С.: Вы говорили, что думать, будто у тебя есть тело, — это психотично.
К.: Да.
С.: Так что вы полностью отрицаете тело?
К.: Нет. Но у меня нет тела.
С.: Но если теперь вас собьёт автобус…
К.: У меня есть переживание тела. Но это не моё тело.
С.: Тогда чьё же оно?
К.: Я не знаю. Сознания или чего-то там. Почему Меня должно беспокоить, чьё это тело? Оно ко Мне пришло и однажды уйдёт. Так как насчёт этого тела? Оно Мне не принадлежит.
С.: Так что вы не привязываетесь к телу но вы не отрицаете тело?
К.: Я ни привязываюсь, ни не привязываюсь. Это просто преходящее переживание. Поэтому это не То, чем я являюсь. В этом нет никакого владения. Это так же, как солнце встаёт, солнце садится, и я не заявляю, что солнце — моё. Это не моё солнце.
С.: Но вы всё равно заботитесь о теле. Вы его кормите…
К.: Я его не кормлю. Оно само о себе заботится. Я хочу оставаться в постели, а моё тело хочет идти в туалет, и оно всегда побеждает. Это не я. Я хочу оставаться в постели. Так кто правит? И кто заботится? Заботится тело. Так пусть тело заботится. Оно лучше знает, что делать с этим телом. Почему я должен о нём заботиться?
С.: Предположим, у меня больное сердце, мне нужно гулять.
К.: У тебя больное сердце?
С.: Нет, не у меня. Предположим, кто-то ещё должен гулять по соображениям здоровья?
К.: Почему я должен беспокоиться о ком-то ещё?
С.: Я не говорю, что вы должны беспокоиться. Я задаю вопрос.
К.: Ты не задаёшь вопрос. Ты хочешь делать из меня опекуна. Чтобы меня беспокоило, беспокоится кто-то или не беспокоится. Должно ли меня беспокоить, всё равно тебе или не всё равно?
С.: Нет, но поскольку вы говорили, что тело…
К.: Я только сказал, что это преходящее переживание. Оно пришло, однажды его не будет. Но оно не делает Тебя больше или меньше. Так что пока оно есть, оно есть. Это никого не беспокоит.
С.: Но вы его не отрицаете?
К.: Нет, безусловно нет. Когда оно есть, оно есть. Но оно не делает Меня больше или меньше. Когда оно есть, хорошо, когда его нет, это тоже нормально. Почему я должен отрицать то, чего нет? Сперва мне нужно находить тело, чтобы говорить, что его нет. А когда я нахожу тело, то уже слишком поздно. И я не торгуюсь с моим телом. Поскольку знаю, что тело выигрывает.
С.: Так что вы не можете заботиться о теле?
К.: Тело само о себе заботится. В теле есть гораздо больше знания, чем когда-либо могло бы быть у меня.
Если ты просто не вмешиваешься, всё хорошо. Как только ты вмешиваешься, ты болен. Поскольку тогда ты всегда находишь что-то неправильное. Поскольку твои уши слишком длинные, или твой нос слишком широкий, или это слишком коротко — как только ты на это смотришь, ты находишь что-то неправильное. Тогда тебе нужна косметика или приходится бриться, тогда ты действительно должен работать. Но ты ничего не можешь с этим поделать. Как только ты смотришь в зеркало, ты что-нибудь делаешь. Естественным образом. Строишь гримасы. Ты с этим играешь. Это как кукла, с которой ты некоторое время играешь. И куклы однажды не будет. Так что наслаждайся игрой, но не жди, что отсутствие тела делает Тебя отсутствующим. Ты есть в присутствии и Ты есть в отсутствие этого тела. Ты есть в присутствии и в отсутствие Вселенной. Так зачем Тебе интересоваться, как это так? Ты какое-то время играешь с этим, а потом игра кончается, а потом игра продолжается по-другому. Так что всё это не столь важно. Вот почему когда у Раманы был рак: ладно. У тела рак, так что? Делать что-то или не делать. Так что пусть врачи делают то, что они делают или не делают. Но ты не можешь решать, случается это или не случается, беспокоит это тебя или нет.
С.: Что происходит, когда тело умирает?
К.: Как я говорил, сперва тебе нужно найти тело, чтобы тело могло умереть. Если спросить физиков, они говорят — а где тело? Это просто скопление энергии, проявляющееся как тело. Но ты не можешь находить тело. Ты находишь только энергоинформационную систему, которую называешь телом. Но как она может умирать? Разве она когда-то появлялась? Энергия воспринимает информацию, и тогда информация становится чем-то ещё. Но энергия не приходит и не уходит. Так что приходит, что уходит? Энергия, всегда принимающая другую форму. Однако то, что является формой, всегда преходяще. Но То, что принимает форму, показывая себя, никогда не будет известно и никогда не будет показывать себя как То, чем оно является. Оно всегда показывает себя в чём-то другом. Но Оно никогда не будет показывать себя как То, что оно есть. Поэтому Оно всегда будет разным, но разве это имеет значение? Нет. Тело или не тело. Кто угодно. Ладно, мои дорогие тела.
