Не подлежит ни малейшему сомнению, что огромное влияние на решение Медицинского департамента оказало появившееся незадолго перед тем в 1836 г. известное классическое сочинение о проституции в Париже Паран-Дюшатле1978. Автор одной из новейших работ по вопросу о проституции говорит, что только со времени появления этого «бессмертного и достойного удивления труда» и начинается собственно научная литература о проституции. Успех сочинения Паран-Дюшатле был колоссальный. Почти повсеместно оно пробудило интерес к изучению проституции и вызвало появление целого ряда посвященных этому вопросу научных исследований. Под влиянием его же, можно думать, Медицинским департаментом было предпринято изучение постановки этого вопроса в России и начата систематическая борьба с «любострастною болезнью».
Четвертого марта 1843 г. министр внутренних дел граф Л. А. Перовский для изыскания мер борьбы с любострастною болезнью образовал при Министерстве особый комитет. Результатом занятий этого комитета явилось испрошение графом Перовским 10 августа того же года высочайшего соизволения на учреждение в С.-Петербурге врачебно-полицейского надзора за женщинами, промышляющими непотребством, и на открытие для помещения тех из них, которые окажутся больными венерическими болезнями, специальной временной больницы. Высочайше утвержденным 8 октября того же года «Положением» комитета министров для ведения этого нового дела и заведования врачебною частью больницы, по представлению министра внутренних дел, был учрежден при Медицинском департаменте особый врачебно-полицейский комитет в составе директора и вице-директора названного департамента, штадт-физика, представителя полиции по назначению С.-Петербургского военного губернатора и почетного директора хозяйственной части больницы. На ординаторов больницы, сверх их обязанностей по больнице, было возложено свидетельств сование женщин в отведенном каждому участке города. В «Положении» комитета министров говорилось, что предложения министра внутренних дел должны осуществиться «на первый случай в одной столице, впоследствии же, по мере представляющихся к тому удобств, они должны распространиться и на другие местности империи».
Восьмого октября 1843 г. открыл свои действия в С.-Петербурге первый врачебно-полицейский комитет, а 25 того же октября Медицинским департаментом по приказанию министра внутренних дел был разослан во все губернии врачебным управам циркуляр, коим предписывалось: 1) собрать тщательно точные и подробные сведения о лицах из простонародья, одержимых любострастною болезнью, причем обратить особенное внимание на тех, кои снискивают себе пропитание вне селений своих, и на их семейства; 2) изыскать существующие в губернии источники венерической заразы; и 3) указать меры, какие по местным обстоятельствам окажутся наиболее полезными и удобоисполнительными как к излечению наличных больных, так и пресечению поводов к заражению вновь». Одновременно с рассылкой этого циркуляра Медицинский департамент испросил разрешение министра внутренних дел на командирование в местности, наиболее зараженные сифилисом, для личного ознакомления с положением дела в них трех опытных врачей, из которых одного командировал через Харьков в Одессу и Новороссийский край, другого — в приволжские губернии и третьего — в северо-западные губернии и Привис-ленский край.
Доставленные вследствие приведенного циркуляра сведения и донесения командированных медиков содержат в себе ценный материал для освещения вопроса о развитии в то время проституции в России. Особенное распространение получила она, как и следовало ожидать, в прилегающих к западной границе губерниях, в местах наибольшего сосредоточения войск. Несмотря на формальный в большинстве местностей ее запрет, торговля женским телом совершалась совершенно открыто в корчмах, шинках, гостиницах, кофейнях, заезжих и постоялых дворах и разного рода торговых помещениях, причем в роли предпринимателей и комиссионеров выступали по преимуществу евреи.
