– Платонов Вячеслав Алексеевич?
– Он самый.
– Собирайтесь и следуйте за мной на призывной пункт. Вас забирают на переподготовку.
– Но я не могу! Я – тренер сборной Советского Союза по волейболу. Завтра вечером мне нужно ехать в Москву на последний сбор перед чемпионатом мира. Он пройдет в Аргентине. Мы скоро туда отправляемся.
– Ничего не знаю. Мы вам присылали повестки, но вы по ним не являлись. У меня приказ.
– Но я почти не бываю дома: все время в разъездах – сборы, турниры, матчи.
– Вот и хорошо. Наконец-то мы вас отловили. Собирайтесь.
Ничего не поделаешь. Спорить с военными бесполезно и бессмысленно. Отловленный Платонов собрался и ушел вместе с гостями.
Жена Платонова – Валентина Ивановна – устроила телефонную бомбардировку, обзвонив почти всех, кто значился в записной книжке мужа. Вопрос, конечно же, был сразу решен. Советская армия обошлась без немедленной переподготовки 43-летнего главного тренера сборной страны, сохранив при этом боевую мощь, а команда СССР выиграла в Аргентине все девять матчей и стала чемпионом мира.
Священный долг
Время от времени в Москве начинают вполне серьезно говорить о необходимости возвращения к временам союзного футбольного чемпионата, который, согласно некоторым утверждениям, по уровню не уступал чемпионатам ведущих европейских стран. Ностальгические мотивы обычно появляются в преддверии традиционного Кубка Содружества, проводимого в конце января. Участники телепередач с пафосом размышляют о том, каким бы мощным стал чемпионат с участием… (перечисляются знакомые по чемпионатам СССР названия команд) и как здорово его призеры выступили бы в клубных турнирах, громя европейские суперклубы. Понятно, что никто при этом не вспоминает, как выступали советские команды в большинстве континентальных кубков. А выступали они, за вычетом двух побед в Кубке кубков киевского «Динамо» и одной – «Динамо» тбилисского, а также выходов киевлян в полуфиналы Кубка чемпионов, точно так же, как играют почти все представляющие постсоветские страны чемпионы и призеры сегодня.
В преддверии Содружества постоянно мелькали и продолжают мелькать воспоминания о прежних пристрастиях. В интервью еженедельнику «Московские новости», например, тогдашний глава московского бюро радио «Свобода» Савик Шустер, занимавшийся одно время телевизионными футбольными комментариями, сообщил интервьюеру, что «всегда болел за ЦСКА по ряду причин».
Какие же это причины?
«Я любил определенных игроков ЦСКА, – говорит Шустер. – Я очень любил Федотова. Как и все люди, любящие футбол, я ненавидел „Динамо“ Киев».
На этом «ряд причин», по которым Шустер когда-то стал болеть за ЦСКА, завершается. Наступает время объяснять, почему он ненавидел «Динамо» Киев. (С чего это Шустер, кстати говоря, взял, что киевскую команду ненавидели все любящие футбол? За «Динамо» болели, понятно, в Киеве – наверное, приходившие на местный стотысячник люди не меньше Шустера любили футбол. И не только в Киеве – в Москве, Ленинграде…)
«Не потому, что у меня были какие-то антиукраинские чувства, – говорит комментатор. – Просто это была команда власти. Они скупали всех, и рынок был их, и лучшие игроки шли сначала к Щербицкому, а потом в „Динамо“ – все это, конечно, очень сильно раздражало».
Если киевское «Динамо» было командой власти, то ЦСКА, безусловно, был командой рядовых граждан, к которой власти вообще и власти военные в частности не имели никакого отношения. Как игроки могли идти сначала к Щербицкому, а потом в «Динамо»? Они что – к Щербицкому на прием шли или в секретариате поработать, а потом их переправляли в футбольную команду? Что означает «они скупали всех»? Во-первых, в те времена футбольного рынка (денежного) не было, и никаким «их» рынок быть не мог – рынка не существовало вовсе. Во-вторых, если кто в советские годы беззастенчиво и беспардонно и прибирал футболистов к рукам, так это ЦСКА, отправляя игроков из профсоюзных команд на «службу в армию» – выполнять священный долг и почетную обязанность.
Сергея Ольшанского, одного из лидеров московского «Спартака», «выдернули» «послужить», например, незадолго до того, как ему исполнилось двадцать семь, – крайний срок для призыва, а поскольку желанием играть за ЦСКА он не горел, его для острастки отправили в Хабаровский край послужить по-настоящему, не позволив предварительно связаться с семьей и рассказать, куда он на самом деле подевался. Таких примеров – тьма.
Когда сборная СССР прилетела в «Шереметьево» откуда-то из-за границы, полузащитника донецкого «Шахтера» Анатолия Конькова встречал усиленный воинский наряд, но футболисту, прознавшему о том, кто его и как встречает, удалось с помощью носильщиков незамеченным покинуть зал прилета, а потом обмануть преследователей и отправиться домой не поездом или самолетом (все было под контролем военных патрулей), а на нанятом за приличные деньги автомобиле. История получила огласку. Министр обороны великой ядерной державы распорядился наказать виновных, и не выдержало сердце несчастного руководителя спортклуба ЦСКА полковника Леонида Нерушенко.
