— Преференсы мы, конечно, получим, но получим и скрытое противодействие. Не думаю, что члены совета будут очень уж нам рады. Мы не дали им капитулировать, загнали их в угол. Умалили их власть. Задели самомнение и самолюбие. Их гордость и положение на станции пострадали. А виновники мы. Этого, Руди, большие дяди не прощают. Лучше всего сейчас получить то, что им ничего не будет стоить и не создаст конкурентное напряжение среди торговцев. Мы попросим помещение для офиса, ангар для ремонта кораблей, а главное, попросим гражданство станции…
— А гражданство нам зачем? — удивился внимательно слушавший их Гумар.
— Мы окончательно легализуемся, — ответил Сюр. — «Мистфайр» — солидная независимая станция, у нее есть дочерние добывающие станции. Это самостоятельное государство в космосе. Сюда сходятся десятки торговых маршрутов. С ней считаются, и ее гражданство стоит дорогого. Нас занесут во все реестры… Хорошо было бы основать свою колонию под эгидой станции… У меня есть кое-какие идеи на этот счет, но я их озвучу потом. А товар предложим вею Чепруку со скидкой семь процентов. Думаю, он купит всю партию. Таким образом мы и товар продадим, и врагов не наживем.
— А почему скидка составит семь процентов? — спросила Руди.
— Чепрук не может принять товар по его реальной продажной стоимости, это повлияет на его авторитет. А в их среде очень важно поддерживать свой авторитет. Мы тоже не будем держаться за цену, но и давать большую скидку не будем, и он поймет, что мы толковые продавцы и тоже авторитетные. Нас не пограбишь, как остальных. Но и последнее, товар у нас эксклюзивный, очень нужный тем, кто самостоятельно проводит операции в космосе. Искатели, контрабандисты… Чепрук человек умный и дальновидный, поймет все правильно. Но продавать товар будем после получения гражданства. Это укрепит наши позиции на станции… Кстати, нас уже приглашали прибыть на станцию или забыли про нас?
— Поступил запрос с «Мистфайра», — отозвался Эдик. — Спрашивали, какое наше положение и требуется ли помощь. Мы дрейфуем уже трое суток. С нами связалась диспетчерская служба. Помнишь того диспетчера по имени Вилли? Так вот, Вилли сказал, что на станции ажиотажа по поводу нашего прибытия нет. Средства массовой информации о нас молчат. Совет станции тоже хранит молчание. Местная информационная вещательная сетка дело спасения станции представляет так, как будто это они сами отбились от пиратов.
— Хм… Ну что-то подобное я и предполагал, — хмыкнул Сюр. — О нас хотят забыть. И всю славу присвоить себе, как говорили на Земле: мавр сделал свое дело, мавр может удалиться. Но у них ничего не выйдет. Гумар, ты сумел пустить вирус по информационной сети станции?
— Конечно. Как всегда, послушал тебя и теперь понимаю, что ты был прав. Нас просто хотят кинуть, и меня это возмущает.
— Не переживай, Гумар, таковы, собственно, поступки всех политиков. Они не хотят, чтобы кто-то был более популярен, чем они. Это создает угрозу их положению. Мы это дело исправим. На станцию мы прибудем, когда нас позовут, а пока начнем вещать на всех каналах о наших подвигах. Не зря же у нас есть искин, заряженный на информационную войну. Тебе, Гумар, надо создать виртуальные образы дикторш со станции и запустить серию передач о наших подвигах, как мы сражались с корветами, как подставились под ракеты «пирата», как взорвали их, и все это сопровождать видеороликами. Искин справится. А мы пока приведем свои дела в порядок и составим планы на ближайшее будущее… И самое главное! Пускай эти передачи вместо рекламы. Пять минут ролик — и важное сообщение. Так мы обратим на себя внимание и не будем слишком навязчивы. Эдик, найди на станции Горва, пусть он выйдет со мной на связь. Этот пьяница умелый переговорщик.
— А зачем он тебе? — удивилась Руди. — Он такой вонючий, неопрятный…
— Я его не нюхаю, Руди, но он очень ценный кадр. И уже однажды нам помог.
— Понятно, — вздохнула девушка, — напьетесь на пару.
— Почему на пару? — засмеялся Сюр, вспомнив, как он предлагал Жордину «Континенталь». — И Машу позовем, и Любу. — Он подмигнул мулатке. — Отпразднуешь с нами, Люба?
— Без проблем, Сюр.
— А я? — возмущенно воскликнула Алла. — Меня почему не зовете на праздник, я не беременна…
Сюр довольно оскалился.
— Тебя тоже возьмем, Алла. Оставим на дежурстве двух трезвенников. Гумара и Руди.
— Да я и не рвался с вами праздновать, — уныло отмахнулся Гумар. — Больно надо смотреть, как Маша будет в зад мужикам пихать бутылки…
— Кхм… Кхм, — откашлялся Сюр и недовольно зыркнул на товарища. — Это все в прошлом. И не надо так уж обобщать… — Руди и Люба удивленно посмотрели на Машу. Та сидела и широко улыбалась.
— Да, это было смешно, — произнесла она.
— Та-ак! Забудем. И будем считать, что ничего подобного не было! — решительно заявил Сюр и обвел суровым взглядом компанию. — Это закрытая информация. — Он посидел, барабаня пальцами по столу. — Я понял, — прервал он затянувшееся молчание. — Нам нужен специалист контрразведки.
