. Окончательно эта практика была формулирована и обобщена в Своде законов: «При отпуске в отечество военнопленных, вступивших в брак во время нахождения их в России с российскими подданными грекороссийского исповедания, требуется от них подписка в том, намерены ли они возвратиться к своим женам; и если отсутствие их продолжится более двух лет, то жены получают свободу на вступление в новый брак»703.
Кроме развода, духовно-судебной практике рассматриваемого периода известно было разножитие, или разлучение, супругов. Оно практиковалось в двух видах, во-первых, как мера процессуальная — как средство разъединить до исхода процесса как тех супругов, о законности брака которых шло судебное разбирательство, так и тех, которые возбудили дело о разводе или о жестоком обращении одного из них с другим. Во-вторых, разлучение назначалось по решению духовно-судебной власти вследствие несогласной жизни супругов и, в особенности, грубого и жестокого обращения мужа с женой. В этом последнем случае разлучение было, так сказать, суррогатом развода.
Разлучение первого рода назначалось или ex officio [по обязанности] самим судом, или же по просьбе одной из спорящих сторон. Так, в указе Синода от 31 июля 1779 г. находим постановление: «Коль скоро последует откуда-либо донос о браке венчанных в малолетстве, так тех брачившихся от супружеского сожития разлучать тогда же, не отлагая ни малого времени, а потом производить о деле следствие надлежащим порядком. Если бы же случилось, что донос о таковом браке поступит так поздно, что между обвенчанием этого брака и доносом или между продолжением производства следствия те брачив-шиеся достигнут совершеннолетия, то об них, хотя бы они и выразили согласие на продолжение брака, удержав их от супружеского сожития, представить на рассмотрение Синода»1.
Подобные же разлучения ex officio в течение процесса мы встречаем и в решениях консистории2. Равно также мы находим примеры просьб самих супругов о разъединении их на время процесса. Суд удовлетворял такие просьбы3.
Другой вид разлучения составляли разлучения, назначавшиеся вследствие несогласной жизни супругов или жестокого обращения одного с другим (обыкновенно мужа с женой), нередко угрожавшего жизни последнего, — и эти разлучения назначались иногда (в большинстве случаев) по просьбе супругов, иногда же ex officio самим судом взамен просимого тем или другим супругом развода. Суд уступал просьбе супругов разлучить их не прежде, как испробовавши все средства к их примирению, подвергая их увещеванию чрез их духовных отцов, консисторию и даже епархиального архиерея; супругов особенно дурного поведения епархиальное начальство отсылало в монастыри «для вразумления к согласной жизни»4. Достойно внимания, что такие разлучения супругов (по просьбе о разлучении) обыкновенно давались судом вследствие обоюдного их соглашения, состоявшейся между ними мировой, иногда увольнительного письма от мужа. (Следы автономной роли супругов в деле развода, случайно обнаружившиеся пред другим реши-телем судьбы брака — церковным судом.) Консистория, приняв
1 ПСЗ. Т. XX. Nq 14899. То же повторяется указом 10 дек. 1781 г. (ПСЗ. Т. XXI. No 15295).
2 Московская консистория во время производства дела о несогласной жизни супругов Феодоровых (1779 г.) — их отослали в монастыри: мужа — в Златоустов, а жену — в Страстной [Розанов. Ч. III, кн. I. Примеч. 182, № 2).
3 Там же. Ч. П, кн. I. Примеч. 326, Nq 2.
4 Там же. Ч. 1П, кн. I. С. 80 — 81.
к сведению такие мировые между супругами, постановляла решение, основывая его на словах апостола Павла (1 Кор. 7: 10 —
11) и 102 правиле Карфагенского Собора1.
