«Нежданное» появление Онегина на ее именинах перевернуло Татьяне всю душу. Какие контрастные впечатления! Тут бесценный ей подарок:
Он молча поклонился ей,
Но как-то взор его очей
Был чудно нежен. Оттого ли,
Что он и вправду тронут был,
Иль он, кокетствуя, шалил,
Невольно ль иль из доброй воли,
Но взор сей нежность изъявил:
Он сердце Тани оживил.
Онегин как будто напрямую откликается на ее письменную просьбу: «Я жду тебя: единым взором / Надежды сердца оживи…»
А вслед за тем Онегин расточает знаки внимания ее сестрице…
У Татьяны уже была бессонная ночь, отданная ее письму. Такой же выдалась ночь после злосчастных именин. Как связать поведение Онегина воедино?
Его нежданным появленьем,
Мгновенной нежностью очей
И странным с Ольгой поведеньем
До глубины души своей
Она проникнута; не может
Никак понять его; тревожит
Ее ревнивая тоска…
Татьяне очень трудно сделать выбор, и все-таки загадочное поведение Онегина на ее именинах побуждает несчастную видеть в своем кумире коварного искусителя: это же серьезный толчок к разочарованию в нем. Любовь героини слишком горяча, чтобы остыть от первого же удара.
Татьяна упускает повод для разочарования в своем кумире: сила любви героини такова, что и в обиде она не может противиться своему чувству и приемлет Онегина даже оступившимся! Только что он вновь блеснул своим неотразимым обаянием, но обнажил и коварство. Татьяна не отвергает героя, а подтверждает признание!
«Погибну, – Таня говорит, –
Но гибель от него любезна.
Я не ропщу: зачем роптать?
Не может он мне счастья дать».
Интересно: Татьяна будто услышала голос человека, который больше всех ее любит, голос поэта, еще в первую пору влюбленности героини (я уже цитировал этот фрагмент со страшными словами: «Погибнешь, милая…»).
О том, что авторское сопереживание принадлежит к разряду не сбывающихся прогнозов, писал Выготский: «…Пушкин дает ложное направление своему роману, когда оплакивает Татьяну, которая отдала свою судьбу в руки модного тирана и погибла. На самом деле погибнет от любви Онегин»131. Однако извлечем из наблюдаемой ситуации максимум. Да, прогноз не сбывшийся, Татьяна не погибла. Но прогноз должен быть правдоподобным. В чем это подобие правды (а лучше – часть правды)? Это правда «падших» героинь сентиментальной литературы. Татьяна могла погибнуть, была готова погибнуть, и если не погибла, то потому, что ее кумир (перед Татьяной) не был ни искусителем, ни развратителем.
Но следом Онегин предстал убийцей жениха ее сестры: ко всему прочему это исключило возможность видеться (да вскоре он вообще покинул деревню). Время тут могло выполнить разрушительную для любви роль.
Осудительные нотки проходят через сознание Татьяны!
Она должна в нем ненавидеть
Убийцу брата своего;
Поэт погиб… но уж его
Никто не помнит…
Сказано точно: «должна» ненавидеть – не потому, что хочется ненавидеть. Мягкая натура героини делает ее неспособной к выполнению миссии судьи.
Но Татьяна и реально судит Онегина – во время их последнего свидания. Да, было и такое:
И нынче – боже! – стынет кровь,
Как только вспомню взгляд холодный
И эту проповедь…
Эмоции нешуточные: годы прошли, а кровь стынет при одном воспоминании! Но дальше что? Ожесточение промелькнуло – и исчезло, как будто и не было его:
Но вас
Я не виню: в тот страшный час
Вы поступили благородно.
Вы были правы предо мной:
Я благодарна (!) всей душой…
«Суд» Татьяны над Онегиным случился – но вышел оправдательным. К этому можно прибавить, что герой и героиня как будто соревнуются в своем великодушии. И Онегин на первом свидании заявлял: «Примите исповедь мою: / Себя на суд вам отдаю».
Тут нет ничего наигранного, все искренно. Эмоциям позволяется обладать автономией, быть непроизвольными и разными.
Познание Онегина Татьяной продвинулось в заочной встрече с ним в его опустевшей усадьбе; это важнейший рубеж духовного развития героини132.
И начинает понемногу
Моя Татьяна понимать
Теперь яснее – слава богу –
Того, по ком она вздыхать
Осуждена судьбою властной…
Фраза «понимать яснее» действует гипнотически. Что парадоксально – она полностью соответствует действительности. Вот только отправляются исследователи искать уточнения на неверном пути. Аргументы черпаются из обширного перечня определений героя (все они недоброжелательны по отношению к Онегину), но все – в форме вопросов, а не утверждений.
Ужели подражанье,
Ничтожный призрак, иль еще
Москвич в Гарольдовом плаще,
Чужих причуд истолкованье,
Слов модных полный лексикон?..
Уж не пародия ли он?
