— Можно, я займу вон тот?
— Само собой, — ответила официантка и повела ее к бассейну. — Вы уже решили, что будете пить?
— Пока только газированную воду. Позже, когда придет мой друг, я закажу что-нибудь еще.
Достав из пляжной сумки маленький блокнот, который всегда был при ней, она проверила на нем ручку, чтобы убедиться, что та пишет.
Клаус зашел в бар с улицы. Увидев, как он входит, Джина помахала ему рукой. Он кивнул и направился к ее столику.
— Вы пришли. Спасибо, — сказал он.
— Это я должна вас благодарить, — ответила она.
Увидев, что к их столику направляется давешняя официантка, Джина сказала:
— За выпивку плачу я. Что вы будете пить?
Клаус засмотрелся было на бикини официантки, потом заказал «Хайнекен». И проводил ее взглядом, когда она пошла обратно к барной стойке.
— Не беспокойтесь, вы еще насмотритесь на нее, когда она принесет наши напитки.
— А что, я так явно на нее пялился? — смущенно спросил он.
— Да, но, если бы она сама не желала привлекать к себе взгляды мужчин, она бы не расхаживала здесь в таком скудном наряде.
Он с облегчением рассмеялся.
— Итак, Клаус, а фамилия у вас есть? — с улыбкой спросила Джина.
— Есть, — ответил он. — Веббер, пишется через две «би».
— Откуда вы?
— Из Германии, а точнее, из Гамбурга.
— У вас отличный английский. Вы говорите на нем с детства?
— Моя мать работала переводчицей. Она все время разговаривала со мной по-английски. Говорила, что в один прекрасный день это поможет мне, когда я выберу себе карьеру.
— А сколько вам лет?
— Девятнадцать.
— Вы еще очень молоды. Обычно в таком возрасте люди еще не понимают, чем они хотят заниматься.
— В Германии дело с этим обстоит по-другому. Складывается впечатление, что в Америке все хотят окончить колледж, и неважно, имеет это смысл или нет. В Германии же, если ты проучился в средней школе с техническим уклоном и хорошо сдал итоговый экзамен, то у тебя появляется возможность получить отличную работу.
— Ты сейчас говоришь о своей работе в пункте проката «Парадайз ренталз?»
Он от души рассмеялся, показав два ряда ровных белых зубов.
— Конечно же, нет. Вы же американка, да?
— Да. Я из Нью-Йорка.
— И вы слышали о «БМВ», немецкой компании, производящей автомобили, верно?
— Само собой.
— В Вудклифф-Лейк, Нью-Джерси, недалеко от Нью-Йорка, находится американская штаб-квартира «БМВ». Каждый год они набирают стажеров со всего мира и свозят туда. Там их учат ремонтировать и проектировать продукцию компании, а потом отправляют работать в разные страны. Кто-то из этих стажеров окончил колледж, а другие — среднюю школу с техническим уклоном, как и я.
— По-моему, такой подход очень разумен. В Соединенных Штатах на стольких молодых людях висят долги в сотни тысяч долларов — кредиты, взятые ими, чтобы оплатить свою учебу в колледжах и университетах, а они даже не могут найти работу. Выходит, в этом центре обучения «БМВ» ты собираешься научиться ремонтировать и обслуживать их автомобили?
— Нет, мой конек — это мотоциклы. Я гоняю на них с четырнадцати лет. Свой первый мотоцикл я собрал сам. Больше всего мотоциклов продают японцы, но самые лучшие из них производят «Харлей-Дэвидсон» и «БМВ».
— Понятно. Итак, среднее образование ты получил в Гамбурге. И собираешься работать в «БМВ». Но как же ты тогда оказался здесь, на Арубе?
— В «БМВ» курс обучения начинается в сентябре. И я всегда интересовался гидроциклами. Для меня они как мотоциклы, которые ездят по воде. Я как-то купил пару старых гидроциклов, разобрал их и собрал заново, чтобы понять, как они работают. А потом я просматривал журнал, в котором рекламировались разные модели гидроциклов и в конце там были напечатаны объявления о вакансиях. Одной из них была вакансия техника в «Парадайз ренталз». Я написал владельцу этого заведения, что подхожу для этой работы и хочу ее получить, он ответил, что берет меня, и я начал работать здесь два месяца назад. Я человек честный. И я сразу предупредил, что уволюсь в августе следующего года.
— Клаус, спасибо, что ты рассказал мне о себе. Теперь я вижу, что ты, возможно, как раз тот человек, который может мне помочь.
— В каком смысле?
— Когда я впервые увидела тебя у бензозаправочной колонки и задала вопрос про Кэти Райан, ты не захотел говорить со мной там, на причале. Почему?
— Прежде чем я отвечу, могу ли я спросить: вы из американской полиции?
— Нет.
— Из полиции Арубы?
— Нет, я журналистка.
— Журналистка?
Джина не была уверена, что может рассказать ему все.
— Да. Сейчас я расследую делишки одной американской компании. С некоторыми из работавших в ней сотрудниц происходило нечто очень плохое. И я хочу разыскать этих бывших сотрудниц и выяснить, что с ними там случалось, что именно им пришлось пережить.
— И одной из этих бывших сотрудниц была Кэти Райан?
