Спор на коньяк
Евгений Серафимович Ловчев рассказывал о том, как однажды «Спартак» поехал на матч в Ереван и среди опытных игроков распределили, как он их назвал, «практикантов» – молодых футболистов, игравших за дублирующий состав. Ловчеву достался полузащитник Александр Кодылев.
– Ложусь, – рассказывал Ловчев, – проваливаюсь в сон. Просыпаюсь: кто-то громко открыл дверь, включил свет. В комнате стоит Кодылев – вижу, вроде трезвый. С ним пара озадаченных, расстроенных даже, армян.
– Вот он! – говорит Кодылев, указывая армянам на меня. – Жень, ты не спишь?
– Уже не сплю. Ты что, молодой? Что случилось-то?
– Да вот с этими, – говорит, кивая в сторону армян, – поспорил. Они не верят, что я с Ловчевым в одном номере поселился.
– На что хоть спорили? – спрашиваю я, понимая, что сон все равно пропал, – надо же интригу до конца раскрыть.
– Как на что? На бутылку коньяка.
И троица, не прощаясь, снова ушла в ночь. За коньяком.
Чаек с Киевским тортом
В октябре 1988 года хоккейный ЦСКА приехал в Киев играть матч чемпионата страны с местным «Соколом». Слава Фетисов вместе с Алексеем Касатоновым побывали в гостях у друзей из киевского «Динамо», в положенное время вернулись в гостиницу «Москва», но потом Фетисову позвонили, и он из отеля – в тренировочном костюме, рассчитывая пробыть на улице не больше пяти минут, – вышел. Позвонил старый знакомый, приготовивший посылку для Харламовых – он всегда что-то посылал детям погибшего хоккеиста.
Капитан ЦСКА встал в сторонке, стал ждать. Что-то, видимо, случилось, знакомый запаздывал, и Фетисов решил позвонить ему из будки охранника автостоянки – не идти же в гостиницу к телефону, а вдруг в это время товарищ приедет. Попытка позвонить, а Фетисов вежливо поинтересовался, не мог бы он воспользоваться телефоном стоянки – буквально на минутку, закончилась тем, что из будки вылез мужичок, подошел к стоявшим рядом «Жигулям», вытащил из багажника тесак и стал хоккеисту угрожать. Подошел милиционер. Фетисов обратил его внимание на нож. Милиционер, мужичка, конечно, знавший (потом выяснилось, что мужичок этот прежде был начальником «зоны»), сказал, что никакого ножа не видит. И когда он повторил это несколько раз, Фетисов не выдержал: «Так у вас здесь мафия!» Тут же подъехал автозак, хоккеиста затолкали в него, привезли в милицию, поколотили изрядно, сорвали золотую цепочку, украли деньги. Фетисова, который позже сказал, что никогда в жизни не чувствовал себя таким униженным и растоптанным, из околотка забрал тренер ЦСКА Виктор Васильевич Тихонов.
Историей занялась программа «Человек и закон», ее сотрудники побывали в Киеве. Передачу показали по центральному ТВ. В ней, в числе прочих, выступили и киевские динамовцы, у которых Фетисов и Касатонов были в гостях, – Владимир Бессонов и Анатолий Демьяненко. Они рассказали о давних отношениях с коллегами по спорту, поведали о том, как спокойно посидели дома с московскими друзьями, попили чайку с киевским тортом. На следующий день на динамовской базе перед установкой на тренировку Валерий Васильевич Лобановский, обращаясь к Бессонову и Демьяненко, сказал: «Видел вчера передачу с вашим участием. Интересно. Но чаек с тортом… По-моему, не очень убедительно».
Большая икра
Раз в год, в декабре, под свой профессиональный праздник сотрудники КГБ, выезжавшие с командами за границу, подводили итоги и на основе увиденного и услышанного составляли специальный секретный доклад. Документ за подписью заместителя председателя КГБ отправляли в ЦК КПСС. 1967-й год исключением не стал. Доклад подписал заместитель Юрия Андропова Семен Цвигун.
«Большая группа спортсменов, выезжавшая на соревнования во Францию, – говорились, в частности, в докладе, – вывезла из страны около 350 кг черной икры. В том числе легкоатлеты В. Кудинский и Н. Карасев имели при себе по 10 банок икры весом 2 кг 900 г каждая. Вся эта икра была продана в Париже известному всем спортсменам пану Стасеку, владельцу лавки „Тэкса“. На вырученную валюту спортсмены скупили плащи болонья, шерстяные и нейлоновые женские кофты. В частности, спортсмен Туяков Амин привез около 300 плащей, которые реализовал в Москве оптом по 70 рублей за плащ…»
Икорных историй в советском спорте – пруд пруди. Как-то раз несколько человек из футбольной команды решили сдать привезенную икру официанту ресторана. Никто из сдававших не знал ни одного слова на другом языке. Объяснялись с халдеем жестами. Он и улыбался и кивал, но при этом говорил по-английски, что ничего не понимает. Что-то, наконец, сверкнуло у него в голове, он закивал интенсивнее, приговаривая «yes, yes, yes!», собрал все принесенные футболистом баночки и спустя минут пятнадцать торжествующе поставил перед ошеломленными игроками большое блюдо, наполненное освобожденной из банок черной икрой.
Самые, пожалуй, смешные истории на икорную тему рассказал в своей откровенной книге «Движение вверх» выдающийся баскетболист Сергей Белов.
