ет тяжело ежедневно встречаться со Спенсером. После развода она получила приличную сумму – Спенсер не поскупился. Она полетит в Вайоминг, уладит дела тети, а потом займется устройством новой жизни.
– Что-нибудь еще, мэм?
Вопрос официантки вернул Кэтлин на землю. Она взглянула на часы.
– Нет, только счет, пожалуйста. Мне пора.
Расплатившись, Кэтлин поднялась из-за столика и одернув жакет модного костюма цвета морской волны, приобретенного по случаю светского ленча Лиги юниоров, решительно направилась на посадку в самолет… Самолет, который унесет ее к новой жизни.
Двадцать шесть часов спустя Кэтлин ощутила себя заново родившейся. Ей столько удалось сделать за вчерашний день! Прибыв после полудня в Денвер, она остановилась в исторической гостинице «Браун Пэлас» и остаток дня провела в походе по магазинам, приобретая настоящую одежду Дикого Запада. Пообедав в гостиничном ресторане, она вернулась в свой номер и хорошенько выспалась. Впервые с момента подачи на развод сон ее был спокоен и глубок. На следующее утро Кэтлин села в самолет до Шайенна. Прилетев, тут же добралась на такси до местного отделения продажи «фордов» и потратила часть «разводных» денег на покупку автомобиля, соответствующего, по ее представлению, новому образу жизни. На грузовик!
Разумеется, это был не совсем грузовик. Это был «эксплорер»-внедорожник. Но продавец уверил ее, что он «может все, что и обычный грузовик». Улыбаясь во весь рот, Кэтлин выехала на дорогу. Около придорожного кафе она остановилась и через минуту наслаждалась, потягивая через пластмассовую трубочку колу из огромного стакана с крышечкой. Ветер из полуоткрытого окна трепал ее длинные темно-рыжие волосы. Что бы сказал Спенсер, увидев ее сейчас? Кэтлин громко рассмеялась, представив себе ужас на его лице. На протяжении трех с половиной лет она была идеальной светской женой. Каждая деталь ее одежды создавалась специально для нее. Ее украшения выбирались из «синклеровских фамильных». Прическу она делала в эксклюзивном бостонском салоне. Ее портреты появлялись на страницах светской хроники, фотографии их дома сверкали па развороте воскресного приложения, а списки гостей можно было считывать прямо из справочника «Кто есть кто».
Изменилось бы что-нибудь в их семейной жизни, если бы Кэтлин бросила свою карьеру? На мгновение она задумалась об этом, но тут же пожала плечами. Мать Спенсера возражала против того, что она презрительно именовала «работенкой Кэтлин». Ни одна из жен в их окружении никогда не работала. Это было просто не принято. Невежественные люди могли решить, будто бы Спенсер не способен обеспечить жену!..
Однако Кэтлин стойко сопротивлялась и победила. Она слишком долго и упорно работала, чтобы вот так запросто поставить крест на своей карьере только лишь потому, что вышла замуж за хозяина фирмы. К удивлению окружающих, Спенсер ее поддержал. Он сказал матери, что не возражает против того, чтобы Кэтлин продолжала работать в его фирме в качестве старшего сотрудника по маркетингу. Разумеется, с условием, что она тут же бросит работу, когда появятся дети.
Однако дети так и не появились. За все три с половиной года их супружества не было даже ложной тревоги по этому поводу. Кэтлин хотела ребенка, но этого не произошло. Когда же она предложила Спенсеру провериться им обоим у врача, Спенсер категорически запретил даже думать об этом. Если она в конце концов забеременеет, тем лучше. А если нет, это не важно. Но теперь Ардис ждала ребенка.
Усилием воли Кэтлин разжала пальцы, намертво вцепившиеся в руль. Она начинает новую жизнь. Глупо задумываться о прошлом. Вытащив наугад компакт-диск с музыкой кантри, из числа купленных в Шайенне, она сунула его в плеер. Раньше она никогда музыку кантри не слушала, но сейчас это казалось ей очень соответствующим обстановке. Она находилась в Вайоминге, а значит, надо слушать кантри.
Голос Лианны Раймс пел о неверных мужьях, утраченной любви и одинокой постели. Сочные губы Кэтлин дрогнули в улыбке. Впервые в жизни она была абсолютно свободна. Ей было двадцать семь лет, она ни от кого не зависела и ни перед кем, кроме себя, не должна была отчитываться. Когда она выполнит в Литтл-Форке, все обязательства по исполнению воли покойной тетушки, она сможет уехать куда пожелает и делать все, что ей вздумается.
Так куда же она отправится? Улыбка Кэтлин стала еще шире, когда она представила себе открывающиеся перед ней возможности. Ей вообще можно ничего не делать. По крайней мере какое-то время. Если она составит строгий бюджет и разумно распорядится своими запасами, ей не придется думать о деньгах по меньшей мере год. Этого времени ей хватит на то, чтобы решить, где поселиться, и найти занятие по душе. Она может даже вернуться в колледж и получить еще одно образование, а время от времени подрабатывать в рекламных агентствах.
Громкий гудок оторвал Кэтлин от ее грез. Она посмотрела в зеркало заднего вида. Водитель огромного полуприцепа моргал всеми огнями, сигналя, что идет на обгон. Кэтлин замедлила ход, давая грузовику возможность обогнать ее.
