Итак, борьба старых религиозных верований и старых привычек с новыми и патриархальный строй семьи с громадною и почти безграничною властью отца семейства и мужа были тем фоном, на котором христианской Церкви и русскому правосознанию пришлось вырабатывать бракоразводное право.
Отдел II О РАЗВОДЕ ОТ ПЕТРА ВЕЛИКОГО ДО НАСТОЯЩЕГО ВРЕМЕНИ Глава VII
О РАЗВОДЕ ОТ ПЕТРА ВЕЛИКОГО
ДО ДЕЙСТВУЮЩЕГО ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА
I. О причинах, способствовавших развитию нового направления в бракоразводном праве, и об источниках этого права
С Петра Великого замечается явственно новое течение в области нашего бракоразводного права. Это течение вызвано было следующими главными причинами: мерами Петра, направленными к поднятию значения личности русской женщины в обществе и, в особенности, в семье, указами, изданными этим же государем, и постановлениями Церкви, имевшими целью гарантировать свободу брачащихся при заключении брака, и, наконец, законами Петра и его преемников, положившими начало секуляризации русского брачного, а с ним и бракоразводного права.
Известно, что древнерусская женщина (по преимуществу, периода Московской Руси) чужда была всякой общественной роли. Если значение личности в старом русском обществе, независимо от пола, сводилось к minimum’y, то общественное значение женщины почти равнялось нулю. Идеал древнерусской женщины состоял в том, чтобы «опричь самых ближних родственников, чужие люди никто и она никого видеть не могла». Русские люди того времени «почитали весьма зазорным всякое обстоятельство, где женская личность приобретала какой-либо общественный смысл»552. При таком незавидном общественном положении женщина должна была жить исключительно домашней семейной жизнью. Но и в семье роль ее была невидная. До замужества она находилась под строгой опекой родителей или лиц, их заступающих; выходя замуж, она поступала под не менее строгую опеку мужа.
Петр Великий сознавал ненормальность таких порядков. Высоко ставя значение личности в государстве, он старался поднять ее и в обществе, а равно и в семье. Преследуя первую цель, он везде отдает преимущество таланту, знанию пред породой и традицией; для достижения же второй ему нужно было вскрыть замкнутый семейный круг и сблизить оба пола в общественной жизни, сблизить на началах уважения личности одного к личности другого, а не на началах древнерусской «версты», согласно которой «ни у кого не было своего самостоятельного лица, а всякий представлял только известный нумер своего отечества»553. Начало этому вскрытию было положено разными мерами, имевшими целью пробудить общественную жизнь, как то: учреждением общественных собраний, театральных представлений и других публичных увеселений, на которых должны были сходиться на равных правах представители обоих полов. Эта возможность сближения мужчин и женщин и непосредственного ознакомления их друг с другом не могла не оказать влияния на порядок заключения браков, на выбор невест женихами по личному влечению и личной оценке одних другими, а не основываясь на показаниях свах и росписях приданого, как практиковалось в старой Руси. Сказанным не придается, конечно, какого-то всесильного влияния Петровским указам об ассамблеях. Но не надо забывать, во-первых, что русское общество в лучших своих представителях уже само сознавало ненормальность древнерусского терема и тяготилось им, и, во-вторых, что важен был толчок и санкционирование, так сказать, новых порядков державной волей, а сама жизнь доделывала остальное. Правда, что это дело жизни не всегда сопровождалось хорошими результатами. Но многие ли мероприятия и многих ли деятелей могут всегда рассчитывать на одни только хорошие результаты?
В связи с указанными мерами идут другие, имевшие непосредственную цель способствовать свободному выбору женихами невест и невестами женихов. В своем месте мы говорили
о способах заключения браков в Древней Руси. Там мы старались показать, что брак в ту пору имел характер договора между родителями или родственниками жениха и невесты о взятии первым второй в известный срок и о выдаче второй первому с условленным имуществом. Этот договор характеристичен в двух отношениях: во-первых, в том, что объектом его являются сами брачащиеся; во-вторых, в том, что в нем судьба этого живого объекта в сильной степени связана была с условиями чисто имущественного характера, скрепленными так называемым «зарядом», или неустойкой.
