[685], скорее всего, не соответствует действительности – упоминаний пушкарских зерцал в росписях полкового имущества 1660-1680-х гг. нет.
Изготовление аламов стоило немалых средств. Тонкий жестяной круг чеканился по определенному «образцу» согласно традициям начертания геральдических изображений, принятых в России (при этом образцы Оружейной и Серебряной палат отличались между собой и техникой исполнения, и композициями). Диски чеканились вручную и с помощью вододействующего молота на «кузнечной мельнице»[686]. Часть зерцал покрывались позолотой или «серебрились». В отличие от описи 1664 г., в документах 1672–1673 и 1674–1675 гг. мы встречаем не только жестяные и медные с позолотой, но и также круги с накладками из других сплавов. В круги могли вставляться декоративные элементы из других металлов – накладки с креплением через дырки на изнаночной стороне (например, на некоторых жестяных «кругах» были медные вставки, на медных дисках – серебряные накладки или напайки).
Тонкие диски чеканились на специальных формах, а прорези делались по нанесенному рисунку «на проем». По ободку устанавливались заклепки для крепления бархатных «помочей» и обшивки алым, зеленым и черным бархатом. В целом можно согласиться с реконструкцией варианта декорирования и системы крепления зерцал, выполненной Р. Паласиосом-Фернандесом. Следует только дополнить, что ремни во всех известных нам случаях также обшивались бархатом. Чаще всего щиток украшала государственная символика – герб Российского государства. Именно эту эмблему и замечали на груди пушкарей иностранные представители.
Так, Эрик Пальмквист, состоявший при шведском посольстве Оксеншерны в 1674 г., в своем отчете Карлу XI не только нарисовал русских пушкарей с круглыми зерцалами на груди, но и коротко описал увиденное: «Груди пушкарей украшены вызолоченными щитами с изображением царского герба»[687]. При этом инженер добавляет: «…такие же щиты были поставлены перед каждым орудием между пушкарей». Свидетельство Пальмквиста находит полное подтверждение и в документах Пушкарского приказа. В материалах артиллерийского ведомства можно найти упоминания, что «чертещики» писали гербы у новых пушечных станков[688]. Во время торжественных «посольских встреч» щиты с нарисованными орлами закреплялись на станинах. Такая практика бытовала еще в первой половине XVII в.
Б. Койет, секретарь посольства Кунраада фан Кленка в 1675 г., отмечал, что во время приема посольства у «каждого орудия стояли два пушкаря с позолоченными бляхами на груди, украшенными гербами Его Царского Величества»[689]. А. Лизек писал, что при въезде в Кремль на одну пушку было по два пушкаря, «один с копьем, на конце которого был двуглавый орел с фитилем в когтях, другой опоясан мечом и вооружен длинною секирою»[690].
Вообще, «польская встреча» представляла собой яркое зрелище. Члены иностранного посольства при въезде в Кремль наблюдали парадный церемониал: вдоль дороги стояли «заварные золоченые пищали» на красных, с металлическими оковками, лафетах[691]. На станинах был закреплен щит с изображением государственного герба. Возле каждой пищали стояли по два московских пушкаря в красных кафтанах с золочеными зерцалами на груди. Сверкающие золотом пищали, аламы, щитки, пальники – все это придавало парадность и торжественность мероприятию. Естественно, иностранные наблюдатели попросту не могли не отметить богатое убранство. Даже русские дьяки замечали, что члены посольств, «смотря пехотной строй и пушки и всякие наряды, похваляли, и о украшенных на тех служилых людех одеждах и различному ружью удивлялись»[692].
Итак, самой распространенной эмблемой пушкарей были двуглавые орлы, держащие в когтях пушечные стволы и пальники. В царствование Алексея Михайловича двуглавый орел изображался с распростертыми крыльями[693]. Таких же орлов можно видеть и на рисунках Э. Пальмквиста 1674 г.[694]
Второй, менее распространенной эмблемой были одноглавые орлы под короной («каруной»), также с пушками и пальниками. Появление этого сюжета следует связать с бытовавшей в те времена геральдической практикой[695].