В пушкиноведении очень сильна тенденция нравоучительного противопоставления Татьяны Онегину. Ю. М. Лотман вовсе снял пушкинский знак вопроса и все предположения включил со знаком плюс: «Онегин – “подражанье”, “пародия”, “ничтожный призрак”, “Москвич в Гарольдовом плаще”»133. На вопрос, поставленный в романе: «Уж не пародия ли он?», И. М. Дьяконов отвечает торопливо и безапелляционно: «разумеется: “Да, пародия”»134; аргументы при этом почитаются излишними.
А тут легко допустить ошибку! В данном эпизоде автор предстает просто повествователем (которому – в том числе и здесь – приходится излагать и чужие мнения), и это маркировано: «Москвич в Гарольдовом плаще». Почему – москвич? Онегин «родился на брегах Невы», на этих же берегах «гулял» с приятелем-автором; поэту ли об этом забыть? Это связи Лариных тяготеют к Москве, в их «зоне» и Онегин, как всякий горожанин, попадает в москвичи. Между прочим, наличие в перечне даже одной заведомо неточной детали не понуждает и все остальные подозревать в неточности, но наличие хотя бы одной неточной детали – знак, что и весь перечень бездумно, без проверки принимать не следует. Откровенно неточная деталь перечня свидетельствует: хотя перечень дается в форме авторской речи, излагается не авторское, а чужое мнение.
И еще. Сравним. В письме Татьяны: «Кто ты, мой ангел ли хранитель, / Или коварный искуситель…» В обобщающем размышлении (по форме от автора): «Сей ангел, сей надменный бес, / Что ж он?» Заменено только личное местоимение адресата; все остальное – чистый перифраз, с сохранением вопросительной интонации. Где же добавление ясности?
Авторское отношение к герою выражено вполне четко. Оно совпадает с отношением героини – и воплощено в описании ее открытий (в предшествующих строфах). Можно утверждать вполне уверенно то, что в пушкиноведении каким-то образом обходится. Лучше узнав Онегина, Татьяна не разочаровалась в нем. Если бы она увидела в Онегине пародию, ничего бы не осталось ни в ее душе, ни в сердце – может быть, смутное воспоминание, не более. А она продолжает любить его! «Яснее понимать» означает для нее не разъединение, а сближение с ее героем.
Несмотря на прямое признание Татьяны-княгини в сохраняющейся ее любви к Онегину в пушкиноведении активна гипотеза о ее разочаровании в герое. Опора гипотезы – неприязнь исследователей к персонажам представленных в кабинете Онегина книг.
Отталкивание от собственных размышлений, даже если они разумны сами по себе, рискованны: они могут плохо накладываться на анализируемый текст. С. М. Бонди находит роковую ошибку Татьяны, когда она делает «неверный, скороспелый вывод о причине сходства Онегина с героями прочитанных ею поэм и романов. Она решает, что Онегин просто в своих чувствах и действиях копирует этих героев, подражает им, строит свою жизнь по литературным образцам»135. Я не принимаю это предположение, хотя чувствую его силу: человеку свойственно экстраполировать на других собственные обыкновения, и если Татьяна живет по нормам книжных героев, почему бы ей не допустить, что и Онегин берет в пример – только других героев из других книг. Пушкин, продолжает ученый, иного мнения о герое. «Между тем Татьяна твердо убеждена в правильности своего вывода, и это делает ее положение совершенно безнадежным: она не может разлюбить Онегина и в то же время знает, что это человек, недостойный ее любви, ничтожный подражатель литературных образцов, пародирующий в своем поведении героев модных романов…» (с. 34). Но последнее суждение и делает всю гипотезу нереальной. Татьяна – идейный человек, и у нее ум с сердцем в ладу. Невероятно, чтобы Татьяна любила, если бы ум ее это запрещал.
У Онегина репутация неважная по многим параметрам, не исключение – и читательский. Был эпизод, когда герой пробовал превратить чтение в способ борьбы с хандрой. Результат? «Отрядом книг уставил полку, / Читал, читал, а все без толку…» В самоцельном чтении толку мало, но и то поэт будет вынужден внести поправку: «несколько творений / Он из опалы исключил…» А далее Онегин предстает читателем систематическим. Свидетельствует ключница, показывая Татьяне барский кабинет: «Здесь почивал он, кофей кушал, / Приказчика доклады слушал / И книжку поутру читал…» Онегин не только перечитывал любимые книги. Можно судить о его разведочном чтении! Летом герой начинал день купаньем, «Потом свой кофе выпивал, / Плохой журнал перебирая…» «Перебирая», когда попадалось неинтересное; так ли был равнодушен, встречая интересное?
Среди исследователей много людей любопытствующих, которые собранные Онегиным книги сами читали и неприязнь к их героям испытали непосредственно. А как быть современным молодым читателям, которые вряд ли потянутся к таким ныне вышедшим из активного круга чтения книгам? Им надо верить поэту: по пушкин