Всё это — Себялюбие
С.: Вы однажды сказали, что Самость — это бездна. Что «я» страшится бездны. Не могли бы вы сказать об этом что-нибудь ещё.
К.: Бездна — это просто отсутствие. Что ты больше не можешь находить, за что ухватиться. У тебя нет никакой основы. Эту безосновность ты называешь бездной. А без основы «я» не может существовать. Так что в этой безосновности нет никакой основы для любого существования. Это и есть бездна.
С.: Поэтому «я» страшится бездны?
К.: Я знает, что без основы оно не может существовать. Поэтому оно всегда создаёт точку отсчёта, основу. Иначе оно не может находить себе места. Оно всегда должно где-то приземляться. Это значит искать основу. Быть устойчивым. В чём-то укоренённым. Вот почему, будучи укоренённым, ты основываешься на той идее осознавания. Эта первоначальная мысль «Я», ты основываешься на осознавании. А без осознавания это было бы слишком. Вот почему многие учителя останавливаются на осознавании. Потому что это всё ещё вполне безопасно. Но бездна подобна абсолютному отсутствию всякого присутствия любой идеи.
С.: Так что, в осознавании всё ещё есть «Я»?
К.: Да, поскольку для любого переживания, даже переживания осознавания, нужен переживающий. Поэтому есть разница между Тобой и осознаванием. Даже если Ты считаешь Себя осознаванием, есть тот, кто считает себя осознаванием и делает себя отличным от чего-то другого. Поэтому обладать осознаванием или считать себя осознаванием — это не разные вещи, поскольку для этого нужен тот, кто считает, что обладает осознаванием или является осознаванием. И это всегда на одного слишком много. Поэтому кто бы ни заявлял: «Я — невыбирающее осознавание», — ха-ха-ха! Даже называя это «невыбирающим осознаванием» он пытается делать его лучшим, чем что-то другое. Вот почему так страшатся бездны.
С.: Многие учителя используют для представления Реальности аналогию зеркала и того, что отражается в зеркале.
К.: Это просто ещё одно дерьмо осознавания. Что бы ты ни говорил, чем бы ты себя ни считал — дерьмо. Быть зеркалом или быть алмазом, чем угодно, что приходит тебе в голову, — это эзотерическое дерьмо. А любой учитель нуждается в методе и в каком-то дерьмовом учении, а иначе не было бы никакого учителя. Поэтому, будучи учителем, он старается находить что-то, к чему прислушиваются какие-то люди. И тогда он делает это очень умным. Так что ты как будто имеешь дело с волшебной сказкой. И ты веришь чему угодно. «Да, я тоже, я тоже хочу быть зеркалом. Я хочу быть экраном, на котором пляшут все проекции, а я не испытываю никакого влияния. Я полностью отстранён от всего». Как часто мы это слышали. И сколько написано книг, где это утверждается. Я был даже удивлён, что в своей первой книге Нисаргадатта использовал эту аллегорию. Но позднее он говорил: кому это нужно? Это никому не нужно. Даже это — слишком много.
С.: Рамана тоже её использовал, аллегорию экрана.
К.: Да, и потом все это повторяют. То, что он использовал: если ты просто тот экран, и он безличен, тогда в силу того, что нет никого, кто страшится бездны, тем самым бездна берёт тебя просто как она есть. Так что это вроде трюка. Но я не верю в трюки. Я не вижу никого, кому нужно быть обманутым. Вот в чём моя проблема. Так что в этом смысле мне даже приходится говорить, что Рамана всё ещё думал, что должно быть нечто, чему нужно быть сжигаемым дотла. Уничтожение «я». Что? Какое «я»? И это должно уничтожаться. Чем? Помешивая своей палочкой осознавания в огне, пока палочка не сгорит. Звучит хорошо. Это можно популяризировать. Об этом можно писать книги. И каждый: «Теперь я должен это выяснять. Я должен совать мою палочку в огонь». Звучит хорошо. Так что, возможно, это работает, возможно, нет.
С.: Это ещё один трюк.
К.: Всё — трюк! Но несмотря на все трюки или не трюки, ты являешься Тем, что ты есть. И если это отбросит ту идею того, чем оно является, оно отбросит её, несмотря на весь тот хитрый вздор. У меня нет трюков или не трюков. Открывать свой рот — это трюк. Но чего вы ждёте?
С.: Как насчёт аналогии океана и волн?
К.: Это величайшее дерьмо! Это — Ошо. Это шоу океана на берегу. Нет, всё это бесполезно. Это просто как колыбельные для того, кому нужно засыпать. Это всё как колыбельная: «Спи, деточка, спи. Это не так плохо. Просто занимайся самоисследованием, и будешь счастлив».
С.: Как насчёт методов самосовершенствования?
К.: Тогда из этого выходит что-то вроде тебя! Любому, кто это делает или уже делал, следует смотреть в зеркало.
С.: Вы проводите различие между осознаванием, вниманием и восприятием. И вы, кажется, предпочитаете восприятие и внимание осознаванию.
К.: Нет, я ничего не предпочитаю. Я говорил, что восприятие есть даже без того, чтобы кто-нибудь воспринимал. Но покажи мне осознавание без бытия осознающим.