На вопрос об источниках любострастной болезни в губерниях большинство запрошенных учреждений отвечало указанием одних и тех же главных разносителей заразы: 1) военнослужащих — как нижних чинов, так и офицеров; 2) крестьян, занимающихся отхожими промыслами; и 3) в городах — распутных женщин, а в деревнях — «солдаток», жен и вдов нижних воинских чинов. На вопрос о мерах, которые надлежало принять для пресечения распространения болезни, ответы давались весьма различные, начиная от более или менее широкого применения поголовных осмотров, однократных и периодических, и кончая разными мерами побуждения к добровольному обращению за врачебной помощью, до увещания через священников включительно. Заслуживает внимания, что в ответах многих врачебных управ преимущественное значение придавалось осмотрам не женщин, а мужчин — рекомендовалось осматривать пришлых рабочих и местных крестьян, возвращающихся с заработков, и в особенности проходящие через губернию и расположенные в ней войска. На вопросе об установлении периодических поголовных осмотров в воинских частях подробно останавливается в своих донесениях болыпин-ство врачебных начальств. «Чтобы войска, проходящие и квартирующие в деревнях и лагерях, перестали быть одною из главнейших причин распространения венерической болезни, — читаем в донесении одной из управ, — следует установить следующие правила: 1) чтобы по вступлении войск в губернию, командир обязан был давать местному начальству письменное удостоверение о здоровье вверенной ему команды, а в случае если бы обнаружилось, что таковое удостоверение было фальшиво, то подвергался бы строгой ответственности; 2) во время квартирования войск и нахождения в лагерях, чтобы один раз в неделю непременно производимо было освидетельствование всех нижних чинов и замечаемых в безнравственном поведении офицеров; 3) чтобы наблюдаемо было, чтобы выходящие из госпиталей были не поверхностно, а совершенно вылечены и чтобы те, у коих обнаружатся хотя малейшие признаки скрывающейся болезни, были обращены в госпитали; и 4) чтобы командиры, допустившие распространение венерической болезни во вверенной им команде между нижними чинами или между офицерами, подвергаемы были взысканию».
Ответы из губерний на циркулярный запрос Медицинского департамента были далеко еще не все получены, когда у С.-Петербургского врачебно-полицейского комитета, стоявшего непосредственно у самого дела, успел образоваться уже некоторый опыт и сложиться твердое убеждение, что сущность всех мер борьбы с любострастною болезнью должна сводиться к надзору за распутными женщинами. Поэтому, когда в ответе губернатора или врачебной управы последний вопрос оказывался недостаточно разработанным, Медицинский департамент оставался недоволен доставленными ему сведениями и иногда требовал даже дополнительных объяснений. Так, например, губернатор одного из больших приволжских городов, препровождая в департамент копию представления местной врачебной управы о мерах борьбы с любострастною болезнью, высказался против проектированного управой осмотра всех лиц, «подозреваемых в венерической болезни», находя, что «входить в дома по подобному подозрению невозможно». «Многолетним опытом дознано, — писал он, — что болезнь эта распространяется особенно там, где соединено вместе большое число неженатых или обреченных на холостую жизнь людей, куда принадлежат: войска, фабрики, заводы, ремесленные заведения и трактиры. Строгое наблюдение за этими обществами удобнее и полезнее, потому что оно касается самого источника распространения болезни, что управою упущено из виду».
По мнению этого губернатора, единственными удобоисполнимыми мерами против венерической болезни могли быть: «1) постоянный и возможно частый осмотр нижних чинов всех команд, расположенных в губернии; 2) осмотр бессрочно отпускных при всяком местном сборе, как людей большею частью уже подвергавшихся этой болезни, а ныне живущих среди семейств; 3) обязательство подписками всех хозяев фабрик и заводов о постоянном медицинском осмотре живущих у них работников; и 4) в городах весьма удобный и возможный осмотр ремесленных заведений, как то: портных, сапожников и пр., и трактиров, между которыми всегда скрываются больные сею болезнью». В ответ на это Медицинским департаментом было сообщено губернатору, что в распространении венерической болезни «преимущественно участвуют женщины, о которых в предполагаемых им мерах вовсе не упоминается, и что без надзора за промышляющими развратом женщинами от прочих мер важной пользы ожидать нельзя», а потому департамент просит его уведомить, «в каком виде полагает он возможным учредить надзор за таковыми женщинами».
Сложившийся у Медицинского департамента взгляд на меры борьбы с любострастною болезнью был сообщен местным начальством ранее, чем от большинства последних были получены затребованные департаментом сведения. Сделано это было в форме циркулярного уведомления губернаторов министром внутренних дел об одобренных им распоряжениях одесского градоначальника, который донес, что им:
«1. Предписано полиции под строгой ответственностью привести в известность женщин, промышляющих развратом, составить им списки и содержать оные в исправности.
2. Внесенных в списки женщин свидетельствовать еженедельно в назначенные врачебной управой дни и часы в городской больнице, куда полиция должна отсылать тогда же, заблаговременно, списки подлежащих свидетельству женщин, а сих последних обязать подпиской о явке в больницу в определенное время.
3. Состояние здоровья, равно неявку к свидетельству, отмечать в списках; списки возвращать в полицию, которая не явившихся к свидетельству подвергает взысканию.
4. Оказавшихся, по свидетельству, одержимыми сифилитической болезнью оставлять для излечения в больнице.
5. От поступивших в больницу лиц мужского пола, заразившихся сифилитической болезнью, вменить в обязанность врачам разведывать, от кого заразились, и по сим сведениям предоставлять полиции разыскивать женщин, распространяющих заразу. Наконец,