Обращают на себя внимание достаточно редкие упоминания аламов со львиными головами. В росписи 1664 г. фигурирует только одна такая пара («Львовы головы, во рту пушки») из 55, в документах 1667-1670-х гг. о них вообще нет сведений, а в комплектах из 75 «зерцальных кругов», посланных в поход в 1673 г., только 11 были с «личинами». Конечно, можно предположить, что под «личинами» имелись в виду львиные морды, но ранее мы уже встречали «орлиные головы», которые составители описи могли отнести также к «личинам». Члены иностранных посольств за период 1664–1674 гг. ни разу не упоминают этот сюжет. В любом случае «львиная» тематика на аламах не получила широкого хождения, поэтому нет никаких оснований считать ее утвердившейся и распространенной. Из более чем ста пар зерцал, сделанных в Оружейной и Серебряной палатах в 1664–1674 гг., только до 15 % были со «Львовой персоной». Однако только такой тип изображения дошел до наших дней на сохранившихся экземплярах Оружейной палаты. Это послужило поводом считать, что алам – нагрудный знак русских пушкарей XVII в. с изображениями львиной головы, держащей в пасти орудийный ствол.
По словам Ю. В. Арсеньева, знаки с львиными личинами «несомненно, западного происхождения и имеют также геральдический тип»[696]. Однако с этим утверждением сложно согласиться. Пушкарские аламы сделаны в типично восточной стилистике. Манера ношения редуцированных зерцал на груди и на спине также напоминает «кизилбашскую» (персидскую) традицию. Внешне экипировка русских пушкарей очень похожа на восточный аналог – небольшие парные зерцала турецких «топчу оджагы» и персидских «тюфенгчы». Но геральдические элементы на русских аламах действительно относятся к европейской традиции.
В Древней Руси лев являлся символом величия и воинственности, мужества и благородства. «Он вместе с единорогом имел у предков наших особенное значение, бывал знаменем на печатях, украшением на зданиях, кубках и др.», – писал о льве А. Лакиер[697]. Изображения молодого и взрослого львов встречаются на русских пушках. Так, в 1553 г. мастером Степаном Петровым была отлита крупнокалиберная пищаль калибром 16 фунтов, длиной 6 аршинов без вершка, весом 145 пудов, носящее имя собственное «Левик»[698]. В описях артиллерии XVI–XVII вв. часто упоминаются орудия «Лев», «Лев Слободской», «Левик», «Лев Московский» и др. Самой крупной пищалью, носившей имя «Лев», является орудие Андрея Чохова 1590 г., на стволе которого имеется изображение лежащего царя зверей (хранится в собрании ВИМАИВиВС).
Вопрос с симметричными композициями львиных голов необходимо рассматривать гораздо шире. Появление аламов с такой символикой можно связать с формированием в 1660-1670-х гг. особого подразделения царской артиллерии. В этот период формируются как отдельные артиллерийские батареи «по иноземному образцу» («большой голландский наряд»), так и целые соединения, такие как солдатско-артиллерийский полк Николаса Баумана 1659–1660[699] и «пушкарский полк» Иоганна Гаста 1677 г.[700]
К началу 1654 г. крупнокалиберная осадная артиллерия была полностью снаряжена и готова к походу. Специально для «Большого государева наряда» 22 февраля, накануне похода, по повелению царя Алексея Михайловича было сшито из зеленой и красной тафты с черной каймой знамя следующих размеров: по древку – 2,13 м, по верхней кайме – 5,05 м; по откосу – 4 м, по нижней кайме – 1,77 м, с ликами Спаса, Божьей матери и святых. О принадлежности этого стяга говорят следующие надписи – на одной стороне по нижней стороне откоса: «Пушки на станках с пушкарями», на другой стороне по верхней стороне откоса: «А быть сему знамени с нами великими государи у нашего болшаго наряду у бояр и воевод, как мы великий государь сами бываем в походех против Божиих и своих недругов. И сие знамя тогда вести перед бояры и воеводы, которые будут по нашему указу у наряду, а развее сего наряду никогда ни в котором полку не быть, для того что се знамя пристойно быть у наряду» (хранится в Государственной Оружейной палате). Впервые главная артиллерийская часть получила свое знамя.
Подразделения «государева наряда» имели свои прапоры. В собрании Оружейной палаты хранится прапор с двумя хвостами, 0,93x1,97 м, украшенный херувимами, восьмиконечными звездами, золотыми арабесками и растительным орнаментом. На каждом из хвостов вышит золотой лев, передними лапами держащий пушку – символ пушкарей[701].
Следует обратить внимание на пушкарский прапор (93x257 см) из собрания Оружейной палаты с точно таким же сюжетом: в откосах изображены парные золотые львы, держащие в пасти и передних лапах золотые пушки. В указанной работе Л. П. Яковлева просто значится как «Прапор XVII века»[702], но есть все основания считать его пушкарским прапором. В царствование Алексея Михайловича при утверждении каждого ротного или сотенного знамени вырабатывался свой тип воинской символики[703]