При изучении производства Тульских, Каширских и Алексинских заводов возникают большие сложности, связанные с их подчинением разным центральным учреждениям: с 30-х по 90-е гг. XVII в. эти предприятия мануфактурного типа несколько раз передавались под руководство различных приказов. Поэтому документы следует искать в разных приказных архивах.
Отечественные руды были болотного или озерного происхождения и по качеству сильно уступали зарубежным, так как они давали в результате плавления ломкое железо, которое было «не таково мяхко, как свейское»; поэтому России приходилось закупать железо за границей. Для поиска собственных железных руд приглашались рудокопы-иностранцы. В 1618–1826 гг. англичане Ватер, Фрик и Геральд вместе с дворянином Загряжским были посланы в Пермь для отыскания руды[460]. В 1620-х гг. «рудознатцы» Самойла Фрик и Ян Еронт проводили работы по розыску полезных ископаемых «по рекам, курганам и горам», о чем свидетельствует сохранившаяся переписка с Пушкарским приказом[461].
В 1634 г. специально для Строгановых, которые собирались плавить руду в Перми, царь Михаил Федорович выписал рудокопов из Саксонии[462]. По приглашению владельцев в Россию прибыло большое количество мастеров. В 1631 г. полковник А. Лесли был послан в Швецию с наказом пригласить «мастеровых охочих людей к пушечному новому делу… кузнеца, да станочника, да колесника, да мастера, кто бы умел лить пушечные ядра»[463]. В 1645 г. И. Д. Милославский привез из Голландии мастера, умеющего делать стволы «на водяных мельницах»[464].
Основание металлургических заводов тесно связано с именем А.Д. Виниуса, голландца, занимавшегося торговыми делами еще в 1627 г.[465] В 1632 г. царь выдал ему и компаньонам грамоту, в которой наказывалось «из железныя руды… делать всякое железо безоброчно», на государевых землях «меж Серпухова и Тулы» ставить заводы, «лить и ковать пушки и ядра»[466]. Михаил Федорович пожаловал Виниуса и его компаньонов владеть заводами на 10 лет безоброчно, получать каждый год задаток в 3000 руб. под поставляемое железо[467]. Владельцы обязывались сдавать определенное количество железа в казну, излишки продавать, а также обучать русских мастеров плавильному делу.
Вначале Виниус в своей челобитной упомянул речку Ворону, на которой планировал поставить завод. Но в результате разведки им было выбрано «Тулицкое городище», на горе между реками Большой Тулицей и Глядяшкой (или Мурзин верх).
Заводской комплекс Виниуса располагался на четырех плотинах: одна у деревни Слободка, вторая на 400 саженей ниже по течению Тулицы, третья – в 300 саженях от второй, под горкой, в месте, где Глядяшка впадает в Тулицу. Нижняя, четвертая плотина строилась у села Торхова. Так сложилось, что мануфактуры с четырьмя плотинами назывались Городищенскими.
А. Д. Виниус. Портрет К. Висхера 1650 г.
Завод представлял собой три парных комплекса железоплавильни и дробильни, каждый из которых имел запруду для поддержания силы падающей воды на водяных мельницах[468]. Железная руда вначале добывалась в пяти верстах от Дедилова и в сорока верстах от заводов, а плавилась она на двух заводах с доменными печами – на второй и на третьей плотинах[469]. Вододействующие сверлильни для сверления пушек были построены на первой и второй плотинах.
Андриесу Виниусу удалось набрать в Голландии не менее 25 мастеров для работы на железоделательных заводах. Уже к 1636 г. была изготовлена первая партия прутового и листового железа, и через некоторое время Виниус перешел к производству орудий[470]. Этим же годом можно датировать и первые чугунные пушки, отлитые на Городищенских заводах и доставленные в Москву для дальнейшего распределения по городам. По «Описной книге пушек и пищалей» (1647 г.) в Старый Оскол была послана чугунная 8-фунтовая пищаль[471] (4 аршина в длину, вес 76,5 пуда)[472]. Ствол не имел никаких украшений, за исключением чеканенных надписей.
К сожалению, очень немного известно об орудийном производстве до середины 1640-х (первые известные переписные книги заводов датируются 1647 г.).
В собрании ВИМАИВиВС хранятся 2 пищали, отлитые в 1645-46 гг. на Тульских заводах. В отличие от других сохранившихся чугунных орудий эти два ствола имеют литую надпись и элементы декоративного оформления. Так, экспонат инв. № 9/66 калибром 4 фунта (длина 196 см, масса 421 кг) имеет государственный герб и надпись: «Пищаль государя, царя и великого князя Алексея Михайловича всея Руси лета 7154 году»[473].
