В начале царствования Алексея Михайловича были отлиты последние «представители» полуторных пищалей. Конструкционные особенности оставались прежние, однако декоративному оформлению стволов уделялось особое внимание. В собрании ВИМАИВиВС сохранился интересный образец полуторной пищали 1648 гг., отлитый пушечными учениками Тимофеем и Петром.
«Книга расходная Пушкарского приказу по раздачи жалования служилым людям пушкарского чина за скрепою дьяка Осипа Пустынникова» 1644–1645 гг. перечисляет учеников мастера Алексея Якимова – Тимофея Феоктистова и Петра Алексеева. Феоктистов и Алексеев впоследствии стали мастерами и отлили большое количество полковых 2-фунтовых пищалей и верховых пушек. Интересно, что они в 1647-48 гг. еще назывались учениками. Дело в том, что известна их челобитная 1640 г., где Тимофей говорил о 15-летнем ученичестве (т. е. работали с 1625 г.), к 1648 г. он уже 23-й год работал в учениках. Между 1648 и 1654 гг. Феоктистов был уже мастером Пушечного двора и подписывал свои орудия просто: «Тимофей» (сохранились в фондах ВИМАИВиВС и ГИМ).
Петр Алексеев менее известен в бомбардологии. Он, как и Тимофей, долгое время работал в учениках, однако между 1648 и 1654 гг. известны полковые орудия с автографом «Петр». Больше о нем сведений не обнаружено.
Полуторная пищаль 1648 г. учеников Тимофея и Петра. ВИМАИВиВС
Полковые пищали Т. Феоктистова и Я. Гаврилова 1650-х. По рисунку Ф. Телотта
Возвращаясь к их совместной работе в 1648 г., следует отметить, что ствол орудия расконфарен чеканным растительным орнаментом с изображением единорога, борющегося со львом; на средней части надпись: «Весу 49 пуд 38 гривенок, ядро 6 гривенок, длина 4 аршина без полувершка», на казенной части в виньетке надпись: «Божиею милостию повелением великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича всея Руси самодержца слили сию пищаль в лета 7156, лил ученики Тимофей да Петр» (ВИМАИВиВС. Инв. № 9/130). Именно это орудие в 1695 г. хранилось на Мстиславском дворе. В XVIII в. ствол переправили в Санкт-Петербург, а с 1797 г. хранится в Достопамятном зале (будущем Артиллерийском музее).
Подобным чеканным орнаментом была украшена пищаль длиной 4 аршина без пол (увершка?), весом 33 пуда, с надписью: «Божиею милостию повелением государя царя и великаго князя Алексия Михайловича всея Русии самодержца слита сия пищаль в лето 7156 году, лил ученик Воинко Логинов»[230]. К сожалению, сохранился только рисунок этого ствола 1755 г. из фонда 27 архива ВИМАИВиВС[231].
В первые годы царствования Алексея Михайловича Пушечный двор продолжает отливать прежние образцы полковой артиллерии. Новоотлитые орудия по распоряжению правительства направлялись как на склады, так и в города, на замену «пищалям старого литья».
В 1647 г., по сметной росписи Н. Боранова и учеников А. Якимова, мастера сделали «7 образцов пищальных ядро по 4 гривенки, 7 образцов пищальных ядро по 3 гривенки, длина тем образцам по 2 аршина бес чети, 16 образцов ядро по 2 гривенки»[232]. Полковые пищали активно отливались и после реконструкции Пушечного двора. Надо полагать, орудия изготовлялись каждый год, за одну партию отливалось по 30 стволов в 2, 3, 4 фунта.
В январе 1651 г. ученики А. Якимова пушечные литейщики Тимофей Феоктистов, Воин Логинов, Петр Алексеев и Федор Аникеев заявили, что «их с пушечное дело будет, и наряду они после мастера своего слили 32 пищали розных статей и впредь наряд учнутлити, каков государь укажет, и слова и травы на пищалех положат таковы ж, что у Ивана Фалка»[233]. Это их автографы «Тимофей», «Воин», «Петр» известны на пушках – экспонатах ВИМАИВиВС, – на полковых 2-фунтовых коротких пушках и роскошной 6-фунтовой полуторной пищали (1648 г.). А. Якимов умер после 1642 г., т. е. за 8–9 лет четверо учеников мастера отлили 32 полковые и полуторные пищали.
Полковая пищаль Ф. Аникеева. По рисунку Ф. Телотта
Лаконичная запись о том, «что делают на Пушечном дворе у пушечных литцов и под навесом», от 19 июля 1654 г. гласит: «162 года июля в 19 день делают на Пушечном дворе у пушечных литцов у Тимофея Феоктистова, у Воина Логинова, у Ивана Антипиева шестнадцать человек ярыг, Фетька Петров с товарищы, полковые пушки на два сверла проходят и прибыль оттирают»[234]. Согласно лаконичной записи, летом 1654 г. мастера Тимофей Феоктистов, Воин Логинов и Иван Антипьев лили полковые пушки, а остальные мастера – Давыд Кондратьев, Филипп Боранов и Ганс Фальк, очевидно, были заняты подготовкой «верхового наряда».
