На память о первой встрече с Северной столицей остались фотографии в альбоме Натали, запечатлевшие счастливые и удивительные мгновения ее жизни…
Разговор зашел о пушкинских местах в России, и, разумеется, о Полотняном Заводе. И верно, мой эмоциональный рассказ о старинной гончаровской усадьбе пробудил давнее потаенное желание Натали увидеть ее, и она тотчас стала строить планы предстоящей поездки.
Натали знала, что вскоре князь Георг Юрьевский едет в Москву, где у храма Христа Спасителя будет открыт памятник императору Александру II. Ей тоже хотелось бы побывать в российской столице, но еще больше — в фамильном калужском имении. С таким трудно произносимым на французском названием — Полотняный Завод.
Висбаден, город с «пушкинской кровью»
Клотильда. Граф, я рада, что имею честь принимать вас у себя…
Граф. Как она прекрасна!
Название курортного городка Висбаден единственный раз мелькает в пушкинской переписке. Один из знакомых поэта, поклонник «пресненской барышни» Лизоньки Ушаковой, пишет о намерении отправиться на висбаденские воды, чего «настоятельно требует» его пошатнувшееся из-за любовных перипетий здоровье.
Целебные горячие источники и принесли Висбадену славу курорта, и многие страждущие находили удовольствие лечиться здесь, наслаждаясь великолепными видами, мягким климатом Рейнской долины и проводя в приятной праздности дни. В Висбаден съезжались на воды аристократические европейские семейства, позднее «Северную Ниццу» стали осваивать и русские.
Вот о карлсбадских водах, более известных в России, Пушкин знал и напутствовал приятеля, отбывавшего в дальние края:
Ищи в чужом краю здоровья и свободы,
Но Север забывать грешно,
Так слушай: поспешай карлсбадские пить воды,
Чтоб с нами снова пить вино.
Но именно Висбадену — где никогда не бывал поэт — суждено будет стать хранителем его памяти: в летопись города с двухтысячелетней историей — форпоста Римской империи — вписана «пушкинская глава».
Немецкая графиня
Не дано было знать поэту, что немецкий Висбаден станет родиной его внукам и правнукам. Как и то, что имя одной из героинь (в пьесе «Сцены из рыцарских времен» — красавица Клотильда) будет носить его далекая наследница.
Клотильда фон Ринтелен — современная немка, с деятельным напористым характером. Она — моложава, остроумна и энергична. Любит, когда ее называют на русский манер — Клотильдой Георгиевной.
Судьба с самого рождения заготовила ей необычную будущность. И эта необычность — в ее исторических предках. Гены московских и новгородских бояр, немецких герцогов, эфиопских князей и российских монархов соединились в ее родословии самым невероятным образом.
Ведь в Клотильде фон Ринтелен, праправнучке Пушкина и правнучке Александра II, течет кровь далекой прапра… бабушки фрау фон Альбедиль, принадлежавшей к старинному немецкому роду, и ее дочери Христины фон Шеберг, ставшей супругой «царского арапа» Абрама Ганнибала. И августейшей особы — немецкой принцессы Анхальт-Цербстской Софии-Фредерики-Августы, на русском троне — Екатерины Великой.
И как тут не вспомнить о «Бронзовой бабушке», статуе императрицы, некогда данной Наталии Гончаровой в приданое и ставшей причиной многих забот и волнений для Пушкина. Невероятные исторические парадоксы, столь любимые поэтом!
Немецкая ветвь пушкинского фамильного древа из века восемнадцатого протянулась в двадцать первый, на свою историческую прародину, к берегам Рейна…
Клотильда родилась в Висбадене, где прежде жили ее титулованные предки: прабабушка графиня Наталия Меренберг, в девичестве Пушкина, прадед принц Николаус (Николай) Нассауский, бабушка Светлейшая княжна Ольга Юрьевская…
Родилась накануне войны Германии с Россией, в мае 1941-го, когда Вторая мировая уже полыхала в Европе. И ее отец граф Георг Михаил Александр фон Меренберг, внук русского царя и правнук поэта, был призван в ряды Вермахта, на Восточный фронт.
Все двадцатое столетие Германия словно обречена была воевать с Россией — две страны, связанные, казалось бы, столь неразрывными кровными и духовными узами, превратились в злейших на белом свете врагов.
Страдал от сознания своей вины перед Россией, отказываясь еще в Первую мировую сражаться с русскими, дед Клотильды граф Георг Николай фон Меренберг, ведь он приходился зятем российскому императору и внуком русскому гению.
Восточный фронт пролег роковой чертой в истории ее семьи.
Отцу повезло: легкое ранение в белорусских лесах спасло его от «знакомства» со Сталинградом. Иначе покоиться бы ему ныне не в родном Висбадене, на старом фамильном кладбище, а в одной из безымянных немецких могил у Мамаева кургана, с березовым крестом и каской на нем…
Да и не увидеть бы, как взрослела, превращаясь в очаровательную девушку с миндалевидными глазами, его единственная дочь Клотильда.
