И тут появился Федя. Сел на свое сиденье: «В гостиницу!» Милиционеры подскочили к нему, взяли под руки и увели.
Гостиница находилась недалеко, я добрался туда пешком. Терентьев спрашивает: «А где Федя?» – «Я его сдал в милицию». – «Бог с ним! – говорит Васильич. – Хоть отдохнем без него до утра».
«Попробуй сам»
Однажды привалило счастье оказаться с Нетто в составе одной команды. Летом 80-го в Москве, в олимпийские дни на «Динамо» состоялся матч сборной журналистов СССР со сборной коллег остального мира. Из игроков прошлого за нас играли Игорь Нетто, Виктор Понедельник, Виталий Артемьев. Понедельник после завершения карьеры футболиста вообще стал профессиональным журналистом, Нетто и Артемьев на постоянной основе сотрудничали с различными изданиями. Комментариев Нетто, заметил бы, всегда ждали: никакой злости, точный разбор, суждения прекрасно понимающего игру специалиста.
Репортерский матч катился к ничьей. За грубую игру в ворота «остального мира» арбитр назначил пенальти. Ясно, что пробивать должен кто-то из тройки мастеров. Артемьев и Понедельник отказались еще до того, как к ним обратились. «Игорь Александрович…» – с мячом в руках я подошел к Нетто. «Я никогда не бил пенальти», – ответил он своим тонким голосом, который всегда, на любом переполненном стадионе, отлично слышали во время матчей его партнеры по «Спартаку» и сборной. И – предложил: «Попробуй сам». Это мягкое «попробуй», сразу объяснившее, что второй попытки не будет, заставило полностью сконцентрироваться на ударе. Не забить не имел права, и первое поздравление получил от Игоря Александровича, молча хлопнувшего ладонью по моей спине.
Гол в овертайме
Один из любимых рассказов Никиты Павловича Симоняна, когда речь заходит о Нетто, связан с кубковым финалом 1958 года «Спартак» – «Торпедо». Незадолго до завершения основного времени у Симоняна сложился превосходный момент для того, чтобы забить гол. Не забил и получил жесткий втык от Нетто. «Игорь, ну я же не нарочно не забил». – «Не хватало, чтобы ты нарочно это сделал». Спустя восемь минут после возобновления матча в овертайме Никита Павлович забил мяч, оказавшийся победным. Кубок СССР в руках, круг почета мимо лужниковских трибун, собравших 104 (сто четыре!) тысячи зрителей, короткий путь с поля в раздевалку. Симонян сказал Нетто: «Видишь, Игорь, все же я забил». – «То, что забил, – молодец. Но мы могли на полчаса раньше праздновать победу и уже вторую бутылку шампанского открывать».
«… Где Володя?»
Выписал как-то (уже не помню, признаться, откуда) рассказ Ларисы Нетто, жены брата Игоря Александровича – Льва. Однажды Игорь Александрович смотрел футбол в другой комнате и неожиданно стал звать ее: «Лариса! Лариса! Где Володя?» Матч комментировал Владимир Маслаченко, и Нетто, видимо, показалось, что бывший товарищ сидел с ним рядом, а потом куда-то пропал. Пришлось успокоить Игоря Александровича и пообещать, что после матча Маслаченко обязательно зайдет поговорить с ним…
Не сложившаяся семейная жизнь, тяжелое расставание с футболом, шаткое материальное положение – все это не могло не сказаться на здоровье. Очень часто Игорь Нетто терял всякий контакт с действительностью и целиком уходил в то время, когда играл. По словам Ларисы, иногда он одевался в спортивную форму, брал сумку и ждал, что вот-вот приедет автобус, который повезет команду на очередную тренировку. Приходилось говорить, что тренировку перенесли и ребята приедут позже. Тогда он успокаивался, переодевался и тут же забывал и о ребятах, и о тренировке…
Запись в «Шахтер»
На тренировочных базах советских команд постоянно появлялись какие-то люди, некоторые из них в возрасте, которые хотели «записаться» в футбольную команду. Охраны тогда никакой не было – только сторож у ворот, постоянно куда-то отлучавшийся и ворота не закрывавший, поскольку в любой момент могли появиться на автомобилях футболисты, тренеры, а то и большие начальники.
Виктор Звягинцев, известный защитник донецкого «Шахтера» и сборной СССР, рассказывал, как однажды на базу горняков забрел какой-то тип и сообщил, что приехал «записаться» в «Шахтер». На свою беду он попал на Виталия Старухина, случая этого мимо себя не пропустившего. Старухин для начала заставил посетителя написать заявление на имя тренера и указать в нем свои пожелания в случае приема на работу: трехкомнатная квартира – раз, автомобиль «Волга» – два, доплата в четырех шахтоуправлениях – три, новая мебель для квартиры – четыре и устройство всех родственников на работу – пять. Потом Виталий сообщил новичку, что ему необходимо пройти тестирование. Первый тест – с тачкой, нагруженной травой, надо пробежать на время «всего» 50 метров. Тот пробежал и едва не упал в конце дистанции. Потом Старухин предложил ему сыграть «один на один» на все поле. Тот, естественно, согласился, тут уже и зрители – партнеры Старухина подошли. Они-то и остановили «матч», поскольку у посетителя губы начали постепенно синеть от усталости. И тест последний: Старухин предложил гостю пробить пенальти головой. Тот разогнался, нырнул… И «записываться» ему в «Шахтер» после этого расхотелось.
