Последовала долгая пауза. Картер ждал, и наконец Шерман нарушил молчание:
— А эта самая Померанц будет держать язык за зубами?
— Уверен, что да, если мы дадим ей то, что она хочет получить.
— Речь идет о деньгах, верно?
— И об этом тоже. Скажите, вы знакомы с высшими руководителями CNN, «Фокс Ньюс» и остальных телесетей?
— Это глупый вопрос.
— Извините. После ухода из «РЕЛ Ньюс» Лорен Померанц хочет остаться в телевизионной индустрии. Может быть, здесь, в Нью-Йорке, может быть, в Хьюстоне, там, откуда она родом. Вы можете позвонить и устроить ее на работу в какую-нибудь из других телесетей?
— Безусловно. Но как мы можем узнать, будет ли держать язык за зубами и та, которая дала Померанц наводку насчет того, что может выкинуть Мэтьюс?
— Да, мы этого не знаем, но то, что она до сих пор продолжает молчать, — это уже добрый знак. Кем бы она ни оказалась, поступление внушительной суммы на ее банковский счет должно купить дальнейшее молчание также и этой дамы.
— А что, если есть и другие?
— Вероятно, таковые и впрямь есть, и мы будем вести себя с ними точно так же. Вместо того чтобы оставаться в бездействии, с ужасом ожидая того дня, когда одна или несколько из них вместе со своими адвокатами созовут пресс-конференцию, мы, а лучше сказать я, разыщу их всех одну за другой и с каждой из них напрямую заключу соглашение о неразглашении и выплате отступных.
— Что вы имеете в виду, говоря «напрямую?»
— Вы действительно хотите знать все детали?
— Нет, наверное, не хочу.
Картер чувствовал, как в нем нарастает радостное возбуждение. Он добился своего — сумел вызвать у Шермана интерес, и теперь оставалось только завершить сделку.
— Единственный способ поправить ситуацию — это свести число тех, кто знает о делишках Мэтьюса, к абсолютному минимуму. А значит, нельзя обсуждать это ни с юристами «РЕЛ», ни со сторонними юридическими фирмами.
— Продолжайте.
— Я начну с Лорен Померанц — уговорю ее принять отступные и подписать соглашение о неразглашении.
— Вы думаете, она согласится?
— За два миллиона долларов — думаю, согласится.
— Два миллиона долларов — это большие деньги.
— Само собой. Но за эти деньги она также сообщит мне, кто еще осведомлен об игрищах Мэтьюса. И давайте посмотрим на эту ситуацию в более широком контексте, проведем сравнение. Какой доход приносит Мэтьюс компании каждый год? Пятьдесят миллионов?
— Да, примерно такую сумму, — пробормотал Шерман, несомненно, отлично зная, что в действительности эта сумма приближается к семидесяти миллионам.
— Чтобы я мог работать над решением этой проблемы, никто не должен видеть, как мы с вами разговариваем, и я не могу, как раньше, продолжать сидеть в своем офисе в отделе кадров. — Он достал из дипломата лист бумаги и протянул его Шерману. — Вам придется нанять консалтинговую фирму «Картер и партнеры». Авансовый платеж составит один миллион плюс двести тысяч долларов ежемесячно на расходы. На мой доверительный счет адвоката должна быть переведена сумма в двенадцать миллионов долларов. Эти деньги, а также дополнительные средства, которые мне, возможно, понадобятся, будут использованы для выплаты компенсаций жертвам Мэтьюса.
— Зачем вам столько денег, если нам известно только о двух жертвах? — спросил Шерман.
— Вы хотите, чтобы я обращался к вам каждый раз, когда я узнаю имя еще одной жертвы и мне понадобится очередная сумма, чтобы заткнуть ей рот?
Шерман понял, что он говорит дело.
— Вы хотите, чтобы я предоставил вам доступ к таким большим деньгам, никому ничего не объяснив?
— Вы же генеральный директор. Так что решение этого вопроса я оставляю вам.
Картер опять сунул руку в дипломат и извлек из него два пакета, в которых лежали мобильные телефоны, приобретенные сегодня утром. Эту часть своего плана он осуществил максимально осторожно. В каждом сетевом магазине Америки установлены камеры видеонаблюдения, снимающие каждого покупателя и то, что он покупает. Если купить сразу шесть телефонов в одном магазине, это может возбудить подозрения, но, если ты покупаешь по одному телефону в шести разных торговых точках, это не вызовет никаких вопросов.
— Если что-то пойдет не так, в наших с вами интересах сделать так, чтобы следов того, что у нас вообще были контакты, не осталось. Никаких электронных писем, никаких звонков по рабочим телефонам, по мобильным телефонам, вообще ничего такого, что можно было бы отследить. Вам известно, что такое «сгорающий мобильник?»
— Вы говорите о тех мобильных телефонах, которые «Самсунгу» пришлось отозвать, потому что они то и дело самопроизвольно загорались?
Картер чуть было не расхохотался, но затем понял, что, возможно, Шерман вовсе не хотел шутить.