Отец с ней не сентиментальничал, был строг. Ей надолго запомнились его уроки верховой езды: чуть согнула спину — легкий удар хлыстом, отпустила не вовремя удила, не подтянула подпруги — опять хлыст! Но такое воспитание в дальнейшем принесло свои плоды: Клотильде не раз приходилось достойно держать удары судьбы.
Из воспоминаний детства запомнилась тряпичная кукла, подаренная дедом Георгом. Он умер в мае 1948-го, когда Клотильде исполнилось семь лет. И стал последним, кто был удостоен чести быть погребенным в фамильной ротонде-мавзолее. Вместе со своей бабушкой, герцогиней Паулиной фон Нассау, и матерью, графиней Наталией фон Меренберг.
В начале XX века дед Клотильды, граф Меренберг, чуть было не стал великим герцогом Люксембургским, оказавшись единственным мужским представителем Нассауской династии. Но морганатический брак матери — «особы не из владетельного Дома», оказался одной из преград на пути графа к желанному трону. Так и не был внук поэта увенчан короной герцогов Люксембургских.
Его супруга Ольга, дочь Александра II и Светлейшей княгини Екатерины Юрьевской, умерла ранее, в августе 1925-го. Последним пристанищем для нее, как и для брата Георга, Светлейшего князя Юрьевского, стал русский некрополь близ церкви Святой Елизаветы на холме Нероберг. Могилы «царских детей» — так их здесь называют — находятся под особым покровительством мэрии Висбадена.
Герцоги, герцогини и принцы
Старое городское кладбище Альтенфридхоф упразднено в 1970-е годы, городские власти посчитали его прекрасным местом отдыха, и разбили на этом месте парк — почти как в достопамятные советские времена!
Среди одиноких, чудом уцелевших надгробий величавым монументом высится мавзолей-усыпальница герцогини Паулины: грациозно-скорбные ангелы на куполе ротонды, каменные колонны, поддерживающие свод, и массивная мраморная доска с именами тех, чей прах покоится в усыпальнице.
…Говорят, Паулина фон Нассау была несчастлива в своей семейной жизни. Вторая жена великого герцога Вильгельма, весьма миловидная и молодая особа, она страдала глухотой, что служило супругу предметом насмешек над ней. Так что стены великолепного Бибрихского дворца — резиденции герцогов Нассау помнят слезы бедной Паулины. Она родила великому герцогу сына Николауса (его старший брат Адольф, наследовавший титул отца, был рожден от первой жены Вильгельма и приходился Николаусу единокровным братом).
Вряд ли герцогиня Паулина одобрила бы, как и все Нассауские, выбор сына, да и девичья фамилия ее невестки — Пушкина — вряд ли что-либо для нее значила. Но так сложилось, что одни и те же мраморные ангелы на куполе ротонды склонили свои головки над их прахом…
Одна из висбаденских улиц Паулиненштрассе носит имя свекрови Наталии Пушкиной-Меренберг. Никогда ею не виденной. Как странно… Благодаря герцогине Паулине, равно как и ее державному супругу, на фамильном древе поэта произросла «герцогская ветвь». И еще раз подтвердила пушкинские строки, что «высшее общество… составляет во всей Европе одно семейство».
Паулина фон Нассау скончалась в июле 1856 года, незадолго до судьбоносной встречи своего сына.
Вот уж, верно, судьба… Ведь на коронационные торжества в августе того же года, по случаю восшествия на престол Александра II, должен был прибыть великий герцог Адольф Вильгельм Нассауский. Но так сложились обстоятельства, что вместо себя он отправил в Россию младшего брата Николауса. Сам герцог состоял в родстве с Домом Романовых: в 1844 году в Петербурге он венчался с великой княжной Елизаветой Михайловной, племянницей русского царя. Висбаденцы по возвращению в родной город великого герцога с юной супругой устроили новобрачным поистине триумфальную встречу. А в фамильной резиденции, Бибрихском дворце, иллюминированном и украшенном цветочными гирляндами, молодую чету ожидали роскошные покои.
Супружеское счастье было кратким — ровно через год после свадьбы, в январе 1845-го, девятнадцатилетняя герцогиня Елизавета умерла во время родов. С именем герцога Адольфа Нассауского связана история возведения первого на гессенской земле православного храма. В память почивших жены и младенца безутешный супруг воздвиг на холме Нероберг, откуда как на ладони виден весь Висбаден, церковь «Во имя праведныя Елисавет». Легкий, полный особого изящества золотоглавый храм словно парит над городом.
Русская церковь стала усыпальницей. …Лучи света из-под купольного свода, где «водят» свой «небесный хоровод» двенадцать апостолов, падают на саркофаг — юная герцогиня с чуть заметной детской полуулыбкой на мраморных устах возлежит на своем каменном ложе, — не пробуждая ее вечного сна.
Герцогиня Елизавета Нассауская. Это ее отцу, великому князю Михаилу Павловичу, младшему брату Николая I, Пушкин некогда сказал:
«Мы такие же родовитые дворяне, как Император и Вы…»
…Итак, принц Николаус отправился в путешествие в нечужую для него северную страну, где на одном из придворных балов повстречал дочь поэта Натали — женщину, как о ней отзывались современники, «лучезарной красоты».