Первая. В 1971 году на предолимпийском турнире в Германии два сборника, два Александра – Сидякин и Болошев, обнаружив, что в номере нет холодильника, загрузили привезенную икру в ванну и решили залить ее холодной водой. По всей вероятности, сказались какие-то неполадки. Так или иначе, но емкость, дырочка на дне которой была предусмотрительно заткнута пробкой, оказалась заполненной не холодной водой, а кипятком. Утром парни увидели такую картину: все банки раскупорились и двадцать килограммов икры превратили поверхность воды в черное месиво.
Вторая. На мюнхенскую Олимпиаду, советской командой, как всем известно, выигранную (за грандиозную победу была назначена «фантастическая» премия – по 150 долларов каждому олимпийскому чемпиону на месте и по 3 тысячи рублей дома), он и его партнер Модестас Паулаускас привезли по десять двухкилограммовых банок. При выезде олимпийских команд из страны таможня серьезные досмотры обычно не проводила, все границы баскетболисты преодолели без проблем и, вздохнув с облегчением, заселились в олимпийскую деревню. Немножко запаниковали, когда выяснилось, что поселили их в один номер с прикрепленным к сборной сотрудником КГБ, но потом, разработав детальный план, с икрой уверенно расстались: Паулаускас, продемонстрировав, по словам Белова, чудеса изворотливости, сумел протащить на территорию деревни своего знакомого литовца на стареньком «Фольксвагене».
Дальнейшее Сергей Белов запомнил надолго: «Улучив момент, мы вынесли икру из комнаты и, словно две крупные нагруженные припасами мыши, метнулись на „черную“ лестницу – везти наше достояние на лифте было слишком рискованно. Спуск пешком с 20 кг игры с 16-го этажа, с замиранием сердца при каждом хлопке двери, движение перебежками к „Фольксвагену“… Так начиналась наша решающая стадия подготовки к триумфальной Олимпиаде».
Фельдмаршальский облик
Алексей Поликовский, блестящий публицист, один из лучших, на мой взгляд, журналистов нынешних времен, пишущих не о спорте или музыке, не о литературе или Москве, – о жизни, так рассказал о Бескове: «Глядя на суровое лицо Бескова и на его грузную медвежью фигуру, я всегда думал о том, что он крутой, властный человек. Но улыбка, таившаяся в углах его губ, намекала на то, что весь этот фельдмаршальский облик немножко игра и маска. В 1988 году, незадолго до его ухода из „Спартака“, я, полдня проведя в Тарасовке, спартаковским автобусом возвращался в Москву. В огромном автобусе нас было трое: шофер, Бесков и я. Бесков сидел на переднем сиденье величественно, как на троне. Я робко подошел к нему и попросил разрешения задать три вопроса. Он смерил меня взглядом и кивнул. Он отвечал мне решительно и четко, как человек, уверенный в том, что все ответы ему известны. Мне казалось, что лед растаял, что я „разговорил“ его. Я задал еще один вопрос. „Вы свою норму исчерпали. Это уже четвертый!“ – оборвал он меня. Он был пугающе суров, но, взглянув ему в глаза, я обнаружил, что они смеются».
Приказ командира
Футбольная команда московского «Динамо» ехала на автобусе по Москве на очередной матч. Автобус – было это в конце 60-х годов – старенький, с большим окном сзади. Один из динамовских игроков, назову его П., большой весельчак, оглянулся и увидел, что за автобусом следует машина ГАИ. Не сопровождающая автобус, а просто так едет, по своим делам. П. забрался с ногами на сиденье, приспустил тренировочные штаны, показал ГАИшникам голый зад и быстренько перебрался поближе к середине салона. Ошалевшие от такой наглости милиционеры обогнали автобус, подсекли его, заставили прижаться к обочине и остановиться. ГАИшники вышли из машины, подошли к передней дверце автобуса и жестом велели водителю открыть ее. Водитель подчинился. Милиционер поднялся на ступеньку, оглядел салон и сказал: «Значит, так. Все выходят по одному и становятся вдоль борта автобуса. А ты (это – водителю) давай права, разрешение на перевозку пассажиров и путевой лист, будем разбираться, куда ваша шайка направляется».
Впереди, как и полагается тренеру, сидел Константин Иванович Бесков и мысленно находился уже, конечно, на стадионе. Услышав сказанное лейтенантом ГАИ, Бесков побагровел, привстал и рявкнул: «Я – полковник Бесков! Мы едем на важный матч. Вы задержали команду. Приказываю: поезжайте впереди, включайте сигнал и обеспечьте нам „зеленый коридор“! Вон отсюда немедленно!»
До стадиона автобус домчался с ветерком.
Серединка для истины
Самый, наверное, загадочный матч в истории советского футбола – переигровка в 1970 году в Ташкенте, в которой ЦСКА и «Динамо» боролись за чемпионское звание. Сначала они сыграли вничью, потом встретились еще раз: два «золотых» матча подряд.
Динамовцы в первом тайме повторной встречи выигрывали с преимуществом в два гола (3:1). Во втором ЦСКА забил три гола и стал чемпионом.
После матча динамовский тренер Константин Иванович Бесков обвинил ряд игроков, в том числе Валерия Маслова и Виктора Аничкина, в том, что они сдали игру. Маслов, естественно, с обвинением не соглашается.