1 См. предыд<ущее> примеч. 1) «Жена купца Ивана Турчанинова обвиняла мужа своего в нанесении ей побоев, жестоком обращении и покушении на ее жизнь и в прелюбодеянии (“бил ее в спальне ночным временем по вискам и в грудь и, ухватив руками своими за гортань, давил смертельно <...> гонялся за нею с обнаженною шпагою, чтоб ее умертвить <...> хотел резать ее ножом <...> в доме живет с прелюбодейками — с девкою Анною Ивановою да с женкою Степанидою Алексеевою”) и просила дозволить жить ей у своего отца. В течение производства муж и жена Турчаниновы подали мировую с тем, что он, Турчанинов, отпущает жить ее к отцу и возвращает всё ее приданое. Консистория положила доложить по сему с выпискою из законов, и дело оставалось без производства <...> ибо, за нехождением их (Турчаниновых), на ту выписку гербовой бумаги взять было не от кого» (Розанов. Ч. И, кн. I. Примеч. 326, No 1 (1747 г.)). 2) Аналогичное дело было между супругами Шаховыми (1766 г.) о жестоком обращении мужа с женой. Шахова не соглашалась жить с мужем, невзирая на увещание. Дело доходило до Синода, наконец «Шаховы подали в Консисторию просьбу, объясняя, что, “разобрався со-вестьми своими и поговоря между собою, утвердились, за имеющеюся у нее, Матрены Шаховой, животною болезнию, оставить ее ныне от супружеского сожития по той ее болезни свободною, пока мы не примиримся, и иметь жительство ей, Матрене, в деревнях сына своего отставного прапорщика Петра Языкова или где она пожелает свободно, в самой чистоте христианской, как закон повелевает, на что и я, Шахов, оную жену по вышеписанной ее ныне одержимой животной болезни от супружеского жития, дондеже мы не смиримся, увольняю”. Тем дело и кончено» (То же. Ч. II, кн. II. С. 117, примеч. 363, Nq 2); 3) «1768 г. июня 11 жена московского купца Михаила Морозова Татиана Данилова <...> жаловалась на мужа, что он пьянствует, бьет ее мучительски и похваляется убить ее до смерти и приводила свидетелей. <...> Консистория потребовала мужа к допросу. 13 июля оба они подали прошение в Консисторию о прекращении их бракоразводного дела по взаимному согласию, с тем чтобы ей впредь на оного мужа своего по оному делу суда не производить и за имеющеюся у нее, Татианы, животною болезнию оставить ее ныне от супружеского сожития по той ее болезни свободною, пока они не примирятся, и иметь жительство ей, Татьяне, у родственников ее или где она пожелает свободно и жить в чистоте, как христианский закон повелевает, на что и он, Морозов, свою жену по ее животной болезни от супружеского жития, дондеже не примирятся, увольняет; жительство же они оба обязуются по смерть свою иметь безбрачно. Консистория, по выписке [из] Послания к коринфянам (7: 10 — 11): «...аще-ли разлучится, да пребывает безбрачна, или да смирится с мужем...» [и] Кормчей (пр. 102) определила: оному купцу Морозову и жене его Татиане Даниловой порознь, до примирения своего к супружеству, жительство в надлежащем христианском целомудрии иметь по их самих о том требованию дозволить, а во второй брак им обоим ни под каким видом, под опасением поступления с ними, яко с
Но духовный суд, как мы говорили выше, иногда назначал разлучение помимо просьбы супругов — взамен просимого ими развода. Так, в 1723 г. супруги Салтыковы, Василий и Александра, просили развода у Синода по обвинению женой мужа в жестоком обращении и блудной жизни, а мужем — жены в непокорности к нему и в прелюбодеянии (основанном, впрочем, только на подозрении). «Синод определил дать Салтыковым временный развод, а не совершенный, т. е. быть им лишенными супружеского сожития, другим браком отнюдь не со-четаваться и в этом временном разводе пребывать дотоле, пока оба не смирятся и купно жить не восхотят. Обвинительные пункты, предъявленные обеими сторонами, Синод нашел недостаточными для совершенного развода. В Кормчей книге нет правила, чтобы расторгать брак за побои мужьями жен своих; обвинения Салтыковой) мужа своего в прелюбодеянии более основываются на слухах, которые не принимаются в рассуждение при решении дел. Непокорность жены не может служить поводом к разводу, а факты, представленные Салтыковым в доказательство связи своей жены с князем Шейдяковым, недостаточны, ибо голословны»1.
Вышеизложенные дела показывают, что духовный суд дозволял не только разлучения временные, но иногда и постоян-
прелюбодеями, не вступать, о чем обязать их от Консистории подписками, и духовным их отцам, также и приходским по жительству их священникам объявить о том в Консистории по надлежащему без упущения» [Розанов. Ч. П, кн. И. С. 117 и примеч. 363, Nq 4); 4) В 1776 г. производилось дело о жестоком обращении ученика Московской суконной фабрики Петра Герасимова и его родителей с женою его Анною. Анна просила оставить ее безбрачною и дозволить ей жить у родственников. «Преосвященный предписал увещевать мужа и жену духовникам их, чтобы имели между собою, по закону супружества, согласное и любовное в совокупности житие. Духовники донесли (1777 г. 2 мая), что оба они не согласны к совокупному сожитию. Преосвященный предписал Консистории учинить рассмотрение в силу законов. <...> Герасимов соглашался взять Иванову. <...> Иванова не соглашалась жить с мужем. <...> Консистория определила: сделать им еще в собрании Консисторском увещание и затем, ежели останутся непреклонными, то, по силе упомянутого правила, остаться им навсегда безбрачными и чтоб они во второй брак впредь не вступали, обязать их подписками. Преосвященный Платон на определении Консистории написал: «Муж жену свою принять не отрицается, то и остается женку увещевать, дабы она с Богом данным ей мужем жительствовала неразлучно. А естьли останется в упрямстве, то содержать ее в монастыре в работе, дондеже смирится”» (Там же. Ч. Ш, кн. I. С. 58 — 59, примеч. 182, Nq 1).
1 ОДДС. СПб, 1868. Т. I: 1542 - 1721. С. 69.
ные704. Но параллельно с такой практикой духовного суда этот суд ревниво устранял от утверждения разножитий супругов светские суды и правительства. Этот запрет был санкционирован высочайше утвержденным мнением Государственного Совета 26 мая 1819 г. с распространением этого запрета и на лиц тех вероисповеданий, которые признают брак за гражданский акт