В Турции же произошло следующее: местный вратарь не уловил момента бутусовского удара (а удар у него действительно был мощный), мяч попал прямо в голкипера, и он, опрокинувшись назад, вместе с мячом оказался в воротах.
Замах Шмуца
Встав за ворота с фотоаппаратом, Алексей Хомич продолжал играть. Он сопереживал каждому голкиперу, за спиной которого оказывался, давал советы, повторял движения коллег – об этом рассказывали опытные фотокорреспонденты, наблюдавшие за Хомичем.
Однажды Алексей Петрович в дождливую погоду встал во время матча ЦСКА – «Арарат», проходившего на московском стадионе «Динамо», за ворота армейского вратаря Леонида Шмуца и с первых же минут принялся втолковывать ему, что он неправильно вводит мяч руками – слишком широким делает замах, причем перед самой «рамкой». «Самому себе, что ли, закинуть хочешь?» – бурчал Хомич. «Да что вы, Петрович? – улыбался Шмуц, пока игра шла на ереванской половине поля. – Никогда в жизни».
Надо сказать, все пересказчики случившегося потом не ведали про одно немаловажное обстоятельство: Шмуц за полгода до матча с «Араратом» играл за олимпийскую команду СССР в Сирии, травмировал плечо, не долечился, слишком рано снял повязку. Об этом рассказывал не кто-нибудь, а самый наш знаменитый футбольный врач Савелий Мышалов.
И вот, в очередной раз под бурчание Хомича выбрасывая привычным ему способом мяч в поле, Шмуц действительно забрасывает его в свои ворота. Публика в шоке. Вратарь, у которого в момент замаха вылетело плечо, и рука потому ослабла, превратилась – до помощи врачей – в плеть, погнался сгоряча за Хомичем: «У, старый хрыч! Накаркал!..» Алексей Петрович быстренько оказался вне зоны досягаемости Шмуца.
Хомич рассказывал, что он успел сделать снимок, на котором запечатлен самый, наверное, курьезный автогол в советском футболе, но никто так и не знает, был этот снимок на самом деле или не был, потому что великий вратарь прошлого никому эту фотографию не показывал.
Пять тонн косточек
Известный самарский репортер, ветеран нашего журналистского цеха Арнольд Эпштейн, побаловал такой историей из «жизни» футбольных программок.
Выдержка из программки, подготовленной в узбекском городе Коканде к матчу местного «Автомобилиста» и соперников из Ташкентской области (в тексте сохранена оригинальная орфография. – А. Г.):
«Дорогие товарищи! В летнее время каждая семья употребляет много фруктов и бахчевых культур. А косточки от них не нужно выбрасывать, а собирать и сдавать на Кокандский Масложиркомбинат. Это выгодно Вам. За пять тонн сданных косточек Вы получите автомобиль „Жигули“. Если ваши дети сдадут больше ста килограмм косточек, они обеспечены путевками за границу и во всесоюзный пионерский лагерь „Артек“, помимо этого за каждую сданную килограмм косточек вы получите от 17 до 40 копеек денег и от 2 до 4 килограммов шелухи… Косточки – это не отходы, а ценнейшее сырье. Дорогие товарищи! Футбольный клуб „Автомобилист“ призывает не остаться в стороне от этого выгодного Вам государственного дела. Очередная игра на нашем стадионе состоится пятого июня. В этот день гостями „Автомобилиста“ будет команда.»
Победная кнопка
Поначалу скандал, приключившийся в 1976 году в олимпийском Монреале с советским пятиборцем Борисом Онищенко, в Советском Союзе хотели представить как провокацию, направленную против первой в мире страны социализма. На Старой площади обсуждали даже текст заявления, который должен был быть распространен ТАССом. Но потом, поумерив пыл, пришли к выводу: никаких пропагандистских дивидендов жульничество Онищенко принести СССР не может. Спортивное руководство страны вину жулика признало. Его отправили домой ближайшим рейсом, и он был пожизненно дисквалифицирован.
Самое смешное в этой истории заключается в том, что Онищенко и без задуманной им хитрости вполне мог выиграть какую-то медаль. Он не без оснований считался одним из фаворитов турнира пятиборцев. А кем еще можно было считать трехкратного чемпиона мира, призера двух предыдущих Олимпиад?
Но… С помощью киевских умельцев Онищенко вмонтировал в рукоятку шпаги хитроумное приспособление, позволявшее ему нажимать кнопку в тот момент, когда укола в тело соперника не было, но всем в этот момент казалось, что он был. Система судейства в фехтовании устроена таким образом, что при касании кончиком шпаги противника замыкается электрическая цепь и за спиной «пораженного» загорается лампа. Онищенко решил «укоротить цепочку» и изменил конструкцию своей шпаги. Цепь у него замыкалась не только от укола, но и от нажатия этой самой кнопки, замаскированной с помощью замши, которой была обмотана ручка.
Тревогу забил англичанин Джереми Фокс. Он в момент предполагаемого удара неудачно поехал по помосту на одной ноге, а Онищенко, полагая, что вот-вот он «уколет» соперника, нанес удар в пустоту, но при этом нажал свою победную кнопку и лампочка за спиной Фокса загорелась. Немедленно последовала жалоба англичан. Шпагу Онищенко взяли на обследование. Жульничество обнаружили.
