Брайс посмотрел на часы:
— Отлично. У нас с тобой еще много времени. Они даже еще не начали открывать дверь. И что они здесь увидят! Я скажу тебе что. Думаю, картина будет премилая. — Он улыбнулся, показав безупречно-белые зубы. — Что ты скажешь вот на это? Полиция врывается и находит на столе твою отрубленную голову, а меня — лежащим на полу с ножом в груди. Как тебе такое? А, Рэд?
Он сделал еще один шаг вперед.
Рэд решительно выставила перед собой нож.
— Оставайся на месте! — приказала она. — Ты убил Карла. Не толкай меня на это, Брайс! Я убью тебя с удовольствием!
Еще шаг. Теперь их разделяло всего-то пара футов.
Прежде чем Рэд успела среагировать, Брайс схватил ее руку с ножом и вывернул так сильно, что она вскрикнула от боли. Нож со звоном упал на пол.
— Оп! — снова ухмыльнулся Брайс. — Неловкая обезьянка!
Какое-то мгновение они напряженно смотрели друг на друга. Ею снова овладевал страх. Нужно завладеть ножом. Обязательно. Любой ценой. Во что бы то ни стало.
Брайс неожиданно ударил ногой по ножу, и тот отлетел к стене. Теперь ей было никак до него не дотянуться.
— Так кто у нас теперь большая и смелая девочка? — прогнусавил он. — Где теперь мамочка? Почему мамочка не приходит на помощь? Где мамочка, которая наняла сыскаря, чтобы тот следил за новым дружком ее хорошенькой дочурки? А? Или, может, твой папочка войдет в эту дверь с дерьмовой воздушкой, из которой постреливает кроликов в саду? Где он?
Рэд не сводила с него испуганного взгляда. Страх будто парализовал ее.
— Они не придут, Рэд. Твои мамочка и папочка надежно запрятаны в безопасномотеле и, наверное, в этот час смотрят телевизор. — Понимаешь, дело в том, дорогая, что нам не разрешают ничего никому говорить, — прогнусавил он, копируя голос ее матери. — Нас переселили из отеля в другое место, но я не могу сказать тебе в какое. Полицейские опасаются, что Брайс может нас подслушивать. Но с тобой-то как? Все в порядке? Тебе точно сейчас ничто не угрожает?
Потрясенная, она молча смотрела на него. До нее только сейчас дошло, что Брайс все время подслушивал ее. Что еще он подслушал?
— Ты в порядке, Рэд?
Она посмотрела на него, потом на лежащий на полу нож. Думай! Попытайся подобраться к нему. Она знала, что ей никогда не одолеть Брайса, ведь он физически сильнее. Но, может быть, получится найти довод, который образумит его? Нужно говорить с ним — без остановки, затягивая время. Ведь полиция уже выехала, верно? Ей было страшно, и мысли путались.
Нужно успокоиться, взять себя в руки. Нужно. Обязательно. Необходимо мыслить трезво.
— Он острый, Рэд. Достаточно острый, чтобы отрезать твою голову. Или мою. Устроим соревнование, кто первым подхватит его с пола?
— Неужели тебе станет легче, если ты отрежешь мне голову, Брайс? Неужели ты будешь счастлив от этого?
— Очень.
— Знаешь, а я не хочу отрезать твою.
— Не хочешь? — ухмыльнулся Брайс.
— Честно, не хочу. У тебя самая красивая голова из всех, что я видела. Зачем же уничтожать такую красоту?
Брайс смерил ее испытующим взглядом, и ей показалось — на мгновение, — что она сделала шаг в нужном направлении.
— Правда?
— Боже, конечно, правда, Брайс.
Он бросил взгляд на часы:
— Ну что же, Рэд, говори дальше. Продолжай.
Она пожала плечами:
— Я на самом деле любила тебя.
— Знаю. Я тоже любил тебя, честно. Но разве не сказал Оскар Уайльд в «Балладе Редингской тюрьмы» о том, что каждый убивает того, кого любит?
— Тебя сегодня на литературу потянуло.
— Да, пожалуй. Я в последнее время много читал. — Он снова бросил взгляд на нож. — С красивыми словами на губах умирать приятнее, как считаешь?
Заметив его движение, она одновременно с ним бросилась к ножу. Они столкнулись. Брайс успел первым схватить нож и, вскинув руку, показал его Рэд.
Растопырив пальцы, Рэд попыталась ткнуть ими ему в глаза, но Брайс мотнул головой, и она впилась ногтями в его запястье. Он взвыл от боли, и она услышала, как нож со звоном упал на пол.
— Ты, сука! — рявкнул Брайс.
Неожиданно Рэд услышала у себя за спиной какой-то звук, похожий на хлопок закрываемой двери. В следующее мгновение они оба схватились за нож, и на этот раз Брайс снова оказался проворнее. Он быстро опрокинул ее и прижал к полу, вскинув руку с ножом.
Она увидела в его глазах безумный блеск.
— Так чья ты теперь, папина дочка? — произнес он. — Какой глазик тебе выковырять первым? Правый или левый, а?
Рэд попыталась высвободиться, но им овладела какая-то нечеловеческая сила.
— Пожалуйста, Брайс, не надо! Давай еще поговорим!
— Думаю, в этом нет необходимости.
Рэд увидела, что нож опускается. Но потом он вдруг завис в воздухе и через секунду выскользнул из его пальцев и упал на пол. Рэд услышала треск, похожий на разряд электричества.
Брайс содрогнулся в конвульсиях, превратившихся в жуткую пляску смерти. Через мгновение он лежал на полу. Торчавшие из спины крученые двойные провода уходили в туалет.
