После ввода советских войск в Прагу в 1968 году для Николая Николаевича Озерова наступили дни тяжелых испытаний. В те времена комментировать матчи хоккейных сборных СССР и Чехословакии доверяли только ему. Начальство требовало исключить из репортажей военную терминологию. Озеров положил на комментаторский столик листочек, на котором большими печатными буквами им собственноручно были написаны слова и фразы, находившиеся под запретом: «бой», «оборона», «снайперский бросок», «атака», «выстрелил от синей линии»… Николай Николаевич рассказывал, что, как нарочно, именно они во время репортажа лезли в голову.
Первый московский матч знаменитой серии СССР – Канада канадцы проиграли, и тренер Гарри Синден стал вечером в «Метрополе» размышлять: почему? Он вспомнил, что в выигранных в Канаде матчах он пребывал на скамейке в клетчатом пиджаке и желтых ботинках. На всех оставшихся встречах Синден появлялся в Лужниках именно в этом несколько несуразном наряде, и канадцы все три матча выиграли.
Сборная СССР во второй половине 50-х годов прилетела в Тель-Авив на матч с израильской командой. В гостинице в номер, в котором проживал Лев Иванович Яшин, постучали. Яшин открыл дверь. В коридоре два еврейских человека. Один говорит: «Лева, сын Яши, ты наш?» Лев Иванович рассмеялся: «Нет, я не ваш. Вон Борька Разинский в номере напротив живет. Он – ваш».
Михаил Месхи частенько играл по настроению. Мог выдать концерт, а мог провести матч на среднем уровне. Перед игрой партнеры обычно интересовались – чтобы знать, как себя вести – настроением Месхи: «Миха, куда?» Ответов было два: «в ноги» и «через». Если мяч ему следовало отдавать «в ноги», значит настроение у левого крайка неважное. Если же «через», что означает «на ход», то защитников соперника он выставлял клоунами.
В матче чемпионата СССР в 1957 году «Торпедо» полностью переиграло «Спартак». Счет 2:0 ни о чем не говорит – спартаковцы легко отделались. Их оборону затерзал Эдуард Стрельцов. После игры донельзя огорченный Николай Петрович Старостин пенял центральному защитнику Анатолию Масленкину: «Толя, на тебя страшно было смотреть. Ты выглядел совершенно беспомощным. Стрельцов делал с тобой все, что хотел. Но ты посмотри, как успешно действовал твой торпедовский коллега Хромов против нашего Симоняна. Он же ему дыхнуть не дал». Масленкин нашелся сразу: «Симоняну и я бы дыхнуть не дал».
Юрий Севидов рассказывал о Володе Федотове:
– Были мы молодые, красивые и небогатые. Лет по восемнадцать нам было. После какого-то матча наша компания познакомилась с девушками. Пригласили их в гости. А Володька тогда не пил совсем. Полбутылки сухого – он и уснул. Проснулся, а девушек нет. И до сих пор картина перед глазами: ходит он спросонья по квартире, во все углы заглядывает и причитает: «Кто клетку открыл? Кто птиц выпустил?..»
Игравший в свое время в московском «Торпедо» Дмитрий Вязьмикин где-нибудь на выезде приводил по утрам в шоковое состояние массажиста, ответственного за побудку команды. Массажист названивал по гостиничным комнатам и в назначенное тренером время будил футболистов. Названивал, естественно, с использованием внутренних телефонных номеров, состоявших обычно из трех-четырех цифр. Когда он звонил Вязьмикину, слышал в ответ металлический женский голос: «Неправильно набран номер» или «Набранный вами номер не существует» и моментально терялся. Так повторялось несколько раз. Потом, на завтраке, Вязьмикин с обидой говорил Матвеичу: «Ну что же ты меня опять не стал будить?»
Как-то турецкий «Фенербахче» – в команде играл тогда знаменитый украинский футболист Сергей Ребров – выиграл чемпионат страны, и по этому поводу в Стамбуле, в той части города, где находится стадион клуба и проживает основная часть его болельщиков, был устроен грандиозный праздник – с фейерверком, шествием публики, проездом чемпионов на открытой платформе автобуса. Большая часть города была увешана желто-голубыми флагами «Фенербахче». Огромное полотнище этого цвета прикрепили к знаменитому мосту через Босфор. В тот день – так уж совпало – для участия в конкурсе Евровидения в Стамбул приехала украинская певица Руслана. Увидев флаги и полотнище на мосту, она зашлась от восторга: «Как же здесь нашу Украину любят! Повсюду наши жовто-блакитные цвета!»
У Льва Ивановича с юмором всегда все было в полном порядке. Однажды у Яшиных собрались гости, а хозяин, учившийся тогда в Высшей партийной школе, задерживался. Стол давно уже накрыт, собравшиеся маются, душа, как говорится в таких случаях, горит. Наконец появляется Яшин, извиняется перед гостями: «Сдавал экзамен по политэкономии. Они пятьдесят лет не могут в экономике разобраться, а хотели, чтобы я за час им рассказал все, что объяснить невозможно».
