ть эволюционным путем. Шаг за шагом, без лишней крови. Если революция – то только и исключительно сверху. Пусть даже будет большой террор по образцу тридцать седьмого года, все равно жертв у него будет на два порядка меньше, чем у самой гуманной гражданской войны. Если какая-то война неизбежна, то ее следует выиграть с минимальными потерями. Это позиция, не подлежащая обсуждению, никаких революций снизу, только сверху. Абсолютно ни к чему, чтобы на радость иноземным владыкам русские люди убивали друг друга. Но отложим в сторону далекие перспективы и перейдем к нашим ближним делам. Ведь, кроме войны с Японией и борьбы со смутой, есть и более насущные вопросы.
Во-первых – мы остаемся здесь, на этих островах. Здесь, подобно Петру Первому, будем закладывать свой город. А что – место здесь не пустое, есть оборудованная стоянка для кораблей, и к тому же эти острова находятся вне юрисдикции местных властей.
Во-вторых – за захваченные торговые пароходы с военной контрабандой нам положено вознаграждение в сумме, равной миллиону золотых рублей. Это очень большие деньги. Столько просто нет в Порт-Артуре. Сегодня утром нами был получен аванс в двадцать пять тысяч рублей золотом. Поверьте, и это немало. Деньги пойдут на закупку продовольствия и стройматериалов для строительства нашего городка. В конце концов (и это очень скоро) у каждого из вас будет отдельный дом. Пока не налажены элементарные бытовые условия, жить будем как при военном коммунизме, но как только получится организовать регулярное снабжение, начнем выдавать зарплату. Да-да, теми самыми царскими золотыми рублями. Я думаю, никто не будет протестовать против того, что мы с Сергеем Сергеевичем зарегистрировали акционерное общество «Белый медведь», где акционерами числятся все те, кто пересек границу между две тысячи семнадцатым и тысяча девятьсот четвертым годами. Долю в этом АО нельзя продать, пропить или потерять, также ее не смогут отобрать за долги. Не будем повторять ошибки Исава – первородство не продается. Поверьте, скоро любой из вас будет жить не хуже местных королей. Конечно, для этого придется много и тяжело работать. В настоящий момент, пока идет война, мы живем за счет того, что наши военные моряки и морские пехотинцы фактически грабят Японию и ее торговых партнеров. Но война скоро кончится и нам надо подумать, за счет чего мы будет существовать дальше… Оглянитесь вокруг себя, подумайте, какие из вещей, привычных нам в веке двадцать первом, но неизвестных в начале века двадцатого, мы могли бы начать производить в обозримом будущем. Конечно, это не касается военного снаряжения и оружия, а только предметов быта и роскоши. Ну, и к примеру, медикаментов… Еще в пути группа медиков профессора Шкловского начала разрабатывать приспособленную к местным условиям технологическую карту для получения пенициллина. Не надо вам объяснять, сколько человеческих жизней способен спасти этот вроде бы простейший антибиотик, а так же то, сколько денег способно принести нам его производство. Будьте уверены, вся его группа, включая местных девочек, которые сейчас моют пробирки, будет в скором времени очень уважаемыми и очень обеспеченными людьми. И так во многом; к примеру, налаживание совместного с фирмой Нобеля производства судовых дизелей большой мощности, по образцу двигателей «Бориса Бутомы» и «Николая Вилкова». Да в принципе это может быть что угодно, хоть мятная зубная паста… только ее надо будет сперва запатентовать. Вот как-то так мы и будем жить, не забывая, что на нас на всех лежит ответственность изменить историю России и избавить ее от череды бед и катастроф. Должен сказать, что никто из вас без работы не останется, и будет эта работа соответствовать вашему образованию и интеллекту. Собачьих парикмахеров и демократических журнализдов, слава Всевышнему, среди нас нет. – Народ на склонах холма сдержанно засмеялся. – А всем прочим специалистам мы сумеем дать работу по профилю или достаточно близко к тому. Но вкалывать придется по стахановски – предупреждаю сразу, дармовых пряников не будет.
