В банях Финляндии обсуждается много деловых вопросов. Случалось, в них проводились заседания кабинетов министров, в том числе и в тех случаях, когда в него входили женщины. В финских отелях, в отличие от швейцарских и австрийских, мужчины и женщины вместе не парятся, банные помещения для них раздельные, но разнополые члены кабинета собирались после посещения парилок в большой комнате и, завернутые в огромные полотенца или простыни, рассматривали текущие вопросы.
В середине 70-х годов советским послом в Финляндии был Владимир Севастьянович Степанов, будущий первый секретарь Карельского обкома КПСС и член ЦК советской компартии. Он прекрасно владел финским языком. Когда Степанов и многолетний президент Финляндии Урхо Калева Кекконен, который, было замечено, не будучи еще президентом, сразу после окончания войны мог запросто – вровень – выпивать с советским послом до утра, устраивали друг для друга банные вечера, общество посторонних – помощников, адъютантов, советников – они позволяли себе только в предбаннике. В парилку же заходили всегда вдвоем, и о чем там шли беседы, знали только они двое. Если, конечно, в обитом осиной или липой помещении не устанавливались жучки. Проверить это было практически невозможно, поскольку в сауну специальную аппаратуру, позволившую бы установить наличие записывающих или передающих приборов, пронести невозможно. Разве только в деревянном ведерке с водой.
Впрочем, относительно спецвозможностей посольской бани Степанову должно было быть известно как никому другому. До того как стать послом, он возглавлял резидентуру КГБ в Хельсинки, а когда посольская должность в силу ряда причин оказалась вакантной, Урхо Калева Кекконен, рассказывают, замолвил за Степанова слово перед советским руководством, поскольку парился с ним давно и считал главного на тот отрезок времени кагэбэшника в Хельсинки самым достойным кандидатом на место посла. Говорят, в истории КГБ это был один из тех редких случаев, когда высокопоставленного сотрудника вынуждены были отпустить на «чистую» дипломатическую работу.
Баня в Финляндии – культ, религия. В стране, число жителей которой едва превышает пять миллионов человек, почти полтора миллиона бань. Их нет только в самолетах и поездах, хотя, говорят, что если бы в Финляндии существовали такие же сумасшедшие расстояния, как в России, то в поездах дальнего следования обязательно появились бы бани. В самолетах же там вообще едва успеваешь выпить чашку кофе.
Зато морские паромы оборудованы по полной программе. На верхних палубах построенных на финских судоверфях поражающих воображение гигантов место в «красном углу» отведено под баню: раздевалки, бассейн, парилка, место для отдыха – кресла, бар, пиво, орешки.
Невозможно, пожалуй, встретить в Финляндии отель без aamusauna, то есть – утренней бани, включенной для постояльцев с 6 до 10. Ее посещение, как и завтрак, входит в стоимость номера. Хорошо посидевший накануне вечером в ресторане или у друзей оказавшийся в другом городе человек, побывав с утра в aamusauna и сделав два-три захода в парную, выходит из нее «огурчиком», полностью восстановившимся и готовым к работе.
Баня – непременная часть жизнедеятельности всех практически финских фирм и организаций. Сауны в них построены либо в подвалах, либо – что чаще – на самых верхних этажах. Солидные фирмы имеют сауны в загородных представительских резиденциях. Приглашение в баню в разгар рабочего дня (делается оно, стоит сказать, заранее) чаще всего предусматривает проведение полутора-двух часов в парилке с последующим обедом (или ужином) и разговорами на любые интересующие собеседников темы, в том числе и на самые важные, касающиеся бизнеса, политики, разведки, спорта.
Когда финнов спрашивают, как часто можно посещать баню, они обычно отвечают: «Не чаще двух раз. В сутки». В этом есть своя правда. Утром можно после пробежки или бассейна зайти на пять минут в домашнюю сауну, заранее включенную и запрограммированную на определенную температуру, а днем или вечером побывать в «деловой» бане.
В новых многоквартирных домах, строящихся в Финляндии, сауна в каждой квартире – такой же обязательный элемент, как и туалет. В старых домах построены две-три бани (все зависит от количества квартир), и у каждой семьи есть свое время для посещения сауны. Времени хватает абсолютно всем.
О банях в домах собственных или же на дачах и речи нет. Чаще всего дома эти построены рядом с озерами. Милое дело для финна (как, впрочем, и для живущего в России любителя бань) прыгнуть после парилки с веником в холодную воду (выдающийся хоккейный тренер Анатолий Владимирович Тарасов, часто, кстати, «перепаривавший» своих финских друзей, использовал на даче для купания после бани огромную бочку) или же покувыркаться в сугробе.
Качественный диапазон полутора миллионов бань огромен: от домашних штампованных «пятиминуток» с электрическими печками (но «пятиминутки» они, правда, утром, а вечерами и квартирные бани могут служить и местом отдыха всей семьи, и встреч с друзьями) до «деликатесных» savusauna, называющихся в России «банями по-черному» (в российской «деревне, – цитирую Николая Петровича Старостина, – парились и в русской печке. Протопят, угли выгребут, на пол печи постелют соломы – влезай и парься за милую душу»; бывало, в таких печах, добавлю, и мылись после бани, но чаще – рядом, в корыте), требующими длительной и тщательной подготовки.