Аэропорты, к слову, были любимыми «призывными пунктами» для спортсменов. Однажды челябинский «Трактор» прилетел в Москву. Хоккеисты разобрали багаж и стали ждать автобус, который должен был отвезти их в гостиницу. Автобус приехал, сумки в него загрузили, остался бесхозным один баул. Челябинский тренер Анатолий Кострюков поинтересовался: «Чей?» Оказалось, защитника Сергея Бабинова. Сам игрок исчез. Потом выяснилось, что за ним, как за Коньковым, был послан наряд, составленный из крепких парней из спортроты ЦСКА. К команде они не подходили, но как только Бабинов отошел в туалет, немедленно его скрутили и доставили к месту прохождения «службы» – в армейский хоккейный клуб.
Если киевское «Динамо» по тогдашнему (нигде, понятно, не зафиксированному) праву примы республиканского футбола (в Грузии подобным клубом было тбилисское «Динамо», в Армении – «Арарат», в Белоруссии – минское «Динамо») могло, да и то с трудом, оглядываясь на Москву, приглашать почти всех лучших игроков украинских команд, то ЦСКА обирал всю страну, и ему было совершенно безразлично, что многие футболисты теряли в армейском клубе квалификацию, а после армейских набегов оставалась выжженная пустыня. Как, например, в Душанбе, когда армейско-московские спортивно-футбольные власти были возмущены выскочившим в первой лиге вперед них душанбинским «Памиром» и в разгар турнира призвали в армию шестерых ведущих игроков таджикского клуба, лишив тем самым республику возможности выйти в тот год в высшую лигу.
Находчивый Точилин
Известный динамовец Александр Точилин в так называемом большом футболе оказался в какой-то степени случайно. По окончании школы его никто никуда не звал. Отправился на просмотр в «Пресню», бывшую тогда фарм-клубом «Асмарала», в контрольном матче парня заметил главный на тот момент асмаральский тренер Константин Иванович Бесков и сказал руководителям, чтобы с Точилиным подписали контракт. Это потом Точилин стал играть за «Динамо», и вопрос с армией был решен. Не так, впрочем, просто, как могло бы быть с учетом динамовской принадлежности к силовым структурам. «Динамо» забыло известить точилинский военкомат о том, что он уже служит в рядах клуба, и к нему домой нагрянул патруль с милицией. «Рядовой внутренних войск, связист» Точилин показал гостям военный билет, и они были вынуждены ретироваться. А тогда, в молодости, 18-летний футболист сам изыскал способ, с помощью которого он сумел «откосить» от службы в вооруженных силах.
Один из знакомых его мамы – профессионального медика – был специалист по сотрясению мозга. Он-то и рассказал парню, как это все надо преподнести, на какие симптомы ссылаться. На комиссии Точилин ссылался на головокружения, которые сопровождаются кратковременными потерями сознания и провалами в памяти, говорил, что перед глазами мелькают мошки. Ему сделали томограмму мозга. С ее показаниями проблем не возникло: футболисты часто бьют по мячу головой, и к каким-то, пусть незначительным, сотрясениям это ведет. «Даже врач, – рассказывал Точилин, – который так и не понял, что я пытаюсь увильнуть от службы в армии, сказал мне на полном серьезе: „Саша, тебе надо заканчивать с футболом, или года через два ты станешь инвалидом“. Я тогда еле-еле сдержал смех».
ЦСКА против «Асмарала»
На исходе существования Советского Союза в нашем футболе разгорелся нешуточный межклубный скандал: ЦСКА против «Асмарала» – первой частной команды в СССР. Начало скандалу положил один из футболистов ЦСКА Дмитрий Галямин, «постучавшийся» в межсезонье в двери «Асмарала», платившего невиданные тогда для советского футбола деньги. Галямина, по словам владельца «Асмарала», гражданина Ирака Хусама Аль-Халиди, спросили, предупредил ли он «господина Садырина», тогда тренировавшего ЦСКА. Когда выяснилось, что не предупредил, Галямину в «Асмарале» отказали. Но этот эпизод, а также то обстоятельство, что «асмаральская» сторона принялась вербовать юных армейцев, дали Павлу Садырину повод публично заявить: «Асмарал» переходит все допустимые морально-этические нормы поведения. В «ответном» слове хозяин «Асмарала» пообещал после окончания сезона-91 купить половину ЦСКА. Армия есть армия. Угрозу там восприняли вполне серьезно и организовали в «Красной звезде» письмо под замечательным заголовком из прошлой жизни – «Не все продается, г-н Аль-Халиди!» Вот это непривычное тогда «г-н», да еще в таком контексте, живо напомнило и «ловлю рыбки в мутной воде», «и динозавров холодной войны», «и доколе далее…»
Под письмом, к слову, стояли подписи семи футболистов. В том числе и Галямина.
Бараны Игоря Нетто
Полетел как-то «Спартак» в Алма-Ату на игру с местным «Кайратом». Очень неприятная была, по отзывам московских игроков, команда: грубая, защитники били постоянно, сзади цепляли, пугали. Особенно дома они расходились. А у спартаковского нападающего Валерия Рейнгольда, так уж складывалось, всегда почему-то получалось «Кайрату» забивать: в каждой игре он им «отгружал».