Таким образом, на примере переписки между Новгородским и Пушкарским приказами мы видим классический образец бюрократии того времени: соблюдение канцелярской корректности ставилось выше, чем обороноспособность страны, так как приказные люди XVII столетия исключительное внимание уделяли традициям деловой переписки. На любое нарушение устоявшихся принципов администрация приказов реагировала болезненно.
Сохранилось несколько сводных росписей артиллерии крепостей. Для выявления изменений резонно сравнить данные «Описной книги» 1647 г. с Описью городов 1678 г. Путем простого количественного сравнения видно, что почти не изменилось количество вооружения в Бежецком верхе, Волхове, Борисове городище, Гремячеве, Козельске, Кроме, Лебедяни, Лихвине, Мещерске, Ржеве Володимеровой, Сапожке, Торжке, Черни, Белоозере, Дедилове, Епифани, Орле, Перемышле, Романове, Серпейске, Яблоневе.
Существенно изменилась в сторону увеличения артиллерия Белева, Волока Ламского, Венева, Вязьмы, Галича, Данкова, Ельца, Ефремова, Калуги, Карачева, Каширы, Коломны, Костромы, Корочи, Крапивны, Новосили, Одоева, Переяславля-Рязанского, Путивля, Рыльска, Севска, Серпухова, Твери, Тулы, Углича, Хотмыжска, Чугуева, Ярославля.
Уменьшение наряда к 1678 г. фиксируется в Белгороде (из центра Белгородского разряда орудия часто передавались в полки), Алексине, Боровске, Брянске, Великих Луках, Воронеже, Зарайске, Кашине, Козлове, Ливнах, Михайлове, Можайске, Мценске, Осколе, Переяславле-Залесском, Печерникове, Пронске, Старице, Талецком остроге, Усерде, Чернявском остроге, Шацке.
Годовая сметная книга 1676-77 гг. содержит данные по 22 городам Белгородской черты (а всего – по 55 городам). Она зафиксировала 293 пищали (83 бронзовые и 210 чугунных) и 21 калибр. Как видим, военная продукция Тульско-Каширских заводов фактически вытесняет бронзовое вооружение.
По наблюдению О.В. Скобелкина, в городах Белгородской черты «наиболее распространенными были калибры в 4 гривенки (66 стволов), в 3 и в 2 гривенки (по 57 стволов)». По 20 и более пищалей было в пяти городах в Белгороде (38), Яблонове (30), Новом Осколе (26), Воронеже (22) и Усмани (20). Менее 10 орудий имели на вооружении Вольный (9), Сокольск (9), Олыпанск (8), Верхососенск (7), Костенек (7), Нежегольск (6), Орлов (6), Усерд (5), Урыв (З)[546].
Сравнив данные «Описной книги» и описи 1678 г., можно обнаружить, что в 23 городах заметно уменьшение городового наряда. Орудия, снятые с городов, складировались на Пушечном, Мстиславском, Царяборисовском дворах. В основном старые разнотипные и испорченные пищали шли на переплавку, т. е. служили дополнительными запасами литейного материала.
По сравнению с описью 1647 г. номенклатура в 1678 г. практически не изменилась – встречаются все те же пищали болыпие/ломовые, полуторные, полковые, волконейки, голландские, хвостуши, дробовые, грановитые, травчатые, сороковые, скорострельные, короткие, верховые, огненные, вестовые, затинные, кожаные, тюфяки. В отличие от описей конца XVI в., с 1640-х гг. появились орудия новых типов – долгие, короткие, голландские, кожаные пищали. Совсем исчезли семипядные и девятипядные, а количество архаических «сороковых» сократилось до нескольких единиц.
Часть городовой артиллерии составляли нетиповые орудия «домашнево дела» – кованые стволы. В то же время заметны тенденции замещения железных и старых медных орудий чугунными пушками с Тульских, Каширских и Алексинских заводов.
В 1685 г., например, 135 старых медных тюфяков с 31 города было собрано на переплавку, а места старых орудий заняли 50 трехфунтовых чугунных пищалей, отлитых на заводах[547]. Именно поэтому из-за такого перевооружения в музеях и не сохранилось ни одного бронзового старого тюфяка XV–XVII вв.
Очерк 4Трофейные пушки русской артиллерии
При взятии крупой крепости в руках победителей оказывался весьма солидный арсенал артиллерии. С XVI в. весьма весомую часть артиллерийского парка составляла именно трофейная артиллерия.
Особенно много трофеев появилось в победоносный период Ливонской войны в 1558–1577 гг., когда в руках Ивана Грозного оказались первоклассные ливонские и шведские орудия. Некоторые из них стояли на вооружении русских городов до конца XVII в. Наглядным примером здесь может служить пищаль Курта Хартмана («Корта Гартмана»), отлитая для Юрьева Ливонского в 1553 г., – «Змей Юрьевский» калибром в 6 фунтов, длиной 6 аршин и весом 133 пуда. Это орудие в 1694 г. еще стояло на вооружении Севска, а затем было послано в Москву, на Мстиславский двор, где было отмечено как «Змей Юревский немецково литья»[548].