Заметки на полях
Михаил Гершкович рассказывал мне, как однажды – было это в 2002 году, когда Михаил Данилович входил в тренерский штаб сборной России, – к нему для интервью пришел молодой редактор одного из новых спортивных изданий и в числе прочих задал такой вопрос: «Вот клубы берут иностранцев и играют лучше, усилившись. А вы-то почему не берете легионеров в сборную?»
Брайан Клаф в «Ноттингем форрест», устраивая тренировки по физподготовке в сельской местности в чистом поле, говорил: «И в заключение бегом до ближайшего дерева». – «Здесь нет деревьев, тренер». – «Так найдите, черт возьми!»
Старший тренер сборной России по женской сабле Дмитрий Роньжин (по итогам аттестации в декабре 2008 года он стал, конечно же, бывшим) включил в программу жизнедеятельности команды пункт: «Обеспечить спортсменов и тренеров деревянными саблями, так как этот план все равно никто читать не будет».
Киевское «Динамо» разгромило «Барселону» в групповом турнире Лиги чемпионов (3:0 в Киеве и 4:0 в Барселоне) и попало по жребию в четвертьфинал на «Реал». После жеребьевки Лоренсо Санс, президент «Реал-Мадрида», вечного и непримиримого врага «Барсы», сказал почетному президенту киевского «Динамо» Григорию Суркису: «Даже и не думай, что нам можно забить, как „Барселоне“, три гола у вас и четыре в Мадриде».
«Но пообещай мне, – попросил Санс в коротком разговоре Суркиса в Женеве, – что если вы, не дай Бог, выставите нас из Лиги и доберетесь до финала, то ты появишься в ложе для почетных гостей на „Ноу Камп“ (стадион „Барселоны“, на котором должен был состояться финал. – А. Г.) в футболке „Реала“ и с нашим шарфом в руках». Суркис пообещал.
На селекционную работу в ворошиловградской «Заре» времен начала ее похода за чемпионским титулом в СССР по заданию первого секретаря Обкома КПСС Владимира Шевченко был брошен второй секретарь Владимир Азаров. Запись из азаровского дневника, приобщенного потом к судебным разбирательствам: «4.11.71 В. Шевченко дал указание по Шпандоруку и Голикову (Запорожье). Доложил их условия – каждому по машине и пыжиковой шапке».
Болгарскому футболисту Христо Стоичкову, игравшему в «Барселоне», присудили «Золотой мяч» лучшего игрока Европы. На следующий день знаменитый голландский тренер каталонского клуба Йохан Кройф за что-то выговорил ему на тренировке. Болгарин вспылил: «Что ты мне рассказываешь? У меня „Золотой мяч“!» И тут Кройф при журналистах говорит: «Значит, так. Ставим пять мячей на линию штрафной и бьем в перекладину – кто больше попадет». Кройф попал четыре раза, Стоичков – два. После этого лауреат «Золотого мяча» вышел к прессе и заявил: «Больше я этому человеку слова плохого не скажу».
Самыми тяжелыми у Валерия Лобановского считались упражнения «7 по 50» и «5 по 300» беговой работы на пределе. И, конечно, «тест Купера»: 2700–3000 метров за 12 минут – превосходный результат. Как-то в итальянском тренировочном центре Чокко, где сборная СССР готовилась к сезону, Вагиз Хидиятуллин пришел после очередной изнуряющей тренировки Лобановского, включавшей в себя, помимо прочего, и «тест», лег на массажный стол, руки свесил плетьми и вымолвил: «Константин Иванович, как же я вас люблю!» – Бесков игроков «тестом Купера» не нагружал.
Савелий Евсеевич Мышалов, многолетний врач сборной СССР, как-то спросил у Хурцилавы: «Муртаз, а что бы ты сделал, если бы на тебя напали террористы?» Хурцилава ответил: «Я бы им сдал Зонина!» Герман Степанович Зонин по утрам загонял олимпийскую сборную кроссами.
Иван Лысов, знаменитый капитан баскетбольной сборной СССР, даже ложку за обедом держал в левой руке, чтобы владеть мячом на площадке левой не хуже, чем правой.
«Химки» играли в Лужниках со «Спартаком» и после первого тайма проигрывали 0:1. Уходя с поля, полузащитник подмосковного клуба Виктор Будянский поменялся футболками с коллегой из «Спартака» Александром Павленко – когда-то они вместе играли за экспериментальную молодежную команду «Академика». К тренировавшему тогда «Химки» Константину Сарсания подошел его ассистент и сказал: «Будянского надо менять». «Как менять? – удивился Сарсания. – Он же нормально играет». «У него майки нет, а мы взяли только один комплект». Пришлось химкинскому администратору идти в спартаковскую раздевалку и забирать у Павленко взятую в качестве сувенира футболку.