— Зачем? — удивился Гумар.
— Чтобы вы держали рот на замке.
— Для этого нужно лишь ввести специальный препарат и закодировать носителя информации, — ответила Люба. — Нужно только знать, какую информацию нельзя разглашать. Все просто.
— Очень хорошо! — обрадовался Сюр. — Мы с тобой поработаем над тем, что является тайной, и я первый закодируюсь.
— А заодно закодируй его от пьянства, — вставила свою реплику Руди.
Сюр даже вздрогнул.
— Ни в коем случае! — возмутился он. — Нельзя посягать на свободу личности.
— Я согласна! — решительно поддержала Сюра Алла. — Мужчины, они наша опора в жизни. Они берут на себя все проблемы выпивки и хранят семью. А если Сюр закодируется, то пить должны будем мы с Машей. А как же тогда семья? Ее не сохранить. Женщина не умеет хранить семью. Она должна стоять в стороне от проблем. Вот.
Руди закатила глаза и покачала головой.
— Дурдом, — обреченно произнесла она и махнула рукой. — Да пусть пьет, мне-то что?.. Лишь бы не на корабле. Если мы все обговорили, я пойду заниматься своими делами.
— Да вроде все… — нерешительно ответил Сюр. — У кого какие замечания, предложения… есть?.. — Он обвел взглядом присутствующих. Все скромно молчали. — Ну раз нет, то все свободны.
Стали расходиться. Люба подождала, когда все разойдутся, и задержалась. Подошла вплотную к Сюру, и он почувствовал аромат нежных духов, который повеял от девушки.
— Я синтезирую препарат, ты, Сюр, подготовь, что является тайной коммуны. — Сюр слушал ее вполуха. Давно он не испытывал забытого чувства запаха женщины с Земли. Руди духами не пользовалась, а андроидам это было не нужно.
— У тебя духи? — спросил он невпопад.
— Да… Ты удивлен?
— Не то слово… Откуда они у тебя?
— Я помню запах Овелии… И я синтезировала этот запах духов. Тебе они нравятся?
— Нравятся… Но почему?..
— Почему я пользуюсь духами?
— Да…
— Так любила душиться Овелия, и ее память живет во мне… Ты ее боишься… Да?
— Немного. Она очень напористая и прет напролом.
— Я не такая. У меня есть личностные отличия.
— Я это заметил. — Сюр протянул руки и притянул стоящую напротив миниатюрную мулатку к себе. Люба не сопротивлялась. Она обняла его за шею и прижала голову сидящего Сюра к своей груди.
— Я могу сегодня к тебе прийти, Сюр, — тихо прошептала Люба. — Ты хочешь меня?
— Хочу. Приходи…
Девушка решительно, но мягко высвободилась из его объятий, наклонилась и нежно поцеловала в губы.
— Лучше ты ко мне приходи… — прошептали ее губы. Сюр рассеянно кивнул. А мулатка отстранилась и быстро упорхнула из кают-компании.
Сюр остался один. Рассеянно водя глазами по пустому столу, подумал: «Это что сейчас было?..»
Горв скучал в кафе Жордина и маленькими, скупыми глотками пил ароматный «Континенталь». Ему было скучно, тоскливо, и трезвые, незнакомые рожи посетителей, большинство из которых были членами экипажей торговых кораблей, ему претили… На работу его давно не вызывали, а значит, и денежное содержание платили согласно договору в минимальных размерах… На сцене танцевала девушка весьма преклонных лет, скрывающая возраст под толстым слоем косметики. Но целлюлитные бедра и складки-валики на животе предательски выдавали ее истинный возраст. Но посетители не обращали на нее внимания, принимая как неизменный атрибут любого кафе. Как потертую стойку бара или неубранный от пустых тарелок стол. Горв бездумно смотрел на большой экран монитора и слушал новости.
— А теперь прервемся на небольшую рекламу, — произнесла дикторша, смазливая блондинка с короткой несуразной прической, и на экране появилась… снова она с сообщением о прибытии в сектор ОДК «Варяг».
— Все мы знаем, какую роль в защите станции сыграл этот героический корабль! — с воодушевлением произнесла блондинка, и сразу за этим пошла заставка. Зрители увидели, как по боевой тревоге поднялся экипаж ОДК, как организованно занял свои места. Услышал четкие короткие команды капитана и приказ: «Пушки к бою!»
Реклама закончилась, а все в зале кафе, в том числе и Горв, сидели, уставившись на мониторы.
В кармане мятого пиджака, заляпанного пятнами костюма Горва, завибрировал индивидуальный коммуникатор, кратко — инком. Горв перешел на связь через нейросеть.
— Слушаю, — мысленно ответил он.
— Горв? — спросил располагающий мужской голос.
— Он самый. Что нужно?
— С вами хочет поговорить капитан Сюр.
— Соединяй. — Горв облизнулся. Этот Сюр всегда представлял ему бесплатную выпивку. Он закрыл глаза, и перед его мысленным взором предстала картинка улыбающегося Сюра.
— Привет, старина, — поздоровался Сюр. — Вижу ты не в лучшей форме. Что, нет средств на выпивку?
— Ты угадал, Сюр. Жду тебя.
— Правильно делаешь. Мы с тобой неплохо сработались. И теперь ты вновь мне нужен.
— Так прилетай сюда. Чего вы дрейфуете в космосе?
— Чинились, лечились, Горв. Мы ведь за вас воевали…