В грозное военное лето 1812 года, когда на ратных полях решалась судьба России, произошло одно неприметное тогда событие: в тамбовской глубинке, имении Знаменском-Кариане родилась девочка Таша Гончарова. Она появилась на свет 27 августа, буквально «под доходивший гул Бородинской битвы».
В церковных святцах в этот день значилось лишь одно женское имя, не совсем благозвучное. Зато предыдущий, 26 августа, день святой мученицы Наталии, в народе издавна называли
Натальиным. Это имя носила и мать новорожденной. Так, в честь небесной покровительницы и матери земной, девочку нарекли Наталией.
…В тот знаменательный год, далеко от Тамбова, в Царском Селе. 26 августа юный лицеист Александр Пушкин с друзьями репетировал пьесу «Роза без шипов», посвященную событиям Отечественной войны. И конечно же, не мог тогда знать, сколь много в дальнейшем будет значить в его жизни благословенный Натальин день!
Гончаровы, как и многие дворянские семьи, вынужденные покинуть свои родовые гнезда, искали спасения в тихой Тамбовской губернии. Тем более, что там было старинное богатое имение Знаменское-Кариан, принадлежавшее родственникам Загряжским. Николай Афанасьевич Гончаров предусмотрительно вывез свое семейство в это безопасное место из Полотняного Завода, где расположилась тогда ставка фельдмаршала Кутузова, а в его окрестностях, под Малоярославцем, произошла одна из самых кровавых и жестоких битв Отечественной войны 1812 года.
«…Сии надвинувшиеся громовые тучи на любезной край наш и предчувствия вящих нещастий, — сообщал в одном из писем Николай Афанасьевич, — решили меня, между страхом и надеждою за своих колеблющегося, спасти жену в то время на сносе беременную и невинных изнемогающих болезнию младенцев…»
Николай Гончаров привез свою жену и четверых малолетних детей в Знаменское-Кариан, имение шурина (Александр Иванович Загряжский, единокровный брат Наталии Ивановны, в то время участвовал в боевых сражениях), 19 августа, а 27-го — появилась на свет Таша. Николай Афанасьевич прожил там около трех недель и поспешил в калужское имение спасать фамильное добро. К счастью для Гончаровых, французы до Полотняного Завода не дошли…
Афанасий Николаевич, глава гончаровского семейства, записал о рождении внучки, столь достопамятном событии, в своем дневнике: «1812-го года 27-го августа в Тамбовской губернии в селе Кареяне родилась 5-я дочь Наталья в 3 часа утра. Крестили 8 сентября. Восприемники Загряжской и матушка Ка. Ан. (Катерина Андреевна Новосильцова). Имянины ее 26 августа».
С рождением Таши семья стала состоять из семи человек. Счастливое число! Крестили девочку в сельской Знаменской церкви, и будто бы тогда было дано ей некое знамение…
Гончаровы прожили в Знаменском-Кариане до лета 1813 года и затем вновь отправились по прежнему маршруту, но уже домой: Тамбов — Козлов — Тула — Калуга — Полотняный Завод.
Первый год своей жизни, из отпущенных ей судьбой пятидесяти одного, Наталия Гончарова прожила на тамбовской земле. Больше ей никогда не суждено будет вернуться на свою родину в Знаменское…
«К таинственному древу»
Ветви обширного родословного древа распростерлись над маленькой Ташей. Легендарный Ратша стал ее предком в 21-м колене (напомним, от Ратши берет начало и пушкинское родословие: поэт — его потомок в 20-м колене). Совпадение почти невероятное — трижды родословие поэта пересекается с родословием его избранницы, будто все было предопределено судьбой для их будущего союза.
И даже основатель фамилии Пушкиных — Григорий Пушка тоже был предком Наталии Гончаровой. У праправнука Григория Пушки — дмитровского помещика Михаила Ивановича Пушкина, жившего в XVI столетии, был родной брат Иван Иванович. От него-то и протянулась прямая веточка в XVII столетие — к боярину Матвею Пушкину.
В рядах заговорщиков, покушавшихся на жизнь Петра I и казненных им в 1697 году, были прямые предки Наталии Николаевны: молодой стольник Федор Пушкин, сын боярина Матвея, и тесть Федора — Алексей Прокопьевич Соковнин.
Дочь Федора Пушкина (она же и внучка Алексея Соковнина) Прасковья Федоровна Пушкина стала женой Александра Петровича Дорошенко, сына украинского гетмана. Ее свекор Петр Дорофеевич, «старый Дорошенко», был личностью исторической: в 1657 году ездил к шведскому королю с «листом» Богдана Хмельницкого, в 1663-м он — генеральный есаул от гетмана Павла Тетери, в 1665-м — черкасский полковник, в 1666–1676 годах — гетман на Чигиринской раде.
Пушкин упомянул о нем в первой песне «Полтавы» и в примечаниях к поэме: «Дорошенко, один из героев древней Малороссии, непримиримый враг русского владычества».
Зачем дрожащею рукою
Еще он носит булаву?
Теперь бы грянуть нам войною
На ненавистную Москву!