— Нет, это одноразовый мобильный телефон с сим-картой, предоплаченной за наличный расчет. Такие мобильники совершенно невозможно отследить. Каждого такого телефона хватает на полчаса. Говоря по ним, мы будем выражаться предельно кратко. Я буду быстро сообщать вам последнюю информацию о делах, которые я завершил, и о том, над чем работаю в настоящий момент.
— А как мне быть, если имеющийся лимит будет исчерпан?
— Вам надо будет просто выбросить этот мобильник и начать пользоваться следующим. Для начала я каждому из нас купил по три таких телефона. Если будет нужно, позднее я куплю еще. Три номера ваших одноразовых мобильников я записал. А номера моих записаны вот здесь. — И он протянул Шерману еще один лист бумаги.
— Картер, вы были совершенно уверены, что я соглашусь с вашим планом, не так ли?
— Если честно, то нет, я не знал, каким будет ваше решение. Но я подумал, что в случае положительного ответа будет куда разумнее, если мы с вами сможем начать действовать уже после первой встречи, а не после второй.
Шерман смотрел прямо перед собой, чувствуя, как в нем медленно нарастает ярость. «Я ничего не знаю об этом парне, но мне придется на него положиться», — подумал он.
— Хорошо, Картер, мы с вами будем действовать заодно. Дайте мне время до вторника или среды, чтобы устроить перевод денег на ваш счет.
— Я еще не совсем закончил, — спокойно сказал Картер. — Существует маловероятная возможность, что кто-то начнет прослушивать наши разговоры. Поэтому, чтобы перестраховаться, мы будем использовать код. Имена жертв мы заменим марками машин: «Форд», «Шевроле», «Мерседес» и так далее. А когда будем толковать о деньгах, то вместо слов «миллион долларов» станем говорить «бушель».[16] Эти кодовые обозначения записаны на том же листе бумаги, что и номера моих одноразовых телефонов.
— Это все?
— Нет, есть еще четыре вопроса, на сей раз последних. Во-первых, вот вам копия моего заявления об уходе, которое я подам в понедельник. Во-вторых, по мере того, как я буду выяснять имена жертв, мне понадобится доступ к файлам, содержащим их личные дела. Так что позвоните кому-нибудь из ваших айтишников, чтобы такой доступ был предоставлен фирме «Картер и партнеры». И еще позвоните кому следует и подтвердите, что после моего ухода из компании она будет полностью оплачивать медицинскую страховку всей моей семьи в течение двух лет.
«Если я сверну этому наглецу шею и брошу его тело в пролив Лонг-Айленд, интересно, как скоро его найдут?» — кипя от злости, подумал Шерман.
— А последний вопрос?
— Единственный человек, которому известно точное число жертв, это сам Брэд Мэтьюс. Вы или я, либо мы оба, должны поговорить с ним, чтобы прояснить этот вопрос. И при этом попросить его сделать милость и наконец перестать удлинять их список. Подумайте над тем, как вы хотите уладить и это дело.
— Хорошо, через пару дней я вам позвоню по одному из этих ваших чертовых «сгорающих» телефонов. А теперь вылезайте.
Шерман смотрел, как Картер выходит из машины и идет к входу на станцию. Подумав о стоимости пакета акций, который достанется ему в виде бонуса, когда «РЕЛ Ньюс» будет из частной компании превращена в публичную, выпустив свои акции на фондовый рынок, он резко нажал на газ, и машина на бешеной скорости выехала с парковки и поехала прочь.
Глава 32
Шерману понадобилось немалое усилие воли, чтобы не превышать предельную скорость, пока он ехал три мили от железнодорожной станции до своего дома. «Мне нужно как можно скорее добраться до моего компьютера», — подумал он. И мысленно обругал себя за то, что, выезжая с парковки, взял с места в карьер, так что завизжали покрышки. Он только-только успел сбросить скорость, когда из-за угла показалась патрульная полицейская машина. А ведь сейчас он пребывал совсем не в том настроении, чтобы объясняться с копом.
«Я отдаю всю свою карьеру в руки этого чертова Картера, — подумал он, — а ведь я ни черта о нем не знаю». Он вспомнил название детективного агентства, услугами которого воспользовался один его приятель, когда заподозрил — и, как выяснилось, не без оснований, — что жена ему изменяет. Когда детективы поймали ее с поличным, она согласилась на куда меньшую долю при разделе имущества, которым сопровождался их развод, в обмен на его обязательство не предавать сведения о ее интрижке огласке.
Но если я действительно найму это агентство, чтобы изучить подноготную Картера, то что, собственно, я вообще надеюсь о нем узнать? Не все ли мне равно, был ли он самым тупым или, наоборот, самым способным выпускником той школы права, которую окончил? Наверняка у него нет пятен в биографии, иначе его просто не взяли бы на работу в «РЕЛ Ньюс». Теперь мне от него никуда не деться, но могу ли я ему доверять?
Шерман загнал машину в гараж и закрыл за собой ворота. Потом торопливо прошел через комнату, где его жена сидела на диване, читая журнал.
— Как, ты уже закончил тренировку? — не поднимая глаз, спросила она.
Не желая утруждать себя ответом на ее вопрос, он, как это теперь бывало с ним часто, просто промолчал, прошел м