2) Но возможен случай более сложный — муж не выгоняет жены из дому, но всем своим поведением доказывает желание избавиться от нее, оскорбляя ее на всяком шагу словом и делом: обращаясь с нею грубо и жестоко, заводя у себя в доме непозволительную связь с другой женщиной, которая (т. е. связь) не может быть, однако, доказана требуемым в суде духовном способом. Может ли суд, не сходя с законной почвы, по просьбе жены обязать мужа давать в этом случае отдельное ей содержание и тем открыть законный путь к раздельной жизни супругов? Нам кажется, что ответ на этот вопрос надо искать в общем смысле статей о правах и обязанностях супругов.
Хотя закон и понимает принципиально, как мы видели, обязанность мужа давать содержание жене литтть при совместной жизни супругов и хотя далее в этой общей супружеской жизни главенство принадлежит мужу870, но тот же закон вменяет в обязанность мужу жить с женой в согласии, уважать ее, защищать, облегчать ее немощи и извинять ее недостатки871. Один род обязанностей соответствует другому роду. Напрасно среди наших юристов укрепилось мнение, что статья эта (10&-я) лишена юридической силы, что она — одна лишь моральная сентенция, роль которой в кодексе равняется нулю. Взятая сама по себе, указанная статья, конечно, трудно формулируется в судебный иск, но она получает жизненную силу и реальное значение в связи с другими постановлениями закона — природы строго юридической. Не надо забывать, что всякое слово закона должно быть рассчитано на исполнение его, и нельзя назвать юридическим такое рассуждение: законодатель [, мол,] здесь говорит не дело, и я считаю его речь как бы несуществующей, а здесь — дело, и я преклоняюсь пред его велением. Ни прибавлять, ни убавлять силы закона не может ни один толкователь его. Роль последнего — только уяснить настоящий смысл закона. Подобные статьи есть в законных книгах и других народов, и юристы этих народов стараются отыскать и действительно отыскивают в них реальный, практический смысл872.
И наш закон, несомненно, считается во многих случаях с этими нравственными обязанностями супругов. Ничем другим как только соображениями особых нравственных обязанностей одного супруга по отношению к другому руководствуется закон, не допуская к свидетельству супругов тяжущихся и предоставляя мужу или жене подсудимого устранить себя от свидетельства (а если они не пожелают воспользоваться сим прайм, даже неизлечимые или заразные заболевания не только не могут подвигнуть одного из супругов на развод, но, напротив, в этих печальных обстоятельствах супруг призван исполнять самую святую и благородную обязанность по отношению к своей несчастной половине»] (Demolombe Charles. Du Manage et de la separation de corps. Paris, 1854. Т. II. P. 109. (Cours de Code Napoleon; III — IV)).
«Les ёроих se doivent secours et assistance, dit encore Particle 212. Ces deux obligations se rapportent a ce qu’on appelle le poids de la vie. Notre existence a ses miseres, besoins physiques et tourments de Pame. <...> Toutefois les deux devoirs ont une sanction civile: leur violation peut constituer une injure grave, ce qui est une cause de divorce ou de separation de corps» [«Супруги должны помогать и поддерживать друг друга, гласит ст. 212. Эти две обязанности соответствуют так называемому житейскому бремени. Наше существование полнится бедами, физическими и душевными волнениями. <...> Во всяком случае, два долга имеют одну гражданскую санкцию: их нарушение может нанести тяжелое оскорбление, что явится причиной развода или разрыва отношений»] (Laurent F. Principes de droit civil. Bruxelles; Paris, 1869. Т. Ш. P. 116—117).
To же повторяет итальянский кодекс в 130 статье: «И matrimonio impone ai coniugi la obbligazione reciproca della coabitazione, della fedelta e della assistenza» [«Брак налагает на супругов взаимную обязанность совместного проживания, верности и помощи»], которая понимается точно так же и итальянскими юристами, как и французскими и бельгийскими: «L’inadempimento del dovere di assistenza, ossia della prestazione delle cure personali, specialmente nelle sofferenze morali e fisiche, puo costituire un’in-giuria grave da dar luogo alia separazione» [«Пренебрежение обязанностью помогать или заботиться, особенно оказывать моральную и материальную поддержку, может быть воспринято как тяжкое оскорбление и дать повод к разводу»] (Pacifici-Mazzoni Е. Istituzioni di diritto civile italiano: [In 6 v.] / Dell’awocato Emidio Pacifici-Mazzoni... 2-ed., riveduta e corredata. Firenze,
1872. V. 2, libro 1: Delle persone. Pag. 241).
Подобное же правило находим и в кодексах германских народов — австрийском: «Vor allem haben beide Theile eine gleiche Verbindlichkeit zur ehelichen Pflicht, Treue und anstandigen Begegnung» [«Прежде всего оба супруга должны одинаково исполнять супружеский долг, блюсти верность и помогать друг другу»\ (Allgemeines burgerliches Gesetzbuch. § 90).