Петр Великий своими узаконениями старается изменить характер этого договора в его обоих направлениях. А именно, указом 1702 г. апреля 3-го дня он воспрещает писать рядные и сговорные записи с «зарядом» на случай отказа от брака той или другой стороны, а дозволяет только составлять простые «росписи» приданому «за руками». Вместе с тем предписывается за шесть недель до брака совершать обручение, причем этот шестинедельный срок делается, так сказать, сроком на размышление жениха и невесты относительно предстоящего между ними брака. Если бы жених или невеста, говорит указ, раздумали и отказались от своего первоначального намерения, то им дается в том полная свобода554. Правда, что Петр Великий оставил в полной силе прежнее правило о необходимости согласия родителей на брак, но одновременно с этим он воспрещает «принужденные браки, которые бывают в детех за страх родителей, а в робёх — по принуждению господей их»555.
Но самым радикальным законом Петра, направленным к пресечению «принужденных» браков, был указ его Синоду от 5 января 1724 г. Вот этот замечательный и в юридическом, и в бытовом отношении указ: «Повелеваем учинить во всем Российском государстве такое запрещение: дабы отныне родители детей и всякого звания люди рабов своих и рабынь к брачному сочетанию без самопроизвольного их желания отнюдь не принуждали и не брачили под опасением тяжкого штрафования. А понеже много случается, что и неволею сочетаемые не дерзают во время брака смело спорить и принуждение объявлять одни — за стыд, а другие — за страх, что уже после является от несогласного тех неволею сочетанных жития, того ради в прилучающихся у знатных персон и у шляхетства, и протчих разночинцев браках (кроме крестьянства), прежде венчания брачных, приводить родителей обоих совокупляющихся персон, как отцев, так матерей, а которые в живых не имеют плотских родителей, то тех, которые вместо родителей действительно вменяются, к присяге в том, что одни не неволею ль сына женят, а другие не неволею ль замуж дочь дают; так же и господа с рабами не так ли поступают. И ежели чрез такую присягу ни от которой стороны неволи не явится, то требующих брака венчать по церковному обычаю»556. К этой же категории узаконений Петра надо отнести и указ, воспрещавший вступление в брак «дуракам» (безумным) как лицам, не способным иметь требуемую для брака волю557, а равно и указ, назначавший (правда, пока только для лиц некоторых званий) сравнительно более зрелый брачный возраст, чем определенный в Кормчей558.
Преемники Петра продолжали его дело. Так, в царствование Елизаветы мы встречаем два указа, в которых содержится запрещение помещикам принуждать к браку своих крестьян559, — запрещение, настоятельно вызванное жизнью. В числе массы других злоупотреблений помещичьею властью принудительные браки крестьян занимали видное место. Известно, что закон предоставлял помещикам, в силу их опеки над крестьянами, право давать последним дозволение на вступление в брак. В жизни это право получало у многих помещиков другой характер: они устраивали браки своих крепостных сами, руководясь при этом, конечно, не опекунскими соображениями, а хозяйственными — увеличением приплода560.
Изложенными постановлениями был значительно подорван прежний старорусский взгляд на брак как на ряд (т. е. соглашение. — Ред.) между родителями бранившихся. Под действием этих постановлений зарождается новое воззрение на брачный союз как на акт свободной воли самих брачащихся. Укреплению этого взгляда деятельно помогло и современное церковное право. Мы упоминали выше, что в Древней Руси священникам не вменялось непременно в обязанность осведомляться о добровольном согласии на брак брачащихся. В этом отношении, как и в некоторых других, существенное нововведение составляет статья «О тайне супружества», впервые вошедшая в церковную практику вместе с печатной Кормчей. Статья эта имела большое влияние на административно-судебную деятельность нашей Церкви в XVIII в. А в указанной статье в числе прочего проводится настойчиво взгляд на брак как на акт свободной воли брачащихся и вменяется в непременную обязанность священникам наблюдать, чтобы венчаемы были только браки, чуждые всякого принуждения561.
Конечно, все эти меры и светской, и духовной власти не способны были сразу переделать, так сказать, жизнь. Авторитет родительской власти в вопросах о заключении браков их детьми слишком вкоренился в русские нравы, чтобы его можно было разом поколебать. Ниже мы увидим, что родительское слово продолжало оставаться у большинства первым и последним при решении вопроса — быть или не быть дочери замужем за тем или за другим. Но тем не менее воздействие изложенных мер на старые порядки домостроевские или кото-шихинские отвергать нельзя, тем более что эти меры составляли лишь одно из звеньев целой цепи постановлений, направленных к защите детей от родительского произвола