Проект Уголовного уложения 1813 г.1274 в третьей своей части «О наказаниях за частные преступления», в 3 главе «Об обидах», в 6 отделении «О наказаниях за обиды против добрых нравов, или О студных преступлениях» помещает ряд постановлений о прелюбодеянии со ссылками на соответствующие определения Гражданского уложения. И мужа и жену, уличенных в прелюбодеянии, ждет одинаковое наказание; наравне с женой отвечает ее соучастник; о соучастнице мужа — ни слова; очевидно, она к ответственности не привлекается: «Муж, обличенный в явном прелюбодеянии, доказанном по § 256 и 257 1-й части Гражданского уложения, подвергается церковному покаянию и содержанию в монастыре от шести недель до трех месяцев»;1 жену, обличенную в прелюбодеянии (§ 258 и пр. Гражданского уложения), равно и обольстителя ее, подвергать тому же наказанию2. Двойное прелюбодеяние карается строже простого: «Наказание за прелюбодеяние увеличивается, ежели обе стороны состоят в законных браках»3. Допускается прекращение дела прощением изменницы; о значении прощения, оказанного женой мужу, умалчивается: «Ежели муж простит жену в прелюбодеянии или, зная об оном, продолжал связь супружескую, или же по § 264 1-й части Гражданского уложения в течение года не подавал жалобы, то иск уже не приемлется»4. Наконец, особо указывается, что возможно также сверх наказания взыскание с виновных гражданского бесчестья: «Муж при разводе с женою, обличенною в прелюбодеянии, вправе требовать от ее обольстителя вознаграждения за бесчестье на основании § 479, жена же при разводе с виновным мужем вправе требовать такового вознаграждения от мужа»5. Тот же 479 параграф, на который делается ссылка, определяет за бесчестье изнасилованной: «...оклад мужа или отца жене — за 4 года, а дочери — за 8 лет».
Обращаясь к вышеупомянутым статьям первой части проекта Гражданского уложения1275, находим следующее разъяснение: «Явное и доказанное прелюбодеяние одного из супругов дает другому право просить развод»;1276 «Прелюбодеяние мужа почитается явным, когда жена докажет, что он содержит в доме своем наложницу, или когда ежа представит другие достоверные доказательства вины его и утвердит их очевидными свидетельствами»;8 «Прелюбодеяние жены почитается явным: 1) когда обличено очевидными свидетельствами, 2) когда разрешится она от бремени спустя 302 дни после разлучения с мужем или после того как по болезни или по какому-либо случайному происшествию, с достоверностию утвержденному, не мог он быть отцом младенцу»;9 «Все жалобы по прелюбодеянию с иском развода должны быть приносимы прежде всего Духовному Начальству»;10 «Духовное Начальство по рассмот-
417
1 § 483.
2 § 484.
3 § 485.
4 § 486.
5 § 487.
8 § 257.
9 § 258.
10 § 259.
рении дела предложит способы к примирению супругов и надлежащее увещание»1277; «Естьли увещания останутся без действия, то дело отсылается в Гражданский Суд, где и рассматривается порядком, общими законами установленными, начиная с Судебных Мест первой Ьнстанции и переходя на ревизию в Палату Уголовную»;1278 «Гражданский суд, исследовав таким образом одно существо преступления и не постановляя ничего о разводе, представляет из Палаты дело для вершения в Святейший Синод»;1279 «По рассмотрении дела в Святейшем Синоде, полагается решительное по законам определение, отвергающее или разрешающее развод»;1280 «Во всех инстанциях дело о прелюбодеянии и разводе может быть окончено примирением супругов»; «Иск в прелюбодеянии не может иметь действия, естьли не было о нем объявлено в течение года с того времени, как оно обнаружилось»1281.
Проект 1813 г. также не получил силы закона.
Какой же закон во весь этот период должен был применяться к делам о прелюбодеяниях?
Последним по времени кодексом, удостоившимся законодательной санкции, были Воинские артикулы. Но как мы видели, дела о прелюбодеянии были вновь подчинены духовному ведомству, о применении же или отмене постановлений о прелюбодеянии, бывших в Воинских артикулах, законодатель не обмолвился ни одним словом. Судебная практика еще долгое время пребывала в неизвестности, каким законом ей следует руководиться, каким судам — светским или духовным — надлежит этими делами ведать? Уже от времен Александра I до нас дошел один весьма характерный случай, потребовавший разъяснения верховной власти. Дело заключалось в следующем.
