщины в частности, меры менее всего могли вести к тому, чтобы отторгнуть женщину от проституции; напротив, делая всё более непроходимою пропасть между нею и опозорившим ее «честным», «порядочным» обществом и затрудняя для нее условия существования, они должны были неизбежно заставлять ее опускаться всё глубже и глубже на дно омута. Пусть в настоящее время эти орудия старинного карательного механизма, смягчаясь, приняли более безобидную форму мер краткосрочного лишения свободы и помещения проститутки на более продолжительные сроки в работные дома. Поскольку за этими мерами неизменно сохраняется значение пятнающей осужденную кары, они продолжают оставаться в непримиримом противоречии с идеей защиты женщины как целью борьбы с проституцией. В интересах поднятия павшей, положенных в основу этой борьбы, необходима решительная и полная отмена и уголовных наказаний, и полицейских взысканий, налагаемых в какой бы то ни было форме на женщину ввиду занятий проституцией.
Возведение проституции в правонарушение недопустимо также и потому, что обыкновенно оно создает исключительную меру, поражающую, при безнаказанности покупателей женского тела — мужчин, одних только женщин, и притом если не юридически, то, по крайней мере, фактически лишь беднейшие слои проституток1838.
Сказанное нами относительно мер, направленных против женщины ввиду занятия проституцией, в общем распространяется и на те отпрыски запретительной системы, которые вырастают на развалинах последней в формах угроз против уличных вызовов к непотребству, публичного предложения себя для непотребства, причинения беспокойства соседям и т. п. Конечно, начало сексуальной свободы и, в частности, свободы проституции ни в коем случае не должно служить основанием для безнаказанности скандализирующих проявлений публичного бесстыдства; но, с другой стороны, и нормы против тех или иных посягательств на стыд или на так называемую половую нравственность не должны служить прикрытою, замаскированною реакциею против самой проституции, преследуемой в лице ее несчастных жертв. А между тем не что иное как именно такого рода прикрытую реакцию и представляют, по нашему разумению, гибкие угрозы против «причинения беспокойства» и против предложений и вызовов к непотребству, преследуемых независимо от шокирующего характера формы публичного проявления вызова и только при учинении последнего женщиной или лишь проституткой1839.
Наше отрицательное отношение к возведению проституции в наказуемое деяние последовательно простирается и на «при-равнение» проституции к бродяжеству: преследуется ли проституция как таковая или под прикрытием какого-либо другого деликта1840, это, по существу дела, разумеется, совершенно безразлично. Во всяком случае, носящая ярко выраженный классовый характер норма против праздношатающихся без средств к существованию имеет и без того слишком широкий состав, чтобы ради вящего распространения данной нормы на проституцию позволительно было отказываться еще от того или другого из немногих признаков, определяющих границы этой нормы.
Что касается, наконец, мер воспрепятствования проституции несовершеннолетних, то, поскольку эти меры, вырабатываясь на почве запретительной системы, сохраняют характер наказания несовершеннолетних проституток, они представляются нам так же недопустимыми, как и вся система «проституции — деликта». Иначе приходится отнестись к проявляющемуся в новейших французских проектах и в испанском законе 21 июля 1904 г. стремлению организовать публичное попечение
о несовершеннолетних проститутках: будучи совершенно лишено карательного характера, последнее вполне отвечало бы идее защиты женщины как определяющей задаче борьбы с проституцией. К сожалению, в тех формах, в которых проектируется и устанавливается организация этого попечения, последнее вдвигается в тесные рамки забот о поднятии девушек, уже ставших проститутками. Организуя попечение лишь на случай, когда вынуждающие к торговле своим телом условия уже вовлекли несовершеннолетнюю в омут, государство, на наш взгляд, принимает на себя слишком неблагодарную задачу — с крайними затруднениями и с невознаградимой потерей восстанавливать то, чего вовсе не должно было бы допускать. Для того же, чтобы попечительная деятельность государства была в состоянии предупреждать обращение несовершеннолетней девушки к проституции — заботы о проститутках как о таковых должны последовательно уступить свое место широкой публичной деятельности, направленной на обеспечение детства вообще. Возлагая обеспечение и воспитание детства на семью, государству следует так или иначе считаться с теми бесчисленными случаями, когда семья оказывается по экономическим или иным основаниям неспособной, вполне или отчасти, к надлежащему выполнению возложенной на нее задачи. И государство будет вряд ли последовательно в своей социальной деятельности, если оно, организуя попечение по возвращению к честному труду павших, не поставит на первую очередь осуществления функции солидарной поддержки в отношении каждого нуждающегося в этой поддержке ребенка1841.
Ввиду исторической преемственности с запретительной системой в области внебрачных отношений, государственное попечение о поднятии несовершеннолетних проституток рискует воплотить в своей организации некоторые черты, которые, будучи характерными для названной системы, являются, однако, несовместимыми с задачами публичного обеспечения детства. Задачей интересующей нас отрасли публичного попечения должно быть не «исправление нравов» в духе тех или иных моральных тенденций — гибкая цель, таящая в себе оправдание произвола и нетерпимости, — но совершенно определенно отвлечение женщины от проституции, понимаемой в смысле обращения ею своего тела в предмет купли-продажи1842