Наиболее выдающиеся орудия еще по приказу Ивана Грозного были поставлены в Кремле у Вознесенской церкви. По словам бывшего опричника Генриха Штадена, «у этой башни стояла лифляндская артиллерия, которую великий князь добыл в Феллине вместе с магистром Вильгельмом Фюрстенбергом; стояла она непокрытая, только на показ (zum Spektakel)»[549]. Но значительная часть захваченных орудий была распределена по крепостям.
В определении трофейной артиллерии историк сталкивается с рядом проблем. Во-первых, если в описях нет информации о «провенансе» орудия, то выяснить, трофейное оно или купленное за границей, крайне сложно. Даже сами приказные люди, проводившие «инентаризацию» орудий, порой не знали о происхождении ствола. В этом случае они подмечали примерно так: «Пищаль мерою трех аршин трех вершков, весу в ней шестдесят четыре пуда семи гривенок, к ней дватцать ядр весом по осмии гривенок ядро, а признак на той пищали и прозванием на ней высечены цыфирные слова, таков круг запалу +В, по кругу JS, а какова та пищаль литья, московского или немецкого или литовского, того по запискам в приказной избе не сыскано»[550].
Иногда в атрибуции помогает определение пищали как «полонянка». В описях такие стволы встречаются редко: «Да немецких четыре пушечки полонянки сороковых железные… Да немецких полонянок четыре волконейки»[551], «На Устюжне… пищаль медная переломленная полонянка весом один пуд», «да под навесом… 3 пищали немецкие полонянки, волконей» (в другом источнике: «3 пищали волконеи полонянки медныя немецкия, что стреляют на собаках» («собака» – станок-тренога). В этом случае термин «полонянка» позволяет точно определить, что пищаль захвачена у неприятеля «в плен».
Однако в абсолютном большинстве случаев из текста документа понять сложно, каким образом тот или иной ствол оказался в руках русских войск. Фраза в описи «пищаль немецкого литья» не всегда означает, что орудие было захвачено, – оно могло быть куплено за границей и завезено через Архангельск.
Тем не менее конкретные определения, например, «пищаль полского литья» («пищаль польская») или «пищаль литовского литья» («пищаль литовская»), позволяют практически со 100 %-ной вероятностью предполагать о случаях захвата орудий у неприятеля – Литва и Польша, или Речь Посполитая, никогда не продавали России вооружение. К примеру, на вооружении Опочки, а с 1690-х гг. – на вооружении Пскова стояла пищаль литовского мастера Богдана[552] «Орел», мерою четырех аршин без двух вершков», «на ней у казны вылиты 2 герба, на одном герб вылита птица орел, а на другом мужик с шпагою»[553]. Из описания становится понятным, что орудие 1550-х гг. было захвачено у соседа – литовский герб «Погоня» и польский «Орел» являлись атрибутами виленской людвисарни.
В годы Смуты трофеев было немного (больше было потеряно своих). В годы Смуты и первые годы царствования Михаила Федоровича первых артиллерийских трофеев также было единицы – в основном в ходе оборонительных боев (например, под Троице-Сергиевой Лаврой 1608–1610 г гг.[554] или Псковом в 1615 г.).
С началом войны за Смоленск появились новые захваченные пушки. Во время похода в 1633 г. на пути русской армии М.Б. Шеина встал ряд крепостей – практически все они капитулировали, а захваченное артиллерийское вооружение было переписано.
Так, после капитуляции Дорогобужа трофеями русской армии помимо припасов стали пищаль полуторная литовская «Медведь» в 7 фунтов, пищаль медная вяземская в 5 фунтов, 3 пищали московские в 4 фунта (очевидно, захвачены в Смуту), пищаль немецкая медная в 3 фунта, «2 пищали медные волчков» по 2 фунта, тюфяк медный в 1 фунт, пищаль полевая, 3 пищали скорострельные, 8 волконеек, 12 затинных, «ядро по 3 ядра в гривенку каменных, облиты свинцом» (sic! очевидно, орудия XVI в.), испорченная полковая железная пищаль.
В крепости Белой русские войска захватили 3 пищали медные полуторные большие, 4 пищали меньшие полуторные, 2 пищали железные на вертлюгах в одном станку, 8 затинных[555].
В Невле трофеями стали пищаль полуторная «Лизунья» 6-фунтовая, 2 полуторные 6-фунтовые, пищаль медная немецкая «Сокол» в 1⅓ фунта, пищаль медная скорострельная «со вкладнем» в ½ фунта, пищаль медная скорострельная «с запором» в ½ фунта, пищаль железная в ¼ фунта, тюфяк железный дробовой, 22 пищали затинные.
С капитуляцией Себежа в башнях и амбарах было найдено 4 пищали скорострельные медные на колесах, пищаль железная скорострельная на собаке, пищаль скорострельная медная грановитая, 14 затинных (из них 10 ед. без станков), разорванная медная скорострельная пищаль.
В Новгородке-Литовском русские войска захватили пищаль полуторную медную в 4 фунта, пищаль 9-пядную гладкую в 1,5 фунта, 5 пищалей медных полковых в ¾ фунта, 8 затинных, 2 порченые сороковые пищали, 2 урывка медных «пищальных»