Кн. Е. А. Долгорукова по записи Бартенева.
Рассказы о П-не, 64.
Хлопоты и затруднения этого месяца, который у нас не мог быть назван медовым, до сих пор мешали мне написать вам.
Пушкин – Ел. Мих. Хитрово, 26 марта 1831 г., из Москвы. Письма Пушкина к Хитрово, 18 (фр.).
Пушкин и Натали. Художник Е.А. Устинов
В Москве остаться я никак не намерен; причины тому тебе известны, и каждый день новые прибывают. После Святой отправляюсь в Петербург. Знаешь ли что? – мне мочи нет, хотелось бы к вам не доехать, а остановиться в Царск. Селе. Мысль благословенная! Лето и осень таким образом провел бы я в уединении вдохновительном, вблизи столицы, в кругу милых воспоминаний и тому подобных удобностей. А дома, вероятно, ныне там недороги; гусаров нет, двора нет – квартир пустых много. С тобою, душа моя, виделся бы всякую неделю, с Жук. также. Петербург под боком, жизнь дешевая, экипажа не нужно. Чего, кажется, лучше? Подумай об этом на досуге, да и перешли мне свое решение. Благодаря отцу моему, который дал мне способ получить 38.000 р., я женился и обзавелся кой-как хозяйством, не входя в частные долги. На мою тещу и деда жены моей надеяться плохо, частью от того, что их дела расстроены, частью и от того, что на слова надеяться не должно. По крайней мере, с своей стороны я поступил честно и более нежели бескорыстно. Не хвалюсь и не жалуюсь, ибо женка моя – прелесть не по одной наружности, и не считаю пожертвованием того, что должен был я сделать.
Пушкин – П. А. Плетневу, 26 марта 1831 г., из Москвы.
Ради Бога, найми мне фатерку в Царском Селе – нас будет: мы двое, 3 или 4 человека да 3 бабы. Фатерка чем дешевле, тем, разумеется, лучше, но ведь 200 рублей лишних нас не разорят. Садика нам не будет нужно, ибо под боком будет у нас садище, а нужна кухня да сарай, вот и все.
Пушкин – П. А. Плетневу, первая половина апр. 1831 г., из Москвы.
(Во время польского восстания) Погодину явилась мысль написать о правах России на Литву и послать к Бенкендорфу. К апрелю 1831 года статья эта, под заглавием «Исторические размышления об отношениях Польши к России», была уже готова. Вместе с этим он написал разбор «Истории государства польского» Бандтке. В это время Пушкин еще находился в Москве. Когда он выслушал эти статьи, то пришел от них в восторг и сказал Погодину: «Никто так не тревожит души моей кроме вас», и сам прочел Погодину свои повести.
Н. П. Барсуков. Жизнь и труды М. П. Погодина, кн. третья, стр. 271.
Пушкин что-то замолк, женясь… Говорят, жена его красавица, и сумасброд так отзывается: я женился, чтобы иметь дома свою Мадонну!
П. М. де-Роберти – Ф. Н. Глинке, 8 апр. 1831 года, из Москвы П-н и его совр-ки, XVII–XVIII, 265.
С тех пор как он женился это совсем другой человек, – положительный, рассудительный, обожающий свою жену. Она достойна этой метаморфозы… Когда я встречаю его рядом с его прекрасною супругою, он мне невольно напоминает портрет того маленького животного, очень умного и смышленого, которое ты угадаешь без того, чтоб мне его назвать.
Е. Е. Кашкина – своей кузине П. А. Осиповой, 25 апр. 1831 г. П-н и его совр-ки, I, 65 (фр.).
Пушкин не любил стоять рядом со своею женою и шутя говаривал, что ему подле нее быть унизительно: так мал был он в сравнении с нею ростом.
П. И. Бартенев со слов кн. В. Ф. Вяземской.
Рус. арх., 1888, II, 311.
5 мая 1831 года. К Пушкину, прочел ему «Петра» (новая трагедия Погодина). Хвалит, но не так живо, как «Марфу».
М. П. Погодин. Дневник. П-н и его совр-ки, XXIII–XXIV, 114.
Впоследствии Погодин вспоминал, что во время этого чтения Пушкин сделал ему следующую поправку. Расстрига-протопоп Иаков, осуждая действия Петра, говорит о захваченных им церковных деньгах:
И не избегнет кары он, в аду
Истлеет грешник. Всякая копейка
Церковная падет горячим углем
На голову его в последний день.
«Каплей, каплей», – воскликнул Пушкин, вскочив и потирая руки. Это была любимая его привычка, – так выражал он свое удовольствие, когда находил выражение более точное.
Н. П. Бараков. Жизнь и труды М. П. Погодина, кн. III, изд. 2, стр. 253.
Пушкин очень доволен (октавами Шевырева), но, решительно не любя Тасса, умоляет тебя приняться за Данта. «Мне надо написать к нему умное и большое письмо, – говорит он, – но кочевой я так не привык еще к оседлой жизни, что не знаю, как и когда приниматься за дело».
М. П. Погодин – С. П. Шевыреву, 11 мая 1831 г., из Москвы.
Рус. арх., 1882, III, стр. 185.
Я был вынужден оставить Москву во избежание всяких дрязг, которые в конце концов могли бы нарушить более чем одно мое спокойствие; меня изображали моей жене как человека ненавистного, жадного, презренного ростовщика; ей говорили: с вашей стороны глупо позволять мужу и т. п. Сознайтесь, что это значит проповедовать развод. Жена не может, сохраняя приличие, выслушивать, что ее муж – презренный человек, и обязанность моей жены подчиняться тому, что я себе позволяю. Не женщине в 18 лет управлять мужчиною 32 лет. Я представил доказательства терпения и деликатности; но, по-видимому, я только напрасно трудился. Я люблю собственное спокойствие и сумею его обеспечить. При моем отъезде из Москвы, вы не сочли нужным говорить со мною о делах; вы предпочли отшутиться насчет возможности развода или чего-нибудь в этом роде.