Большой гандбол
После матча женских гандбольных команд российской Суперлиги – тольяттинской «Лады» и краснодарской «Кубани» – кубанский тренер Алексей Гумянов двумя ударами по носу и в глаз своему коллеге Евгению Трефилову начал драку. Разнимали их гандболистки и дежуривший поблизости полицейский, едва не согнувшийся пополам от смеха: никогда прежде он не видел, как два уважаемых тренера на глазах своих подопечных и зрителей мутузят друг друга. Сами гандболистки – случалось – дрались: стенка на стенку. Так было, например, во время матча «Звезда» – «Динамо» в 2010 году. Драка была настоящей: соперницы (не только из основных составов, но и выскочившие на площадку запасные) колотили одна другую кулаками, таскали за волосы, царапались и кусались. С огромным трудом с ними справились тогда арбитры и вызванные на подмогу с улицы милиционеры.
Тренеры же дрались первый раз. Оба – не простые тренеры, а самые что ни на есть воспитатели. Трефилов, помимо «Лады», возглавлял женскую сборную России, а Гумянов – председатель тренерского совета по женским командам при Союзе гандболистов страны.
Мужик в шкафу
В августе 1962 года только и говорили, что о выходе команды второй лиги «Знамя труда» из Орехово-Зуево в финал Кубка СССР. Случайным достижение ореховцев назвать было нельзя. На пути к финалу они одержали 8 побед, причем в 1/8 обыграли на своем поле московских спартаковцев (3:2), приехавших в полном составе – не было только Игоря Нетто.
Смешной оказалась четвертьфинальная встреча – с кировобадским «Динамо». Азербайджанцы подходили к «трудовикам» до игры и предлагали большие деньги за то, чтобы те сдали матч. Гостям очень хотелось попасть в полуфинал, за участие в котором давали звание мастеров спорта. «У нас, – говорили они, – все есть, хочется мастерами стать. Значок просто так не купишь. Уступите, а?» Не уступили (1:0).
Финал в Лужниках с «Шахтером». Донецкие футболисты, конечно, сильнее и опытнее, они выиграли 2:0, но ореховская команда оставила отличное впечатление. Ее игроки страшно волновались перед решающим матчем. Защитник «Знамя труда» Василий Чавкин, коренной житель Орехово-Зуево, выросший в морозовских казармах, рассказывал, как в ночь накануне игры проснулся в номере лужниковской гостиницы «Спорт» от непонятного грохота. Открыл глаза и замер в ужасе: на него надвигался шкаф! Чавкин вскочил и увидел вратаря Анатолия Хомякова, шкаф этот толкающего. «Хомяк, что с тобой?» – заорал Чавкин, и крик этот, говорят, слышали все обитатели гостиницы. Хомяков поначалу ничего не соображал, потом пришел в себя, сел на кровать, вытер пот со лба, вздохнул и говорит: «Представляешь, Вась, приснилось, что я пенальти отбиваю, мяч подбирает какой-то мужик и прячется в шкаф. Вот я и вытряхиваю его оттуда…»
Байки от художника
Шикарные, по-моему, истории от знаменитого грузинского художника и великого тамады Тамаза Хуцишвили записал диктофон журналиста сайта lenta.ru Артема Ефимова. За достоверность историй (всего их – дюжина, но связанных со спортом – три) никто, разумеется, ручаться не может. Это обстоятельство, однако, вовсе не делает рассказы хуже.
ХУРЦИЛАВА И КАНТАРИЯ
Муртаз Хурцилава – футболист, защитник, был капитаном сборной СССР. Он мне (Тамазу Хуцишвили. – А. Г.) рассказывал:
Играл я, говорит, за тбилисское «Динамо». Должны играть с ЦСКА. Уже знаем, что проиграем. Утром я спустился в ресторан гостиницы «Украина». В шлепанцах. Убирают вчерашние столы. Ресторан закрыт. Дал официантке талон, она принесла чай, булочку и две сосиски. Вдруг кто-то заходит. Хорошо одетый. Грузин.
– Эй, – кричит, – женщина! Принесите пива!
– Вы что, с ума сошли? Во-первых, ресторан не работает. А во-вторых, у нас пива нет.
– А что этот тут сидит, жрет и пьет? Сейчас же позовите директора!
Заходит директор. По акценту – украинец. Двухметровый верзила. Этот сидит, курит. И тут директор:
– Ты мой дорогой! Ты мой золотой! Сколько лет, сколько зим!
Целуются, обнимаются.
– Люся! Ящик баварского пива и две пшеничные!
Икра, рыба… Они сидят, пьют, хохочут. Вдруг этот грузин на меня смотрит и говорит:
– Слушай, ты грузин?
– Да, грузин.
– Как твоя фамилия?
– Хурцилава.
Фамилия мегрельская. Тот по-мегрельски говорит:
– Дорогой, иди сюда. Поцелуй меня!
Я нагнулся, поцеловал. Сразу видно, что это какая-то знаменитость. Шикарный костюм на нем.
– Ты, – спрашивает, – знаешь, кто я такой?
– Нет.
Он отворачивает борт костюма – а там звезда героя Советского Союза.
– Ты что, не узнаешь?
– Нет.
– Дурак, я же Мелитон Кантария!
– Ой, извините, не узнал.
Познакомились. Мелитон за меня тост предложил. Потом говорит: