С.: Но пока мы верим, что мы — в этом, нам нужно что-то делать.
К.: Ты всё равно То, что ты есть. Делай это. Не спрашивай меня. Если ты спрашиваешь меня, что ты мог бы делать, я могу лишь говорить тебе: будь Тем, чем ты не можешь не быть. Тогда тебе будет хорошо. Если бы ты только мог отбросить ум, тебе было бы хорошо.
С.: Вы сейчас говорите серьёзно?
К.: Я абсолютно серьёзен. Просто этот маленький ум, это маленькое владение.
С.: Но как это отбросить?
К.: Ты не можешь это отбросить. Поскольку пытаясь это отбросить, ты хочешь делать это своим отбрасыванием. Невозможно. Я сказал «если бы ты мог». Но ты не можешь. Ты должен быть Тем, что ты есть, независимо от того «я», ума, владения. Ты должен быть несмотря на то. Поэтому ты должен жертвовать пожертвованием. Как у Раманы «отречение от отречения». Ты отказываешься отказываться. Ты видишь, что никогда не можешь уйти от того, чем ты являешься. Каждый идёт к нему и каждый его читает. И читает только то, что хочет прочитать. Но чем больше они думают о том, что он говорит, они просто этого не видят. Что такое это отречение от отречения? Что значит жертвовать пожертвованием? Быть Тем, что ты есть! Поскольку Тому, чем ты являешься, нечем жертвовать. И не нужно ничем жертвовать. Как ты можешь жертвовать чем-то, чего у тебя нет? Отречение? От чего отрекаться? Ты не можешь отрекаться от того, что ты есть. Это просто бытие Тем, что ты есть. Отказ отказываться. А не пытаться отрекаться от чего-то и тогда быть где-то недосягаемым. Полная незатронутость означает просто быть Тем, чем ты являешься, потому что в полной незатронутости нет никакого второго. Вот и всё. Твоя Природа — полная незатронутость. Но ты не можешь её достигать, поскольку ты и есть То. Но всякий, кому нужно быть незатронутым, подобен маленькому «я», которое хочет иметь преимущество, вот и всё. Жадный ублюдок «я», который хочет иметь преимущества незатронутости чем-либо.
С.: Ты всё равно переживаешь дискомфорт?
К.: Ты можешь переживать только отсутствие комфорта. Ты не можешь переживать Комфорт, которым ты являешься, поскольку в нём нет никакого переживающего. А там, где есть переживающий, есть переживание дискомфорта разделения. Все переживания — это переживания отсутствия комфорта. Так что это подобно тотальной болезни[41]. Но ты не можешь избавиться от дискомфорта. Так что делать? Ты должен быть Тем, что ты есть, несмотря на дискомфорт. Не из-за отсутствия дискомфорта. Если ты ждёшь, что этот дискомфорт уйдёт, то будешь ждать вечно. Бесконечная история того, что представляет собой реализация, а реализация — это всегда относительные переживания.
С.: Но есть ли разница между вашим переживанием жизни и моим сейчас?
К.: Нет, я думаю, переживания не различаются. Но То, что я есть, — это ни переживающий, ни переживаемое. Я всегда То, что я есть, несмотря на присутствие или отсутствие чего бы то ни было.
С.: Так что это другое.
К.: Это другое, но это не делает нас другими. Ты воспринимаешь это лично. А я не принимаю это ни лично, ни безлично. Я не принимаю ничего. Я есть То. Мне не нужно ничего принимать, поскольку я — уже То, что есть. И это То, чем являешься и ты. Нет никаких двух. Так что Ты — абсолютный Обладатель, но Ты не можешь получать достаточно. Ты даже хочешь иметь ничто. Ты — уже ничто, и ты хочешь иметь ничто. Это невозможно. Ты и есть ничто. Когда есть ничто, Ты — ничто; когда есть всё, Ты — всё. Но ты не можешь этим обладать каким бы то ни было относительным образом. Нет никого, кто может на это претендовать. Твоя Природа — уже То. Так что же? И Ты не можешь этого избежать. Так что это «выхода нет» — хорошая весть. И ты никогда не будешь счастлив. Это ещё одна хорошая весть. Хорошая весть — это то, что на свете никогда не было никого, кто был счастлив. Никогда. Никогда не было никого счастливого.
С.: Вы уверены?
К.: Покажи мне хоть одного! Ты даже не сможешь показать мне «кого-то», кто несчастлив. Это хорошая весть. Что не может быть никого, кто счастлив — весть, подобная той, что нет никого, кто несчастлив. Поскольку это только переживание переживающего, который счастлив или несчастлив. Это переживание фантома, которому иногда комфортно, а иногда некомфортно. Это иллюзорная жизнь. Так что? Всё сознание — фантом. Но То, чем ты являешься, есть абсолютно несмотря на это. Ты никогда не покидаешь Беззаботность, которой ты являешься. И То, чем ты являешься, — это всегда абсолютная Беззаботность.
С.: Но как к вам пришло всё то, о чём вы говорите?
К.: Оно не приходило. Я всегда был Тем.
С.: Нет, то что вы говорите о Том.
К.: Я не знаю.