Пушкин – Н. И. Гончаровой (теще), 26 июня 1831 г., из Царского Села (фр.).
Пушкин, получив из Опекунского Совета до 40 тыс., сыграл свадьбу и весною 1831 г., отъезжая в Петербург, уже нуждался в деньгах, так что Нащокин помогал ему в переговорах с закладчиком Веером.
П. И. Бартенев со слов П. В. Нащокина.
Девятнадцатый век, I, 384.
Секретно. Живущий в Пречистенской части отставной чиновник 10 класса Александр Сергеевич Пушкин вчерашнего числа получил из части свидетельство на выезд из Москвы в Санкт-Петербург вместе с женою своею, а как он состоит под секретным надзором, то я долгом поставляю представить о сем вашему высокоблагородию.
Полицмейстер Миллер в рапорте и. д. моск. обер-полицмейстера, 15 мая 1831 г.
Красн. арх., т. 37, стр. 242.
Приехали мы благополучно в Демутов трактир и на днях отправляемся в Царское Село, где мой домик еще не меблирован.
Пушкин – П. В. Нащокину, конец мая 1831 г., из Петербурга.
Я была очень счастлива свидеться с нашим общим другом. Я нахожу, что он много выиграл в умственном отношении и относительно разговора. Жена очень хороша и кажется безобидной.
Ел. Мих. Хитрово – кн. П. А. Вяземскому, 21 мая 1831 г. Собр. соч. кн. П. П. Вяземского, 531.
Пушкин к нам приехал, к нашей большой радости. Я нахожу, что он в этот раз еще любезнее. Мне кажется, что я в уме его отмечаю серьезный отпечаток, который ему и подходящ. Жена его прекрасное создание, но это меланхолическое и тихое выражение похоже на предчувствие несчастия. Физиономии мужа и жены не предсказывают ни спокойствия, ни тихой радости в будущем: у Пушкина видны все порывы страстей; у жены – вся меланхолия отречения от себя. Впрочем, я видела эту красивую женщину всего только один раз.
Графиня Д. Ф. Фикельмон – кн. П. А. Вяземскому, из Петербурга, 25 мая 1831 г. Соч. кн. П. П. Вяземского, 532.
В Петербурге Пушкин остановился, по обыкновению, в Демутовом трактире. Довольно долгое время употребил он на выбор и приискание себе дачи. Не желая тратить денег на временный наем квартиры в городе, он переехал с супругой своей в Царское Село из Демутова трактира.
П. В. Анненков. Материалы, 307.
Я живу в Царском Селе в доме Китаевой на большой дороге.
Пушкин – Вяземскому, 1 июня 1831 г.
Летом 1831 г. Пушкин жил (в Царском) в доме Китаева. Китаев в 20-х гг. был придворным лакеем; он умер в том же году, в котором Пушкин жил на его даче. Наследники Китаева впоследствии слегка расширили дом пристройками. Удалось установить, что этот дом принадлежит в настоящее время вдове д. с. с. Ивановой. Он находится на углу Колпинской и Кузминской ул. (Колпинская, 2). На противоположном углу теперь находится Святотроицкая санатория, а в 1831 г. дом этот, как теперь удалось установить, принадлежал семье Олениных (известного А. Н. Оленина)… С. Н. Вильгковскому недавно удалось найти в архиве царскосельского дворцового управления чертежи и рисунки дома Китаева до перестройки и после нее. Перестройка заключалась в том, что с обеих сторон фасад дома был увеличен на два окна, а четыре колонны в середине дома были заменены галереей; таким образом был испорчен типический «ампир» александровской эпохи. Но все эти перестройки не слишком нарушили общий наружный вид дома: сравнивая рисунок 30-х гг. с тем, что мы видим в настоящее время, сразу узнаешь «дом Китаева». Внутреннее расположение комнат осталось, разумеется, тоже прежним.
И.-P. Дом Пушкина в Царском Селе. Рус. ведом., 1910, № 232.
Теперь кажется все уладил и стану жить потихоньку без тещи, без экипажа, следственно, без больших расходов и без сплетен.
Пушкин – П. В. Нащокину, 1 июня 1831 г., из Царского Села.
Мой брат и его жена проведут лето в Царском Селе… Они в восхищении друг от друга; моя невестка – очень очаровательная, хорошенькая, красивая и остроумная, к тому же и очень славная.
О. С. Павлищева (сестра П-на) – мужу, 4 июня 1831 г. П-н и его совр-ки, XV, 67 (фр.).
Мы здесь живем тихо и весело, будто в глуши деревенской; насилу до нас и вести доходят.
Пушкин – П. В. Нащокину, 11 июня 1831 г., из Царского Села.
В 1831 г., когда Пушкин, женившись, проводил лето в Царском Селе, он посетил лицей. Никогда не забуду восторга, с которым мы его приняли. Как всегда водилось, когда приезжал кто-нибудь из наших «дедов», мы его окружали всем курсом и гурьбой провожали по всему лицею. Обращение его с нами было совершенно простое, как со старыми знакомыми; на каждый вопрос он отвечал приветливо, с участием расспрашивал о нашем быте, показывал нам свою бывшую комнату и передавал подробности о памятных ему местах. После мы не раз встречали его гуляющим в царскосельском саду, то с женою, то с Жуковским.