Когда бы старый Дорошенко…
В августе 1833 года Александр Сергеевич впервые побывал в Яропольце, о чем и сообщил жене «из антресолей» гончаровского дома в Москве, на Большой Никитской: «В Ярополиц приехал я в середу поздно. Наталья Ивановна встретила меня как нельзя лучше… Она живет очень уединенно и тихо в своем разоренном дворце и разводит огороды над прахом твоего прадедушки Дорошенки, к которому ходил я на поклонение».
«Прадедушка Дорошенко» доводился, на самом деле, щуром Наталии Гончаровой.
Внучка старого гетмана Екатерина Александровна Дорошенко соединилась семейными узами с генерал-поручиком Александром Артемьевичем Загряжским. В этом семействе и родился будущий дед Наталии Гончаровой Иван Александрович Загряжский.
Загряжские — фамилия известная в отечественной истории. Ее основоположник Исахар, «во св. крещении Гавриил, свойственник царя Ордынского», «муж честен», выехал из Орды к великому князю Дмитрию Ивановичу Донскому, был у него «ближний человек» и жалован вотчинами. «И дал за него, Исахара, в. кн. Дмитрий Иванович сестру свою…»
Сын Исахара (Гавриила) Антон Гаврилович, наместник можайский, стал первым писаться Загряжским. Среди Загряжских были и послы в Литве, в Крыму, и наместники, и полковые воеводы. Эта фамилия дала интересную ветвь в родословии Наталии Гончаровой.
…И жизнь могущая дает
И пышный цвет и сладкий плод.
«И прелесть Гончаровой»
Детство и юность Натали прошли в Полотняном Заводе, в Яропольце, в Ильицыне[91], в Москве. В семье воспитывались три ее брата — Дмитрий, Иван и Сергей и две сестры — Екатерина и Александра.
Обстановка в семействе Гончаровых складывалась далеко не лучшим образом. Глава фамилии, дед Афанасий Николаевич, по-прежнему жил бесшабашной и расточительной жизнью. Супруга Надежда Платоновна, устав от мужниных сумасбродств, разъехалась с ним. Она покинула Полотняный Завод и поселилась в Москве, в собственном доме. Полученный от мужа капитал в двести тысяч рублей предоставил ей полную независимость. Да и ветреный супруг Надежды Платоновны, обретя желанную свободу, не преминул ею воспользоваться: тут же уехал в Австро-Венгрию, затем во Францию.
Обиженный отцом, Николай Афанасьевич искал забвения в вине. Наталия Ивановна, на долю которой выпало немало жизненных невзгод, ревностно молилась.
А тем временем нужно было заботиться о воспитании повзрослевших детей. «До сих пор принято было считать, — пишут И. Ободовская и М. Дементьев, — что Наталья Николаевна и ее сестры получили очень скромное домашнее образование. Знание французского языка, танцы, музыка и регулярное посещение церковных служб — этим обычно тогда ограничивалось воспитание девушек в дворянских семьях.
В свете новых материалов теперь можно сказать, что образование сестрам Гончаровым было дано значительно выше среднего». Известно, что уроки сестрам Гончаровым давали студенты Московского университета.
В Российском государственном архиве древних актов сохранились целые тома сшитых ученических тетрадей Наташи Гончаровой: по мифологии и синтаксису, античной истории и географии, французскому и немецкому языкам. И все досужие разговоры о пустой красавице, ничего не смыслившей в поэзии, искусстве, литературе, — не более чем миф…
Любимица деда Таша из неприметной девочки-подростка неожиданно для всех превратилась в юную красавицу Натали Гончарову, в одночасье затмившую красотой и своих сверстниц, московских дев, и искушенных светских дам.
…Как величавая луна,
Средь жен и дев блестит одна.
«Наташа была действительно прекрасна, и я всегда восхищалась ею, — вспоминала Надежда Михайловна Еропкина, хорошо знавшая младшую Гончарову. — Воспитание в деревне на чистом воздухе оставило ей в наследство цветущее здоровье. Сильная, ловкая, она была необыкновенно пропорционально сложена, отчего и каждое движение ее было преисполнено грации. Глаза добрые, веселые, с подзадоривающим огоньком из-под длинных бархатных ресниц. Но покров стыдливой скромности всегда вовремя останавливал слишком резкие порывы. Но главную прелесть Натали составляли отсутствие всякого жеманства и естественность. Большинство считали ее кокеткой, но обвинение это несправедливо. Необыкновенно выразительные глаза, очаровательная улыбка и притягивающая простота в обращении, помимо ее воли, покоряли ей всех».
«Милый, простой, аристократический тон» своей Наташи ценил и Александр Пушкин.
…Кокетства в ней ни капли нет —
Его не терпит высший свет.
«Счастливейший из людей»
Впервые Пушкин повстречал шестнадцатилетнюю Натали в декабре 1828 года на одном из московских балов. «В белом воздушном платье, с золотым обручем на голове, она в этот знаменательный вечер поражала всех своей классической царственной красотой», — писала Александра Арапова.
«Когда я увидел ее в первый раз, красоту ее едва начинали замечать в свете. Я полюбил ее, голова у меня закружилась…» — позже признавался поэт.