После получения компенсации она три месяца провела в путешествиях. Круизы вокруг Италии и Греции. Катание на горных лыжах в кантоне Вале. Большинство ее ровесников и ровесниц не имели ни времени, ни денег на такие поездки, так что она отправилась в путешествие одна. Но знакомиться с людьми ей было нетрудно, особенно в барах.
С Карло она познакомилась всего через неделю после того, как переехала в Северную Каролину. Он был красив той эффектной красотой, которая нередко встречается среди итальянцев, и его наняла на работу одна из многочисленных высокотехнологичных компаний в технорегионе «Исследовательский треугольник», расположенном между городами Роли, Дарем и Чейпел-Хилл.
Впервые за долгое время она чувствовала себя комфортно с мужчиной. Он был с ней так мил. В отличие от некоторых других, он не ругал ее за то, что она пьет. Они должны были вот-вот объявить о своей помолвке. Программное обеспечение, которое он разработал, казалось таким перспективным. Он сказал, что ему пора уходить с работы и выходить в свободное плавание, чтобы обеспечить безбедное будущее им обоим. При наличии достаточного финансирования его компания начнет получать прибыль всего через два-три месяца.
Но два-три месяца превратились сначала в шесть, а потом и в девять. Она не хотела терять те 700 000 долларов, которые уже вложила в его компанию, и потому продолжала вкладывать еще и еще. Пока всему этому не пришел конец, миллион триста тысяч долларов ее кровных денег исчезли. Как и его компания. Как и сам Карло. Как она могла быть такой дурой?
В последние дни и недели она задавала себе этот вопрос все чаще и чаще. Но он относился не только к ее вложениям в компанию Карло. Она открыла лежащую на столе папку из плотной желтоватой бумаги, на которой было написано «MeToo», и еще раз просмотрела статьи, перепечатанные ею из интернета. В одной из них речь шла о женщине, получившей двадцать миллионов долларов от одного из средств массовой информации. В другой — о киномагнате, который подписал мировые соглашения с тремя женщинами, выплатив каждой из них от девяти с половиной до десяти миллионов долларов. Еще одна женщина получила от телесети девять миллионов долларов. Ожидалось, что две женщины, работавшие в других телесетях, получат еще больше, когда эти телесети выплатят им компенсации.
Сумма, выплаченная ей «РЕЛ», была такой малостью по сравнению с тем, что получили те женщины, о которых говорилось в статьях. «Двадцать миллионов долларов! Это в целых десять раз больше, чем они выплатили мне! Что бы он с ней ни делал, это не могло быть хуже того, что происходило со мной. И они обманным путем вынудили меня не обращаться к адвокату», — с горечью подумала она.
На этот раз она не стала просматривать подписанное ею мировое соглашение, которое лежало на кухонном столе. За последнюю неделю она и так перечитала его раз двенадцать. Если она попытается получить от «РЕЛ» больше денег, компания потребует, чтобы она вернула те два миллиона долларов, которые уже получила.
Она посмотрела на номер телефона фирмы «Картер и партнеры», указанный в шапке документа. После того как она поставила на нем свою подпись, она говорила с этим уродом только один раз — когда позвонила ему, чтобы подтвердить получение банковского перевода на два миллиона долларов. Тогда он сказал ей, что они больше никогда не должны говорить, за исключением одного-единственного случая. Если кто-нибудь, и особенно журналист, когда-либо начнет расспрашивать ее о том времени, которое она проработала в «РЕЛ», она должна будет немедля позвонить ему по этому самому номеру.
Она знала, как ей нужно поступить, но боялась сделать первый шаг. У нее было такое ощущение, будто на нее опять светит зеленый огонек камеры прямой трансляции. Еще один глоток водки помог ей сосредоточиться. Ей отчаянно необходимо поговорить с кем-то, кто сумеет ее понять. Единственная другая жертва Мэтьюса, с которой она знакома, — это Кэти Райан. Продержавшись так долго и не став немедля подписывать мировое соглашение, она теперь почти наверняка получит намного, намного больше.
Есть еще один человек, которому она могла бы позвонить. По-настоящему порядочный и неравнодушный человек, который все еще работает в «РЕЛ». Она начала было набирать номер, затем положила трубку. Сочувствие бы не помешало, но ей совсем не хотелось вновь выслушивать советы, как бы ласково они ни звучали относительно того, что ей следует обратиться за помощью в решении ее проблемы с алкоголем.
Она открыла вторую из лежащих на столе папок и посмотрела на статью, вырезанную ею из «Уолл-стрит джорнал». Здесь речь шла о том, что «РЕЛ Ньюс» готовится из частной компании превратиться в публичную, выпустив свои акции на рынок. Такой момент нельзя упускать. «Возможно, удача поворачивается ко мне лицом. Возможно, от этого яблока я смогу отхватить себе еще один кусок», — мысленно сказала она себе, не сводя глаз с номера телефона фирмы «Картер и партнеры».