— Да. Насколько я понимаю, именно ты был инструктором, который руководил морской прогулкой на гидроциклах в тот день, когда Кэти пришла в «Парадайз ренталз?»
Клаус кивнул.
— Расскажи мне все, что ты о ней помнишь.
— Вообще-то во время работы я знакомлюсь со множеством людей, но она была из тех, кого нетрудно запомнить.
— Почему?
— Потому что, в отличие от вас, она имела большой опыт по части гидроциклов и езды на них.
— Как вы об этом узнали?
— Возможно, вы заметили, что у нас есть гидроциклы разных производителей.
— Нет, не заметила, но продолжай.
— После того как я провел с группой, в которую входила Кэти, инструктаж, объяснив, как управлять гидроциклами, она заметила последнюю модель «Кавасаки», которая появилась в нашем парке совсем недавно. Потом сказала, что на всех остальных из имеющихся у нас моделей она уже каталась, и спросила, не может ли она испробовать и эту, новую.
— И что ты ей ответил?
— Я сказал ей «да». Ведь всем остальным из ее группы было все равно, какой гидроцикл брать.
— А кроме того, что она разбиралась в гидроциклах, ты помнишь о ней что-нибудь еще? В каком она была настроении? Она была весела? Или грустила?
— Она вела себя приветливо, но была молчалива. И почти не улыбалась. Она была немного похожа на вас.
— На меня? — удивилась Джина.
— Да. В группе было три парня на вид немного за тридцать. И все они пытались ее разговорить. Нет, она не отвечала им грубо, но ясно дала понять, что ей не нужна компания, что она сама по себе.
— А ее группа обедала в ресторане «Тьерра мар», как и мы?
— Да.
— И сидела за тем же самым столом?
— Да. А что, это важно?
— Может быть, и важно. Клаус, будет проще, если я объясню тебе, что именно пытаюсь сделать. Могу ли я рассчитывать на то, что ты сохранишь этот наш разговор в тайне?
Он кивнул.
— Власти Арубы провели расследование обстоятельств гибели Кэти Райан. — Показав рукой на свою пляжную сумку, Джина продолжила: — И быстро пришли к заключению, что это был несчастный случай, вызванный ошибкой пользователя, и что в момент столкновения Кэти была пьяна. Иными словами, что Кэти погибла исключительно по своей собственной вине. У меня же есть основания полагать, что это был вовсе не несчастный случай.
Клаус сделал долгий глоток из своей бутылки пива.
— Я хочу помочь вам, если это в моих силах.
— Ты видел, как произошла авария?
— Видел, но только самый конец. Я разговаривал с менеджером ресторана, чтобы удостовериться в том, что имена людей в списке тех, кто зарезервировал стол, совпадают с именами участников морской прогулки. Я как раз выходил из ресторана, когда услышал, как кто-то кричит. Я посмотрел туда, откуда доносился крик, и увидел, как Кэти врезается в ту яхту.
— И что ты сделал?
— Подбежал к своему гидроциклу и помчался к ней, чтобы попытаться ей помочь.
— А люди на яхте пытались как-то ей помочь?
— Я увидел на яхте мужчину и женщину. Они были очень старые — лет по семьдесят пять — и ничем не могли ей помочь. Они сказали мне, что позвонили в полицию.
— А где находились остальные участники прогулки?
— Они уже спешили обратно. Как вы и сами знаете, гидроциклы очень громко ревут. Если они ехали не оборачиваясь, то никак не могли знать, что произошло с Кэти.
— А что случилось потом?
— Когда я добрался до Кэти, она была без сознания. Ее лицо находилось в воде. Она плавала на поверхности воды, поскольку на ней был спасательный жилет. Я положил ее на сиденье своего гидроцикла и вернулся к причалу. Полиция приехала очень быстро, а за ней и «Скорая». Они начали надавливать на ее грудь. — На его лице появилось страдальческое выражение. — Потом они положили ее на носилки, надели ей на лицо кислородную маску и отнесли в «Скорую». Я сразу понял, что, по их мнению, ей было уже ничем не помочь.
— А пока вы находились рядом с ней, она не приходила в сознание?
— Нет.
— По заключению полиции, Кэти запаниковала и продолжала газовать, пока не врезалась в яхту.
— Такое заключение кажется мне очень странным.
— Почему?
— Потому что наши гидроциклы берет напрокат столько новичков. И столько придурков, которые хотят одного — мчаться как можно быстрее, чтобы перегнать других. Кэти же была опытной и осторожной. Она была не из тех, кто может запаниковать.
— Клаус, когда мы сегодня обедали за тем столом, я оттуда не могла видеть наши гидроциклы. Если кто-то хотел, чтобы Кэти на своем гидроцикле попала в аварию, мог ли он сделать с ним что-то такое, чтобы добиться своей цели?
— Вы хотите сказать — можно ли было повредить его?
— Да.
Клаус шумно выдохнул воздух.
— Гидроцикл устроен так, чтобы терять ход, когда ты отпускаешь правую рукоять руля. Можно было бы прикрепить к этой рукояти маленькую накладку с пружиной, и тогда поступление бензина в двигатель продолжалось бы по максимуму, и гидроцикл по-прежнему несся бы на полном ходу даже после того, как ты разжал правую руку.