Вятская палата уголовного суда, рассматривая дело об обиде, причиненной жене дьячка Вятской губернии Орловского округа села Тохтина Марии Чемодановой крестьянами того же села Варфоломеем Шулятиковым и Анною Новоселовою, обнаружила, что обиженная с обидчиком виновны в прелюбодеянии. По указу Шестого департамента Правительствующего Сената от 26 января 1816 г., это дело было направлено туда Вятской палатой уголовного суда 17 мая того же года, а 9 ноября было рассмотрено в указанном департаменте, который, признавая дела о прелюбодеянии неподсудными светским судам, определил: «К отвращению на будущее время того, дабы светские места не вступались в дела такого рода, непосредственно суду духовному принадлежащие, объявить о сем повсеместно». С такой резолюцией не согласился исправлявший тогда должность обер-прокурора Шестого департамента Мансуров, а при рассмотрении вопроса в Общем собрании московских департаментов Сената возникло разногласие: 5 сенаторов присоединились к приведенному решению. Вследствие этого потребовалось передать всё дело на консультацию министру юстиции, который возвратил его с таким предложением: «Г-н министр юстиции, входя в рассмотрение обстоятельства дела сего, находит, что как по окладным Святейшего Синода пунктам, высочайшею резолюциею 1722 г. апреля 12 дня дела заключающие в себе вины разводов брачных, причины прелю-бодейства и челобитье о том брачных друг на друга предоставлены непосредственно суду духовному, что самое ясно подтверждено и указом 1817 г. 15 генваря, состоявшимся по подобному же делу, каковое есть настоящее, возложено на министра юстиции наблюдать, чтоб светские Присутственные места не входили в дела, до них не принадлежащие: то, в сообразность помянутым высочайшим узаконениям, признавая резолюцию Правительствующего Сената 6-го департамента и мнение 5 особ гг. сенаторов правильными, предлагал: не благоугодно ли будет Правительствующему Сенату приступить на сем основании к единогласному положению и подтвердить еще повсеместно указами, чтобы светские присутственные места по делам сего рода, то есть о прелюбодеянии мужа или жены, отнюдь не входили ни в какое суждение, а отсылали бы оные в духовные правительства, яко непосредственно суду их принадлежащие». Государственный Совет, рассматривая это дело в заседании 27 июня 1821 г., разделил соображения министра юстиции; мнение Государственного Совета было утверждено Александром I и 21 октября того же 1821 г. распубликовано во всеобщее ведение Сенатом1.
Очевидно, такой порядок имел силу относительно лиц всех исповеданий, причем ответственность их определялась по правилам их религии. Но законодательство Николая I делает от него отступления в делах о прелюбодеянии лиц евангелического и магометанского исповеданий. 13 сентября 1832 г. появля-
ется высочайше утвержденное мнение Государственного Совета, распубликованное Сенатом 20 октября 1832 г.: «О наказании людей евангелического исповедания за прелюбодеяние»1282. В отмену вышеупомянутого изданного для жителей остзейских провинций указа 30 марта 1764 г., облагавшего прелюбодеяние денежным штрафом, этот закон назначает в наказание за прелюбодеяние лицам евангелического исповедания церковное увещание и подвергает их, кроме того, «по определению светских присутственных мест, наказанию по законам временным заключением от 3 до 14 дней, смотря по обстоятельствам, увеличивающим или уменьшающим вину». Эта прибавка объясняется, очевидно, тем, что законодатель признал церковное увещание слишком слабой мерой для борьбы с прелюбодеянием.
Вопрос о наказуемости прелюбодеяния, совершенного магометанами, возник по следующему поводу. Один бухарец, Аджи Кеман, сойдясь с женой татарина Симферопольского уезда деревни Актачакият Хакредита, Аип Сефою, увез ее в отсутствие мужа с помощью татарина Мурадсиля. Первый признался в этом преступлении, последние, хотя запирались, но уличены в нем. Таврический муфтий, извещенный о том Симферопольским нижним земским судом, основываясь на магометанских законах и предоставленной ему в делах этого рода власти, приговорил: бухарца Кемана за прелюбодеяние к 99 ударам палками и к высылке на родину под караулом; Мурадсиля за участие в увозе Аип Сефы — к 30 ударам палками же и Аип Сефу — к публичному наказанию розгами и духовному покаянию; приговор для исполнения был представлен Таврическому губернскому правлению. Таврическое губернское правление усмотрело, что, приговаривая к телесному наказанию, муфтий вышел из своей компетенции, и нет закона, по которому его личные решения должны исполняться подобно судебным приговорам. Это мнение было разделено таврическим гражданским губернатором и исправлявшим должность новороссийского и бессарабского генерал-губернатора, который препроводил всё дело на рассмотрение Сената, а тот, в свою очередь, резолюцией 29 апреля 1831 г. запросил заключение главноуправляющего духовным