Во втором томе рисунков Я. Ф. Телотта на листе 81 изображены три русские полковые пушки, захваченные шведами при Якобштадте в 1704 г. Одна из них – орудие 1632-33 гг. – уже была описана нами ранее. Две другие определенно относятся к произведенным в 1640–1650 гг. Интересен рисунок пищали, помещенный в середине листа. Ствол украшен травяными поясками, на казенной части мы видим чеканное (?) изображение льва, борющегося с единорогом (такой же сюжет есть на полуторной пищали 1648 г.), увенчанное степенным крестом, с датой «162 году» (т. е. 1654 г.). Подпись еле читается – «делал Иван Тимофеев». Согласно архивной книги 1644 г., это ученик Григория Наумова[235].
Полковая пищаль Ф. Боранова. По рисунку Ф. Телотта
В 1654 г. Давыд Кондратьев, Филипп Боранов и Ганс Фальк умерли от чумы. В 1655 г. «марта в 28 день велено пушечному ученику Харитону Иванову быть в пушечных мастерах на Филипово место Баранова, оклад ему учинить 8 рублев, хлеба 15 четь ржи и овса тож, 4 пуда соли»[236]. На место Д. Кондратьева был назначен мастером Федор Аникеев, ставший главным мастером Пушечного двора, с товарищами лил короткие полковые пищали в 1,5–2 фунта в аршин 10 вершков – самый распространенный тип орудий со времен Михаила Федоровича. Выше я уже приводил таблицу с упоминаниями этих орудий в 1630-1650-х гг. Пищали нового мастера Аникеева описаны следующим образом: «Пищаль медная русского литья, в станку на колесах, ядром полторы гривенки, длина 2 аршина без полушеста вершков невступно. На ней у казны вылит крест да уши с личинами, по ней по всей резаны травы; у казны подпись русским письмом: «мастер Федор Аникиев»; году не написано. Весу 10 пуд 20 гривенок, к ней 100 ядер»[237]; «пищаль медная, травчатая, в станку на колесах, ядром 2 гривенки, длина 2 аршина без шести вершков. На ней вылит крест в травах, по сторонам копие да трость; у казны подпись: «мастер Федор Аникиев». Вес ней 11 пудов»; «пищаль медная русского литья, в станку на колесах, ядром полторы гривенки, длина 2 аршина без шести вершков невступно. На ней вылит крест да уши с личинами; у казны подпись русским письмом: «мастер Федор Аникиев». Весу 9 пуд 20 гривенок пуд 6 гривенок» и т. д.
Полковая пищаль Воина Логинова. По рисунку Ф. Телотта
К походу 1654 г. было отлито и снаряжено не менее 113 однотипных, коротких полковых пищалей длиной около аршина 10 вершков и калибром в 2 фунта[238]. Орудия были направлены в воеводские корпуса для стрелецких, солдатских и драгунских полков[239].
Из состава войскового наряда воевода по своему усмотрению мог выделить необходимое количество стволов отрядам, действующим самостоятельно от основных войск. Так, 24 сентября 1654 г. для отряда Л. Салтыкова и С. Елагина в 199 чел. конных и 948 чел. пехоты, направляемого под Лужу, боярин В. П. Шереметев выдал из своей артиллерии 3 пищали полуторных, 3 пищали полковых, 1 «волконейку» (фальконет), 1 пищаль дробовую, 2 пушки верховые и 79 пудов пороха[240].
Литье однотипной полковой артиллерии продолжалось в 1655-58 гг. Так, из дела мастера X. Иванова следует, что в 1655 г. он «вылил 7 пищалей полковых по 2 гривенки ядро длиною в пол 2 (т. е. полтора. – А. Л.) аршина»[241].
Таким образом выясняется, что в начале войны новые мастера продолжали лить легкие полковые 2-фунтовые пушки с длиной ствола в 1,5 аршина (аршин с 8 или 10 вершками, в зависимости от длины винграда). Производство этого типа орудий продолжалось с перерывами до начала 1660-х гг. В 1661 г. Харитон Иванов «в два литья вылил 16 пищалей полковых длиной по 2 аршина без чети»[242].
За время Тринадцатилетней войны шли многочисленные эксперименты над разработкой полковых орудий, в том числе и казнозарядных «с клинем и замком». Еще Е. Е. Колосов в своей работе «Развитие артиллерийского вооружения в России во второй половине XVII века» отметил: «Вопреки широко распространенному взгляду, эти годы вовсе не были периодом технического застоя и рутины. Напротив, они характерны большим количеством экспериментальных работ, отказом от устаревших пищалей различных калибров и созданием новых, более совершенных образцов артиллерийских орудий, в дальнейшем принятых на вооружение регулярной армии»[243].
Идея повышения скорострельности орудий будоражила умы артиллеристов со времен изобретения артиллерии. Мастера пушечного дела на протяжении XV–XVII вв. неоднократно пытались создать такие типы орудий, которые могли бы произвести за короткий промежуток времени как можно больше выстрелов. В собраниях российских и зарубежных музеев сохранилось несколько образцов казнозарядных орудий[244]. Как правило, каждый экспонат является единственным в своем роде и имеет свои индивидуальные особенности, характерные для работы того или иного мастера.