Чертеж XVII в. вододействующих заводов
По каталогу эту пищаль ошибочно именуют «Дикообраз», в действительности никакой «именной» надписи на стволе нет – на дульной части плохо читается надпись «пищ (аль) 4 гр (ивенки) (ядром?)». Вторая пищаль такого же калибра (Инв. № 9/67, длина 188 см, масса 426 кг) на дульной части имеет надпись «пищаль Нечай», на казенной части отлит двуглавый орел и надпись: «Пищаль государя, царя и великого князя Алексея Михайловича всея Руси лета 7154 году». Анализ металла показал, что ствол отлит из серого чугуна на перлито-ферритовой основе[474].
На заводах лили и ковали орудия от 1 до 12 гривенок калибром – пищали более крупного калибра не изготовлялись. Производством были заняты русские мастера и иноземцы гранатного, дощатого, доменного, замочного, угольного, мехового и литейного дел. Для черновых работ привлекались вольнонаемные, служилые люди «по прибору» и большое количество крепостных.
На вододействующих мельницах с помощью падающей воды вращательное движение водяного колеса превращалось в возвратно-поступательное или криволинейное движение. В переписной книге 1647 г. отмечен «горн малый, в нем поделывают всякие мелкие снасти… а наковальне место в ступе молот большой. А иноземец Андрей Виниус сказал, что тот молот дан ему на Москве из государевой казны ис Пушкарского приказа как он Андрей почал железной завод заводить и тот молот к делу не пригодился»[475].
Описания орудий, вылитых на заводах, можно найти в актах Пушкарского приказа: «149 году (1641 г. – А. Л.) июня в 4 день прислана с Посольского приказу на Царяборисовский двор две пищали железные чугунные, весу в них и длина им: пищаль ядро 6 гривенок, длина ей 2 аршина 3 вершка, весу в ней в теле 25 пуд 20 гривенок. Пищаль ядро 5 гривенок, длина ей 2 аршина с вершком, весу в ней в теле 20 пуд 10 гривенок..»[476]
Представление об объемах выпускавшейся на Тульско-Каширских заводах продукции дают некоторые акты о «пищальном приеме». Например, летом 1645 г. А. Виниус «с товарищи» поставил государству 328 орудий из 600 заказанных[477]:
8-фунтовых – 35 шт. (и «к тому еще донять 15 пищалей»)
7-фунтовых – 88 шт. («а к тому донять 12 пищалей»)
6-фунтовых – 29 шт. («а к тому донять 71 пищаль»)
5-фунтовых – 53 шт. («а к тому донять 47 пищалей»)
4-фунтовых – 49 шт. («а к тому донять 51 пищаль»)
3-фунтовых – 75 шт. («а к тому донять 76 пищалей»)
Литые чугунные пищали часто украшались не литым, а в основном чеканным орнаментом (более скудным, чем на медных орудиях). После отливки, очищения и сверления пищали проверяли на конструктивные параметры наиболее опытные мастера – «пищальные приемщики», которые смотрели, что если пушки «весом и мерою и ядром против росписей и мастерской сказки… не сошлись многим, и тех не принимать»[478]. Принятые орудия прошли обязательную процедуру «прострела» на полигоне по срубам. Мишени делались из бревен и земли («сруб в гору трех стен»)[479]. На новое орудие приходилось по 3 выстрела[480].
Из немецких образцов полковых пушек, изготовленных на ствольной мельнице Индриком Фран Акином, «образцов новых… полковых пушек, а в них выстреливаетца по сороку ядер»[481].
Для проверки орудий на прочность в Тулу был командирован Иван Пустынников с наказом «быти ему… у пищального приема и прострела», а после проверки принял с заводов 328 готовых пищалей[482]. Продукцию сверх заказа владельцы Городищенских заводов могли продавать, в том числе и за границу.
По свидетельству И.Х. Гамеля, в личном архиве которого в первой трети XIX в. имелись документы Пушкарского приказа, в 1646 г. через Архангельск в Голландию было вывезено 600, а в 1647 г. – 360 орудий калибром в 4, 6, 8 фунтов[483].
Здесь следует сделать некоторое пояснение. Орудия экспортировались не потому, что они были хорошего качества. Важные замечания по поводу российского артиллерийского экспорта в 1670-х гг. сделал Иоганн-Филипп Кильбургер: «Льют там (под Тулой. – А. Л.): пушки, самые большие в 18 шиффунтов. Марселис, однако, полагает, что он здесь в ближайшем будущем в состоянии будет делать до 24 фунтов. До этого были они отправлены через Архангельск в Голландию и там на испытании скорее треснули (фраза не закончена: имеется в виду «скорее (ehr) треснули, чем пушки другого производства». –