Юрий Андреевич Морозов прессу недолюбливал. Как только появлялась возможность с ее представителями не встречаться, он моментально возможностью этой пользовался. Когда работал в ЦСКА, говорил после матча своему помощнику Валентину Бубукину: «Валь, иди, скажи им что-нибудь, достали они меня». Бубукин приходит на прессконференцию. В руках у репортеров ручки, блокноты – записывают. Вопрос: «Валентин Борисович, можете назвать отличительные черты вашей молодой команды?» «Могу, – с готовностью отвечает Бубукин. – Игроки наши молодые и некрупные. Их отличительная черта в том, что одеваются они в „Детском мире“, а вот презервативы покупают в магазине „Богатырь“.»
Виктор Александрович Маслов, гениальный тренер – от Бога, не уставал повторять киевским динамовцам, с которыми выиграл три чемпионата Советского Союза подряд: «В футбол играть – просто. Нужно делать то, что получается, а то, что не получается, – не делать». И приводил убедительные, с его точки зрения, примеры. Из поэзии. Вот, говорил Маслов, Маяковский был строгий и прямой. И стихи писал строгие и прямые – лесенкой. А Есенин, наоборот, был веселым, певучим, и стихи у него получались такие же напевные. Вот так, резюмировал Маслов, и в футболе нужно – делать то, что можешь. Кто-то из игроков не без доли ехидства справлялся: «А Пушкин?» «Пушкин? – переспрашивал Виктор Александрович. – Пушкин умел и так, и так. Но это – Пеле. Таких среди вас нет».
III. Племянник Голды Меир
Без переводчика
О знаменитом московском матче сборных СССР и Венгрии, состоявшемся в 1954 году, написано и сказано много, но мало кто знает о том, что в Будапеште тогда прошла встреча вторых сборных этих стран.
Резервная советская команда была составлена на базе киевского «Динамо»: тренер Олег Александрович Ошенков пригласил всего лишь пятерых игроков из других клубов. Накануне вылета руководство пришло в шок: несколько футболистов были вынуждены постричься наголо – таковым оказался их проигрыш в карты. Увидев игроков с прической «под ноль», начальство завопило: «Вы что, с ума сошли? Раздуют сейчас, что мы команду по лагерям собирали!»
Попали во вторую сборную и три закарпатских футболиста киевского «Динамо» – Тиберий Попович, Михаил Коман и Эрнест Юст.
В отеле, в котором остановилась советская команда, жили и ее соперники. Венгерские футболисты, среди которых были вернувшиеся с чемпионата мира Цибор и Шандор, постоянно резались в холле в карты. На столиках возле них – коньяк и пиво. Два дня венгры играли в карты, а гости за это время провели четыре тренировки. Венгерские игроки смеялись: «Что эти идиоты делают, завтра же игра!», «Надо этим коммунистам надавать по жо…е!», «Разве русские умеют играть в футбол? Вы видели: одни заключенные – наверное, набирали по тюрьмам». Динамовские венгры все это, разумеется, слышали и понимали, но помалкивали.
Перед матчем в раздевалку советской команды вошли посол СССР в Венгрии Юрий Андропов и Генеральный секретарь Венгерской партии трудящихся Матьяш Ракоши. «Ребята, – сказал Ракоши, – я вас приветствую. Надеюсь, вы сегодня нашим набьете. Но имейте в виду: я сейчас иду к ним в раздевалку и потребую того же». По воспоминаниям Тиберия Поповича, зафиксированным летописцем киевского «Динамо» Максимом Максимовым, Ракоши вытащил из кармана большой красный платок, вытер пот и «выкатился» – толстый, невысокий, с большой круглой головой – в коридор.
Трибуны, понятное дело, освистали гимн СССР и скандировали: «Бей коммунистов!» Попович тем временем «съел» на фланге Шандора, жаловавшегося своим во время игры: «Что делать, если этот мудак не дает мне даже в туалет сходить!» И – в лицо Поповичу: «Коммунист проклятый! Чтоб ты сдох!» Попович, ничего, будто бы, не понимая, на вопли венгра не реагировал.
Советская команда выиграла 3:0. В гостинице в честь этого события закрыли ресторан, решив оставить гостей без ужина. Вмешался Валентин Гранаткин, глава Федерации футбола СССР. Он устроил скандал: «То, что выиграли и остались без ужина, лишь подчеркивает, что в столице Венгрии правят бал не умеющие себя вести хамы». Вмешались власти, и был устроен совместный ужин двух команд.
Цибор и Шандор подозвали переводчика и попросили спросить у сидевшего напротив Поповича: «Он все время так играет, что не дает людям даже в туалет отлучиться? Прилип к Шандору, как рак к печени». Попович сам ответил на прекрасном венгерском языке: «Неужели вы так и не поняли, что против вас играла пусть и неизвестная, но все же хорошо дисциплинированная, собранная и хорошо мотивированная команда? А вы вышли играть, как против случайно собравшихся цыган, не знающих, что такое футбол – шапками собрались закидать!»
Немая сцена. Потом – радостные вопли в адрес Поповича и подошедших к нему Комана и Юста: «Слава Богу! Даже от сердца отлегло: ведь мы проиграли своим – мадьярам!..»