Народному представлению не чуждо было понятие о роковой дуэли Пушкина как о деле долга и чести. «У нас в деревне был такой лист, в котором было много написано про Пушкина, – рассказывает другой крестьянин. – Там было написано, как он на дуэль шел и как царь стал его уговаривать, чтоб не ходил. На это Пушкин царю ответил: «Нельзя, ваше величество, это закон, честь!» – и пошел на стрел…»
Есть рассказ, в котором повествуется о том, почему Пушкин дрался на дуэли с Дантесом. «Пушкин шел на дуэль за свою хозяйку. Крестный мне рассказывал про эту причину. Сказал как-то один друг Пушкина: «Смотри, Александр Сергеевич, за твоей Наташей офицер ухаживает!..» Пушкин был смекалистый. Он сразу решил это дело разузнать в точности. И вот как-то сидел у него в гостях этот офицер, на кого у него подозрение было. Незаметно за разговором Пушкин взял да и погасил на столе свет. Потом взял сажу и мазнул ею по губам. Поцеловал жену и говорит: «Извини, пожалуйста», и вышел в другую комнату. Ну, а им и невдогад это было, и они поцеловались. Тут Пушкин вошел и все увидел… Вот тогда-то все и началось и к дуэли подошло».
Нужно отметить, что содержание этой народной легенды-сказки, в которой все в сущности вымышлено, повторяет содержание рассказа князя А. В. Трубецкого об отношениях Дантеса к Пушкину и его жене Наталье Николаевне. Этот рассказ, выдаваемый Трубецким за «истинную правду», был отпечатан в Петербурге в 1887 году отдельной маленькой книжкой, тиражом в 10(!) экземпляров.
Оскорбительное и для русского чувства, и для старого народного обычая обращение праха великого человека в казенный, тайно вывезенный из Петербурга и тайно похороненный в Святогорском монастыре груз, без сомнения, глубоко огорчило местное население. Крестьяне хорошо запомнили и передавали из поколения в поколение печальную историю погребения:
«Хоронили Пушкина ночью. Костры жгли. Говорили, что офицер, везший его тело в Святые Горы, очень торопился. Зарыли Пушкина наскоро, так наскоро, что весною все пришлось поправлять… А потом гроб Пушкина начальство хотело вовсе вытащить и отвезти в Москву, да наши мужики не дали…»
Что явилось основанием для этого рассказа? Возможно, перезахоронение праха Пушкина в 1841 году, когда ставилось на его могиле мраморное надгробие, либо замена в 1879 году кирпичного цоколя этого памятника – каменным, либо вскрытие могилы поэта а 1902 году, когда во время установки мраморной балюстрады возле надгробия произошел обвал почвы и обнажился гроб Пушкина… Вряд ли кто сможет дать ясный ответ на этот вопрос…
Народная память особенно долго хранила эту легенду. 12 июня 1899 года корреспондент газеты «Новое время», сообщая о праздновании в Святых Горах столетнего юбилея со дня рождения Пушкина, писал: «Здесь в народе говорят, что в монастыре выроют тело Пушкина для следствия и будут кого нужно судить за убийство».
Народные рассказы о Пушкине ярко свидетельствуют о том, что память «простолюдинов» стремилась по-своему сохранить в веках светлое имя Пушкина. Простые крестьяне – земляки поэта, они первые начали прокладывать ту поистине «народную тропу», о которой, как о высшей награде, сужденной поэту, писал Пушкин в своем предсмертном обращении к потомству: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»
Прошло много лет. Давно нет старой России, которую нельзя «умом понять», нет «барства дикого», горюхинской нищеты и бесправия. Великий Октябрь, открывший новую эру в истории нашей Родины, дал народу высокую культуру. Чудесный мир пушкинского творчества стал неотъемлемой частью нашего чувства Родины, создаваемой нами культуры нового, коммунистического общества. «Народная тропа» к Пушкину не только не заросла, но сделалась широчайшим, подлинно всенародным путем. Об этом свидетельствует широкое паломничество в Пушкинские Горы, в Михайловское. Только в канун юбилейного 1974 года здесь побывало около полумиллиона экскурсантов и туристов. Отовсюду. Всех наций. Всех возрастов. К их услугам свыше ста экскурсоводов – специалистов, имеющих высшее образование: историков, литературоведов, искусствоведов. И вот что знаменательно – многие из них праправнуки местных крепостных крестьян и дворовых людей, современников великого поэта.
Пятьдесят лет тому назад в Михайловском был президент Академии наук СССР А. П. Карпинский. Он приехал с большой группой ученых и писателей, чтобы торжественно поздравить местных крестьян со стодвадцатипятилетием со дня рождения А. С. Пушкина и присвоением селу Святые Горы нового названия – Пушкинские Горы. Обращаясь к землякам поэта, он просил их беречь как зеницу ока пушкинские места, быть их заботливыми и верными хозяевами, ибо они принадлежат векам. «Пушкин, – говорил он, – это не только наше прошлое и настоящее, но и наше будущее. Он верный учитель, наставник, друг и товарищ всех грядущих поколений».
Эти слова здесь все знают от мала до велика. Сегодня каждый житель пушкинского Святогорья – верный хранитель святой пушкинской земли, в которой лежит бессмертное сердце поэта.