На глазах матери
Как-то раз родители Сергея Юрана ехали через Ростов и, узнав, что в городе играет ворошиловградская «Заря», в составе которой выступает их сын, отправились на стадион посмотреть на своего младшего.
На трибуне их усадили рядом с руководством СКА. Родительские и болельщицкие симпатии они старались сдерживать. Сергей на поле, как всегда, выделялся: забил гол, мог забить и второй. И тут на него началась форменная охота защитников СКА. Юран то и дело оказывался на газоне. Николаю Пантелеевичу с трудом удавалось сдерживать супругу. Грубые приемы, между тем, на их сына действовали не так, как того хотели «охотники». Юран завелся, заиграл еще активнее. И произошел эпизод, в котором защитнику не оставалось ничего иного, как в прыжке схватить за трусы прорывавшегося на ударную позицию настырного нападающего. Такой проверки на прочность трусы не выдержали. И тут над притихшим на мгновение стадионом раздался крик мамы Сергея – Антонины Филипповны: «Та шо ж вы робитэ з дытыною?»
«Любовь» к «Спартаку»
Известно, что в свое время торпедовцы регулярно обыгрывали в чемпионате Союза «Спартак», забивая порой в ворота соперника неприличное количество мячей. Особенно усердствовали Эдуард Стрельцов и Михаил Гершкович. Не знаю, какие были у Эдуарда Анатольевича основания для того, чтобы непременно огорчить «Спартак», а вот у Михаила Даниловича я как-то поинтересовался на сей счет. И вот что выяснилось.
Маленький Миша спал и видел себя в спартаковской футболке, «Спартаком» бредил. Ему было десять лет, он играл за детскую команду, все в которой были старше его на два года, но разницы в возрасте не ощущалось – настолько умен и техничен был юный Гершкович, и мечтал попасть в спартаковскую школу.
Однажды его команда играла с командой школы «Спартака», в матче победила, а Миша забил три гола. Это был шанс из шансов! Но руководитель школы «Спартака», когда ему привели Мишу и сказали, что именно он «забил нам три мяча», заявил: «Не было его на поле, я игру видел. Он врет, что забивал нам голы, а я врунов не люблю и его в нашу школу не возьму».
С той поры у Гершковича с любовью к «Спартаку» – как отрезало, а перед каждой встречей с этим клубом, где бы Михаил ни играл – в «Торпедо» или «Динамо», – лучшей мотивацией для него было воспоминание о детской обиде на явную несправедливость.
«Улов» из холодильника
Олег Иванович Романцев, заядлый рыбак, поведал как-то о рыбалке, случившейся на реке Ресса в Калужской области:
– Сидим несколько часов, а клева нет. Я и говорю Василькову (другу Олега Ивановича, бывшему доктору «Спартака»): «Сходи в дом и принести незаметно рыбину из холодильника». Сергеич сбегал и принес десятикилограммовую уже распотрошенную красную рыбину. Такие водятся, наверное, только на Камчатке. Только я успел завернуть ее в сеть, как к нам спускается Валерка (брат Романцева). Стал нас критиковать и учить, как надо рыбу ловить. И вдруг мы слышим его крик: «Я акулу поймал!» Мы подошли к нему, подивились богатому «улову». Правда, брательник не мог понять, почему у рыбины нет внутренностей. «Наверное, выдра съела, – успокоил я. – Хорошо, что ты ее спугнул, и мясо достанется нам».
Спичечный коробок
Валерий Четверик в «КАМАЗе» был главным по всем вопросам. Как-то раз он представлял команде известного литовского специалиста, интеллигентного человека Беньяминаса Зелькявичуса в должности нового главного тренера. «Европейского склада… А я буду поддерживать нужную для плодотворной работы психологическую атмосферу в команде. Ну, Бен сам расскажет о принципах своей работы.»
Бен мягким голосом с легким прибалтийским акцентом: «Я – тренер не диктатор, демократ… Думаю, мы с вами совместными усилиями сумеем достичь необходимого качества в тренировочной работе и в матчах.»
Зелькявичуса никто не слушал. Игроки шепотом переговаривались, кто-то дремал. За последним в зале столиком сидел администратор «КАМАЗа» и играл в спичечный коробок. Четверик зыркал на него глазами, футболисты хихикали. Бен продолжал свой спич. Администратор не унимался. Наконец Четверик не выдержал. Привстав, он оборвал тренера на полуслове трехэтажным в адрес администратора: «Ты..! Пошел на..! Продолжайте, Бен».
Немецкий порядок
Эдик Гесс одно время тренировал в Узбекистане команду второй советской лиги. Тогда в узбекских колхозах (а подавляющее большинство команд содержалось колхозами) денег было много, хорошего игрока даже в дубль «Пахтакора» выдернуть не всегда удавалось – в Ташкенте фиксированные 200 рублей зарплаты, а в колхозах со всеми доплатами до тысяч доходило: деньги по тем временам очень даже неплохие.
Гесс решил ситуацией воспользоваться и навести немецкий порядок. Заказал, в частности, для колхозной команды одинаковые цивильные костюмы. Картинка с выставки: к соседнему колхозу подкатывает автобус, из него выходят граждане в одинаковых ботинках, костюмах, рубашках, галстуках. Колхозный люд удивляется, шутит. Гесс серьезен и горд.