С.: Я не могу так говорить.
К.: И я не мог так говорить.
С.: Это пришло внезапно?
К.: Это приходит. Прямо сейчас. Я никогда не говорил этого раньше. Я никогда не думал о том, что я говорю. Если бы мне приходилось думать о том, что я говорю, я бы сидел здесь и был абсолютно обессиленным. Если бы я говорил то, что я говорю, то был бы полностью измотанным. И порядком одуревшим. Нет, я подобен громкоговорителю, который не обращает внимания на то, что через него проходит.
С.: Но была ли в вас какая-то внезапная перемена или что-то такое?
К.: Даже если ты — громкоговоритель, ведь ты — личностный громкоговоритель. Но это не делает тебя другим.
С.: Это то, что я имею в виду. Вы были и личностным громкоговорителем.
К.: Иногда я бываю личностным громкоговорителем. Говорите со мной о фондовой бирже или чём-нибудь ещё. Я сразу становлюсь личностным громкоговорителем.
С.: Но когда вы стали безличным?
К.: Это было всегда. Просто твоё внимание сейчас обращено только на личное. Безличное по-прежнему присутствует. Ты просто не уделяешь ему внимания. Самоисследование — это в действительности обращение внимания на то, что является вниманием. Нет никаких двух. Быть вниманием — вот что такое самоисследование. Направление осознавания на осознавание — это не становление сознающим осознавание. Быть осознаванием — вот самоисследование. Я знаю, что это всегда делается лично, потому что каждый спрашивает «кто я?». И тогда приходит так называемый ответ в форме отсутствия или ничто. Но это неправильно. Самоисследование Раманы — это не «Кто я есть?», а «есть я?». Это всегда «есть я?». «Есть я» и из «есть я» происходит «я есть». Мы даже не знаем, где это начинается и где это кончается. Что первое — я или есть? «Есть я, я есть, я есть, есть я…» — это становится подобным потоку звука. Подобным потоку всего, чем ты являешься, того непрерывного Присутствия. Так что это не вопрос «Кто я есть?» и тогда ответом является это Присутствие. Нет! Самоисследование — это «есть я», остающееся в «есть я», и оставаясь в «есть я», оно естественным образом становится безличным.
С.: «Есть я» как вопрос?
К.: Просто оставайся в «есть я». Просто садись и делай «есть я, есть я, есть я…», и внезапно оно становится «я есть». Ты больше не знаешь, что идёт первым. Спустя какое-то время больше нет спрашивающего. Это просто становится подобным звуку, и тогда ты не можешь принимать это лично. На это нет ответа, и тогда, если это работает, спрашивающий естественным образом уничтожается. Но я знаю, что это личное самоисследование всегда ведёт к ответу осознавания. К тому, что есть «я есть присутствие». И тогда все учителя говорят «я есть присутствие». Потому что это ответ на то «кто есть я?». Есть это присутствие. Это единственный ответ. Но любой ответ сомнителен. Так что он не может быть Тем. Любой ответ можно снова ставить под вопрос. Но это «есть я, я есть» — непрерывное Присутствие того, но без кого бы то ни было присутствующего. Никакого ответа нет. Это было всегда. Когда в середине 1990-х я был в Тируваннамалае, там был этот большой спор между исследователями Раманы на тему «есть я?» или «кто я?». И это всегда было похоже на большую драку. Для меня «есть я?» более правильно. Все интерпретаторы принимают это в личном плане и хотят делать из этого понимание. Это естественно. Я десять лет сидел и говорил в Тируваннамалае, каждый год по пять месяцев. И мне приходилось менять их представление о Рамане. Поскольку у каждого есть эти идеи, как это должно быть. Я стараюсь изо всех сил, где бы я ни был, но я не знаю. Для меня было хорошо читать не только Раману, но также читать Садху Ом или каких-то других последователей Раманы, их истории с их точки зрения. И тогда Рамана становится совершенно другим. Он не был этим святым человеком или чем-то вроде того. Он был таким простым и полным шуток. Никогда серьёзным. Эти рассказы, что он садился и там было много муравьёв, а он садился и, садясь, давил их. И тогда ученики восклицали: «Ах, вы убили всех муравьёв!» «Да, я говорил им — уходите, но они меня не послушались!» Вы не найдёте этих историй в Раманашраме. Потому что Рамана должен быть этим прославляемым чем-то. Нет, он был очень забавным. Что мне сейчас не нравится, так это то, что это становится раманизмом. Сейчас это становится религией. Это всё равно как Будда всегда был против религии и культивирования чего бы то ни было. Так же и Рамана. То, что ты есть, никогда не нуждается ни в каком культивировании, никогда не нуждается ни в какой религии. Нет никакой традиции Самости, здесь нечего делать, Самость всегда реализована, а тот, кто утверждает, что является «реализовавшим», несомненно обманщик. Забудьте это. Но теперь это становится так, будто «самоисследование ведёт к реализации Самости». Невозможно! Так что это становится религией. «Религией самоисследования». «Адвайтизмом». Так что веданта теперь включает адвайту. Обычно это адвайта-веданта. Теперь она становится веданта-адвайтой. Так что теперь путём реализации ты можешь р