Пушкинские именины
Каждый год в первое воскресенье июня псковичи и гости их со всех концов света приходят в Михайловское на пушкинские именины. Прекрасная эта традиция началась в 1924 году, когда праздновалась столетняя годовщина со дня приезда Пушкина в Михайловскую ссылку.
В Пушкинских Горах собрались тогда виднейшие наши писатели, артисты, ученые. Тогда же президент Академии наук СССР А. П. Карпинский предложил идею ежегодного проведения в Пушкинском заповеднике народных празднеств, посвященных дню рождения поэта. Эти праздники, говорил он, должны быть праздниками поэзии, радости, дружбы народов.
И вот Пушкинский праздник в Святогорье. Желание увидеть своими глазами народное поклонение Пушкину – для многих неодолимо. В великом множестве стоят люди у подошвы Синичьей горы, у древних стен Святогорского монастыря. Там, за каменной оградой, на холме, «поставлен памятник простой», там могила поэта, его печальный «предел».
Гостей очень много. Репродукторы доносят до них шелест цветов и венков, возлагаемых на могилу. У самой могилы – поэты из всех наших республик и многих зарубежных стран. Только они. Им – честь и место!
Все терпеливо ждут начала торжества, глубоко запрятав свое волнение. Выдают лишь глаза, устремленные к могиле, скрытой могучими липами.
Но вот зазвучал проникновенный голос Ираклия Луарсабовича Андроникова – председателя постоянного Комитета по проведению праздника. Все обнажили головы и замерли. Андроников говорит: «Такого еще не бывало в нашей стране. Такого числа гостей не видал еще ни один хозяин. И небывалое это число оттого еще более небывалое, что этих гостей никто специально не приглашает. Они едут сами к Пушкину, потому что не могут не приехать…»
Выступают поэты и писатели. Гремит музыка Глинки. Его «Славься!». Ликующе звучит гимн Родине, подарившей миру гения. Все смотрят вверх, на величавый символ бессмертия Пушкина – Успенский собор. Его белые стены торжественно поднимаются из темной зелени Святой горы. Этот памятник знаком всем. Он – открытая страница древней летописи, запечатлевшая «земли родной минувшую судьбу», таящая в себе легендарного Бояна – Пушкина. Стремительно уходящий ввысь шпиль колокольни волнует, как высокая, мучительная нота, которой заканчивается песня о Родине…
Из окон собора доносится голос Ивана Семеновича Козловского. Детские голоса ему подпевают «Вечерний звон». Раздумчивая, грустная мелодия плывет над могилой, над землей, несется к небу…
Широко распахиваются монастырские ворота. Нескончаемой вереницей люди идут к могиле поэта. Могила утопает в цветах и венках.
Льется к солнцу народная музыка во славу вечной жизни поэта, звучат стихи о любви к Пушкину, стихи о братстве, о дружбе народов, о Родине… Они звучат в Святогорье весь день. Так было в прошлый годы, так будет всегда.
Прекрасно сказал об этом празднике старейший чудеснейший поэт нашей Родины Павел Григорьевич Антокольский:
«Какое прекрасное, легкое, чистое сочетание слов – Пушкинский день поэзии! Как оно естественно, подсказанное и оправданное всей нашей историей, всей бессмертной жизнью Пушкина!.. Пускай же обычай этого праздника навсегда останется на нашей земле как праздник поэзии и поэтов!»
Но обратимся к истории. Посмотрим, как же проходил первый пушкинский праздник, организованный в мае 1899 года в честь столетия со дня рождения поэта.
Весной 1899 года Михайловское было куплено у наследников Пушкина в национальную собственность. Много лет с разрешения правительства ходили местные крестьяне по России с кружками и подписными листами, собирая пожертвования на это приобретение. Их стараниями свершилось тогда это святое дело. Сбылись предсказания лучших людей России, мечтавших о том времени, когда Михайловское, в котором явился миру новый Пушкин, где произошло второе его рождение, перестало быть «гробом повапленным».
Но странно выглядел этот первый пушкинский праздник. Передо мною документы архива Комитета по проведению пушкинского столетия, газетные вырезки того времени, воспоминания современников. Читаешь и думаешь: какая пропасть отделяет наше время от тех дней! Кто только не воспользовался этим праздником для устройства своих темных дел! Тут и ловкие торговцы, и темные дельцы, спекулянты и церковники…
Задолго до праздника в деревнях и селах были приостановлены все работы в поле. Люди были мобилизованы на ремонт дорог, мостов, на сооружение около Святогорского монастыря временного помпезного «Храма Славы Пушкина», ремонт присутственных зданий Святогорья и проч. и проч.
В Святые Горы понаехали маркитанты и кабатчики всех рангов и мастей. На дверях трактиров вывешивались объявления о том, что здесь в памятные дни будут подаваться специальные блюда «беф а-ля Пушкин» и «салат а-ля Евгений Онегин». Фирма купца Шустова выставила свои рекламные щиты, сообщавшие о том, что ею выпущен «Юбилейный ликер Александра Сергеевича» с портретом поэта на этикетке и полным текстом стихотворения «Я люблю веселый пир». Ликер был в стеклянных бутылках в виде фигурки Пушкина и с пробкой, изображающей его черную шляпу…