«Der Ehemann hat seine Ehefrau in seine hausliche Gemeinschaft auf-zunehmen, sie zu beschiitzen und ihr beizustehen» [«Супруг должен ввести супругу в свой дом, оберегать и поддерживать ее»] (Das burgerliche Gesetzbuch fiir das Konigreich Sachsen. § 1633).
вом, то допрашиваются без присяги873), а также не допуская личного задержания одного супруга по требованию другого874. Странно было бы в силу этого не считаться с сими обязанностями и в рассматриваемом случае, и притом в той области правных отношений, где подобные счеты могут иметь особенно благодетельное значение для социальной жизни.
Итак, раз закон желает и повелевает, чтобы в семье был мир и согласие между супругами, чтобы «муж уважал, защищал жену, извинял ее недостатки и облегчал ее немощи», то можно ли и должно ли навязывать тому же закону мысль, что он обрекает этого покровительствуемого им супруга на преследование, оскорбление и даже побои со стороны другого, сильнейшего, лишая первого естественного спасения от этих бед в раздельной жизни. Исполнит ли тот суд закон, который, применив одну статью, закрепляющую права за мужем, отвергнет другую, налагающую на него обязанности. Достойно внимания, что старые, дореформенные, судебные учреждения, «по признании виновности мужа в проступке против жены (по ст. 1583 Уложения о наказаниях, говорящей, между прочим, об испытаниях и мучениях, причиняемых жене), вместе с тем освобождали сию последнюю от обязанности иметь с мужем сожитие или воспрещали мужу въезд в имение жены по отбытии им заслуженного наказания»875.
Не лишено значения также и то, что сам закон, как мы указывали выше, считает жестокое обращение мужа с женой и развратное поведение его обстоятельствами, дающими право жене, при ссылке мужа без лишения прав, не следовать за ним.
Конечно, дело нелегкое и a priori [заранее] не подлежащее определению, когда именно суд может дозволить жене своею властью отдельную жизнь по рассматриваемой причине. Это тот вопрос, который в науке называется вопросом факта, а в жизни — благоразумия, чувства справедливости и житейского такта судьи. <...>
Важен еще здесь другой вопрос — как должно быть формулировано подобное определение суда? Мы решаемся думать, что ответ и на этот вопрос должен быть делом фактической стороны процесса. Чем больше будет констатировано на суде дурных намерений и действий мужа и чем больше будет заключаться в них нарушения обязанностей, указанных законом по отношению к жене, тем решительнее должно быть определение суда о разно житии и обязательстве мужа давать содержание жене; это обязательство будет не только принудительным выполнением, так сказать, экстраординарным путем, обязанности мужа, но и заслуженной карой за дурное обращение с женой.
У нас ходячее возражение против защищаемого нами понимания нашего закона заключается в том, что разлучения суд не вправе давать, не нарушая идеи брака как таинства. Но о таких канонистах можно сказать, что они «plus royalistes que le roi» [«более роялисты, чем сам король»]. Достаточно припомнить известные слова ап. Павла (1 Кор. 7: 10 — II)876, припомним, наконец, нашу церковную практику прошлого и начала настоящего века, остававшуюся, конечно, на почве Св. Писания и канонов Церкви и дозволявшую тем не менее в немалых размерах разлучения супругов, чтобы понять, что таинство здесь ни при чем. Итак, ни идея брака, ни общий смысл светского закона не против допущения раздельной жизни жены, когда муж делает совместную жизнь невозможной.
Точно такое же решение и по тем же соображениям должно получиться, по нашему мнению, в том случае, когда муж требует к себе отдельно живущую жену, которая ушла от него вследствие его жестокого обращения с нею (часто бывает, что такое требование со стороны мужа вызывается желанием его вынудить у жены за дозволение жить отдельно какое-нибудь материальное вознаграждение). И относительно таких случаев нельзя иначе разуметь постановление закона о совместной жизни, как в связи с обязанностию мужа не делать этой жизни невыносимой для жены, и тут право мужа на совместную жизнь с женой должно быть поставлено в соответствие с указанными выше обязанностями его.
Но случается, что вопрос о раздельной жизни супругов возникает пред судом по просьбе мужа. Жена желает быть водворенной в квартире мужа, а последний отказывается принять жену, мотивируя свой отказ таким поведением последней, которое делает совместное жительство невозможным. И этот вопрос должен быть решаем, не иначе как приняв во внимание не только те постановления закона, в которых идет речь о совместной жизни супругов, но и те, в которых он предписывает жене уважение, почтение и привязанность к своему мужу