Когда полуприцеп ее обходил, Кэтлин посмотрела на водителя. Он был хорош собой. Такой, как выражался Спенсер, «рабочий тип». Она вежливо улыбнулась ему. Однако улыбка тут же сменилась недоумением, когда она поняла, что он показывает ей знаками, чтобы она опустила боковое стекло. Может быть, что-то неладно с ее новым «эксплорером»?
Прикрутив звук своего стерео, Кэтлин опустила боковое стекло. Сквозь шум ветра и мотора она разобрала слова «автостоянка», «остановись», «кофе». Сообразив, что красавчик шофер пытается ее клеить, Кэтлин покачала головой и подняла стекло. Ему понадобилась пара минут, чтобы осознать отказ, после чего он приотстал и свернул к автостоянке без нее.
Широкая улыбка теперь не сходила с лица Кэтлин. Конечно, она не собиралась останавливаться и пить кофе с незнакомым шофером, но сам факт, что он попытался с ней познакомиться, был ей приятен. Парень счел ее привлекательной, даже несмотря на растрепанные ветром волосы и полное отсутствие косметики на лице. Интересно, а другим мужчинам она тоже будет нравиться?
Ей следует быть поосторожнее теперь, когда она снова одинока. Не стоит производить неправильное впечатление. Она не какая-нибудь там жаждущая любви «разведенка», рыщущая в поисках нового мужчины. Если на то пошло, мужчина ей вообще не нужен.
Может быть, она испытывает недоверие ко всем мужчинам из-за того, что Спенсер ее предал? Нет, решила Кэтлин, ненависти к мужчинам она не чувствует. Дело вовсе не в этом. Да и нельзя сказать, чтобы развод поверг ее в уныние. Ее чувства, просто как бы замерли, онемели, словно кто-то сделал ей укол новокаина, действие которого разошлось по всему ее телу. Ей нужно время, чтобы снова прийти в норму, начать вновь ощущать какие-то эмоции, привыкнуть к тому, что она больше не миссис Спенсер Синклер.
С решительной улыбкой Кэтлин посмотрела вперед. Она теперь сама по себе и постарается вдоволь насладиться своей свободой. Да, она была замужем за Спенсером, и этот брак не удался. Другие женщины точно так же проходили через это, и большинству из них удалось снова наладить жизнь. Она не была столь глупа, чтобы думать, будто никогда больше не влюбится, но на ближайшую пару лет об этом не могло быть и речи.
Глава 2
– Эй, Дэйн. Что-нибудь уже известно?
Дэйн Моррисон спрыгнул с коня и передал поводья одному из конюхов. Любовно шлепнув по крупу Воина, своего огромного вороного жеребца, он повернулся к Джибби, рыжебородому ковбою, занимавшемуся на ранчо припасами и кухней.
– Я заглянул в контору к Джерри, и отец его сказал, что она должна приехать сегодня днем. Предполагается, что Джерри познакомит ее с бумагами, а потом доставит сюда.
– А как насчет завещания? Ведь Белла вроде бы ей завещала ранчо?
Синие глаза Дэйна чуть сузились.
– Отец Джерри не сказал мне ничего определенного. Напомнил, что последняя воля Беллы конфиденциальна и останется такой до приезда племянницы. Но то, что она получит ранчо, вполне реально. Насколько мне известно, она единственная живая родственница Беллы.
– Думаешь, она продаст его прямо из-под нас?
– Кто ее знает, – пожал плечами Дэйн. Красная клетчатая рубашка туго обтягивала его мощную грудь. – Мы даем хороший доход. Это должно произвести на нее впечатление. Да и найти хорошего покупателя будет не слишком просто. Если она так сообразительна, как твердила мне Белла, то подождет до конца сезона, прежде чем принять окончательное решение.
Джибби тревожно задумался, и Дэйн его понимал. Джибби был главным поваром на ранчо «Дабл-Би» с тех самых пор, как Белла купила землю – вокруг своей маленькой гостиницы, предоставлявшей «постель и завтрак», и превратила эти владения в ранчо-пансионат для отдыха горожан с верховыми прогулками и экскурсиями по окрестностям.
– А что мы станем делать, если она решит все продать?
– Надеюсь, новый владелец наймет всех нас, – вздохнул Дэйн, потягиваясь. – Но, может, до этого не дойдет. Как я понимаю, наше дело – постараться убедить ее не продавать.
– И как же мы это сделаем?
Дэйн снова пожал плечами и облокотился на потемневшую за долгие годы жары и стужи ограду кораля. Он слегка ссутулился, чтобы Джибби не пришлось слишком задирать голову, разговаривая с ним.
– Точно не знаю. Думаю, нам стоит попытаться влюбить ее в эти места. Надо, чтобы она полюбила это ранчо так, как любила его Белла.
– Влюбить? – От этого предложения брови Джибби взметнулись вверх. – Пожалуй, в этом что-то есть. Она молодая и, кажется, разведенная. А ты у нас не так чтобы плох на вид. Может, ты за ней поухаживаешь немножко и перетянешь на нашу сторону?
Дэйн рассмеялся, стаскивая с головы бейсболку, которую носил, когда на ранчо не было гостей. Ветер тотчас взлохматил его темную волнистую шевелюру.
– Выбрось эти глупости из головы, Джибби. Сразу. Она горожанка, притом из большого города. Из самого что ни на есть настоящего аристократического общества Бостона.