Глава 44
Майкл Картер вдыхал прохладный вечерний воздух, преодолевая пешком расстояние в два квартала, отделявшее его квартиру от станции метро. Он уже начал проводить предварительные изыскания, чтобы разузнать подноготную тех жертв Мэтьюса, имена которых тот назвал. Теперь, когда его рабочий график зависел от него самого, он почти каждый день находил время для того, чтобы посетить тренажерный зал. И сегодня то небольшое пузцо, которое некоторое время назад начало обозначаться в районе его брючного ремня, стало значительно меньше. Его жена перестала задавать ему вопросы о том, что он делает в те вечера, когда является домой поздно, приняв его объяснение, сводившееся к тому, что теперь, когда он работает над «специальными проектами» для «РЕЛ», его рабочий день стал ненормированным. Это оказалось очень кстати, когда вчера вечером он уже в третий раз поужинал в ресторане с Беатрис, секретарем приемной, которая обслуживала и его съемный офис. Он улыбнулся, вспомнив, как они всю дорогу до Бруклина целовались и ласкали друг друга на заднем сиденье «Убера». Скоро она согласится отправиться с ним после ужина в отель — это всего лишь вопрос времени.
Его мысли прервал низкий баритон, сказавший:
— Мистер Картер?
— Да, — вздрогнув, ответил он.
Повернувшись, он увидел рядом с собой огромного широкоплечего негра, который возвышался над ним по меньшей мере на голову. Громадная ручища сжала его плечо.
— Сюда, — сказал негр, — показывая на черный «Линкольн Навигатор», стоящий слева с работающим двигателем. Это была не просьба, а приказ. Негр слегка подтолкнул его к машине.
— Послушайте, если вам нужны деньги, я могу…
Проигнорировав эти слова, здоровяк открыл заднюю дверь машины и сказал:
— Залезайте.
Стоя у открытой двери, Картер мог видеть, что на заднем сиденье с противоположной стороны уже сидит какой-то человек. Он видел голени сидящего и нижнюю часть его рук, но не его лицо. «Может быть, это не ограбление, и меня хотят убрать, как это делает мафия? — подумал он. — И завтра мой труп найдут, когда он будет плавать лицом вниз в Ист-Ривер?»
Он почувствовал, как ручища афроамериканца толкает его вперед.
— Хорошо, — сказал он, — я сяду. — Наклонившись, он залез на заднее сиденье внедорожника. И с опаской посмотрел на фигуру, сидящую в нескольких футах от него.
— Оскар, дай нам поговорить несколько минут наедине, — приказал пассажир «Линкольна».
Поначалу Картер точно не знал, кто это. Но голос подтвердил его подозрения. На него, не произнося ни слова, смотрел Фредерик Карлайл-младший.
Прошло несколько мгновений, и Младший нарушил молчание.
— Как мне к вам обращаться: Майкл Картер или «Картер и партнеры?»
— Мистер Карлайл, если вы дадите мне несколько минут, чтобы все объяснить…
— Картер, я дам вам столько времени, сколько вам понадобится, чтобы объяснить, почему вы и Дик Шерман украли двенадцать миллионов долларов у компании моей семьи. Если ваше объяснение меня не удовлетворит, мы с Оскаром лично доставим вас в полицейское управление, где я выдвину против вас обвинения. И позвольте мне предупредить вас, мистер Картер, — сказал Карлайл, открывая папку из плотной желтоватой бумаги, лежащую у него на коленях. В папке находилось личное дело Картера. — Мне известно о вас уже очень много.
Картер молчал, продумывая варианты своих действий. Он мог бы отказаться отвечать на вопросы и вместо этого просто открыть дверь и выйти вон. Это если двери не заблокированы. Он представил себе, как раз за разом безуспешно дергает за ручку двери, пока Карлайл-младший с самодовольным видом наблюдает за его потугами. Но даже если ему удастся открыть дверь, не встретит ли его за нею Оскар? Его воображение нарисовало ему, как лапища негра сжимает его горло и поднимает его, оторвав его ноги от земли. Блефует ли Карлайл, грозя выдвинуть против него обвинения? Или не блефует? Ответа на этот вопрос он не знал.
— Хорошо, мистер Карлайл, я скажу вам правду.
— Это было бы очень кстати.
И Картер рассказал о том, как Лорен Померанц постучала в его дверь, чтобы поведать, как Брэд Мэтьюс лапал ее, а также о том, как он обратился к Шерману с планом преодоления этой ситуации. Карлайл-младший прервал его рассказ всего один раз:
— Кто еще знает о том, что случилось с Лорен Померанц?
«Это шахматная партия, — подумал Картер. — В ней выиграет тот, кто сможет все просчитать на несколько ходов вперед».
Рассказывая Младшему о том, как Лорен Померанц пришла в его офис, он не стал упоминать, что сначала она обратилась к самому Младшему, однако тот ничего не предпринял. «Младший пытается выяснить, известна ли мне эта деталь, — подумал он. Что ж, иметь в рукаве такой козырь на будущее время не помешает.
— Насколько мне известно, об этом, само собой, знает Мэтьюс, а еще, естественно, Шерман, я, а теперь и вы.
— Продолжайте. Расскажите мне все остальное.
Следующие пятнадцать минут Картер потратил, рассказывая об уже подписанных мировых соглашениях, о том, как движутся его переговоры с другими жертвами, и о своей встрече с Шерманом и Мэтьюсом в Гринвичском загородном клубе.