— Рэд, с вами все в порядке?
Она оторвала взгляд от подергивающегося Брайса и увидела лицо суперинтендента Роя Грейса, спустившегося вниз через дыру в потолке туалета. Рядом с ним человек в синем бронежилете и шлеме с визором держал в руке нечто вроде пистолета. К этому пистолету и шли провода от Брайса. Грейс быстро шагнул к ней:
— Вы целы, Рэд?
Рэд посмотрела в холодные голубые глаза. Сердце стучало часто-часто и, казалось, вот-вот выскочит из груди. С трудом подбирая слова, она произнесла:
— Да, да, спасибо. Я в порядке.
Сверху спустилось еще несколько человек в бронежилетах и шлемах с визорами.
— Вы в безопасности, Рэд, — сказал Грейс. — Все кончено.
И это были самые приятные слова из всех, что она когда-либо слышала.
114
Воскресенье, 10 ноября
Рой Грейс опустился на колени перед раскрытым чемоданом и, аккуратно свернув белую рубашку, положил ее на дно. Клио поставила бокал с водкой и мартини на прикроватный столик.
— Я решила, что ты захочешь выпить бокал в честь отъезда.
— Спасибо. — Рой отхлебнул ледяного напитка. Коктейль оказался настолько крепким, что огнем проскользнул в пищевод. — М-м-м, ты становишься отличным специалистом по коктейлям.
— Это давний любимый напиток моего отца, ты разве забыл?
— Да, коктейли по его рецепту просто убийственные.
— Хочешь сказать, что этот слабоват?
— Нет. Он достаточно крепок, — улыбнулся Грейс. — Еще несколько глотков, и я забуду, что мне еще надо укладывать.
— Мне нужно от тебя только одно, — сказала Клио и, обняв его за шею, ткнулась носом в ухо. — Если я сейчас все правильно чувствую, то он вряд поместится в этот чемодан.
Она снова поцеловала его.
— Ты жестокая, но я люблю тебя.
— Ты похотливый самец, но я люблю тебя, суперинтендент Грейс. — Клио взяла со столика свой бокал и сделала глоток. Потом прижалась губами к его губам, и он почувствовал во рту водку с мартини.
— М-м-м, вкуснотища!
— Мы действительно уезжаем завтра, дорогой?
— Всего лишь на неделю позже запланированного срока. — Рой взял ее за руку, поднес к губам и поочередно поцеловал пальцы. — Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Он вдохнул запах духов и теплой кожи и еще крепче прижал ее руку к себе.
— Как там поживает эта бедняжка, Рэд Уэствуд? — неожиданно спросила Клио.
— С ней все в порядке. Она отважная девушка. Я вчера заходил к ней в офис — узнать, как дела, и задать пару вопросов. Она показалась мне удивительно бойкой, учитывая обстоятельства. Но у нее сейчас одна большая проблема, которая возникнет после того, как Лорена выпустят.
— Но ведь Лорен сейчас в заключении?
— В данный момент — да. Но в тюрьме он не навсегда. Получит пожизненное и, не исключено, однажды выйдет на свободу. Рэд помнит об этом.
— Бедняжка. Жить с сознанием того, что над тобой постоянно висит угроза смерти. Постоянный страх, что его отпустят или, хуже того, он как-нибудь сбежит.
— Думаю, что она вряд ли захочет обратиться в другое бюро знакомств.
— Я ее не виню.
За окном громыхало. Рой и Клио вздрогнули.
— Черт, что это такое? — нахмурился Рой. Снизу донесся рассерженный лай Хамфри.
И тогда он понял. Пятое ноября… Ночь Гая Фокса, всего пять дней назад. Должно быть, кто-то все еще запускает фейерверки.
Заплакал Ной. Клио вскочила и бросилась в детскую, чуть не сбив Хамфри, черной кометой взлетевшего вверх по лестнице. Пес опустил хвост и недовольно заскулил. Мокрый, он только что прибежал с террасы, где облаивал соседскую кошку и попал под дождь.
— Все в порядке, Хамфри! Все в порядке!
За первым взрывом грохнул еще один. Небо за окном осветил ярко-белый дождь фейерверка. Хамфри снова залаял и, метнувшись через всю комнату, прыгнул прямо в открытый чемодан, как раз на недавно уложенную белую рубашку.
— Эй, прочь, безмозглая собака!
Пес укоризненно взглянул на Грейса, как будто говоря: Ты уезжаешь, оставляешь меня с этими взрывами?
Плач Ноя сделался громче.
— Это моя любимая рубашка, черт тебя побери!
Клио вернулась из детской с сыном на руках. На малыше была пижамка в бело-синюю полоску. Он испуганно таращил глазенки.
— Ты только посмотри на это чертово животное! — произнес Грейс. — Посмотри, что этот бестолковый пес наделал с моей рубашкой!
— Добро пожаловать в блаженный мир семейной жизни, дорогой! — улыбнулась Клио. — Ты по-прежнему уверен, что хочешь уехать?
Вместо ответа, Рой взял бокал со столика и одним глотком его осушил.
115
Понедельник, 11 ноября
Алан Сеттерингтон, заместитель начальника тюрьмы Льюиса, вышел из душа санитарного блока, насухо вытерся полотенцем и надел темно-серый костюм, белую рубашку и один из своих любимых ярких галстуков. Было семь часов утра, и он прекрасно чувствовал себя после полуторачасовой велосипедной поездки по проселочным дорогам Суссекса — от дома до работы. Этот путь он проделывал ежедневно.