Над толпой, там, где стояли моряки с «Бутомы», поднялась одинокая рука.
– Товарищ Одинцов, можно вопрос?
– Приятель, будь добр, выйди вперед, чтобы тебя все видели, и говори… – ответил я.
Через толпу протолкался низенький крепыш.
– А как будет с местными, которых вы берете на работу? –спросил он. – Им тоже положена какая-то доля?
Я ответил:
– Ну, с местными вопрос сугубо индивидуальный, тут все по заслугам. Это вам такая честь дана по праву рождения, а им ее надо заработать. Но и тех из вас, кто не будет вносить свой вклад в общую копилку или будет вести асоциальный образ жизни, тоже будем выкидывать из акционеров к чертовой матери. И может даже, на тот свет. Ну, у кого еще есть вопросы?
– А когда мы получим первую зарплату? – вышел вперед один из приятелей крепыша.
– А где вы здесь видите магазины? – я обвел рукой окружающие холмы. – Пока не обустроена инфраструктура базы, у нас коммунизм. Вы сыты, одеты, обуты, а зарплата начисляется на ваш счет. Когда мы построим здесь магазины, клубы и прочие заведения для обмена ваших денег на товары и услуги, тогда вы все получите сполна.
– А какая это будет зарплата? – не унимался приятель.
– Мы сейчас с товарищами изучаем этот вопрос, но могу сказать одно – вы будете получать в два-три раза больше чем, скажем так, наши соседи. Но это только в том случае, если у нас получится все то, о чем я говорил раньше. Деньги с неба не падают, тем более деньги из настоящего золота. У кого что еще?
Из рядов моряков «Быстрого» вышел невысокий матрос.
– Иванько, вчера матрос, а с сего дня прапорщик. Я не мастер говорить, наводить АК-130 у меня выходит лучше. Но я скажу. Товарищ Одинцов, спасибо вам за это, – он постучал пальцем по новенькому погону прапорщика, – приятно сознавать, что когда мы сойдем на берег, никакой дантист не сможет дать мне или моим приятелям в рыло.
– Товарищ Иванько, – ответил я, – это не я, а Наместник Алексеев присвоил вам эти звания.
– Товарищ Одинцов, как говорили на родине моего деда в Одессе – не делайте мне смешно. Если бы вы хорошенько его не попросили, то ничего бы и не было. Ну, дали бы пару цацек и отмазались. Ведь так? Молчите? А вот мы вчера на берегу с аскольдовскими пересеклись и обстановку перетерли. Так что в курсе, кто кого и как мордует. И георгиевских кавалеров, между прочим, тоже лупят почем зря. И про порядки на «Баяне» у Вирена нам известно, и про то, что творится на «Новике» у Эссена. Думаем, ну все, хана, сиди теперь на этих Элиотах и носа не высовывай. А утром раз – и новые погоны! Товарищ Одинцов, я не могу говорить за всех, только за себя и немного за парней из своей БЧ. Но как могу – скажу. Если какая тварь пасть свою поганую на вас откроет – порву! В клочья и напополам! А парни поддержат! – он развернулся к толпе. – Так ведь, ребята?
Строй одобрительно загудел.
Я вздохнул.
– Пока рвать никого не надо, вы лучше в море японцев рвите.
– Это само собой, но вы имейте в виду. Тогда у меня еще один вопрос. – Иванько показал в сторону бухты. – А правда, что только «Трибуц» будет на охоту ходить, а мы на якоре стоять?
– Это вопрос уже не ко мне, а к товарищу Карпенко.
Я отошел в сторонку, давая ему слово. Карпенко нервным движением снял фуражку.
– Нет, первоначальное решение было неправильным, мы будем нести вахту в японских водах по очереди, тройками. Первая тройка – «Трибуц», «Аскольд», «Новик» – выйдет в район патрулирования примерно через неделю. Еще через десять дней мы вернемся, и тогда настанет ваша очередь в компании «Баяна» и «Дианы». Без дела никто не останется. Когда достроим поселок и разгрузим «Вилков» от запасов и людей, и он пойдет в дело, на берегу сидеть не будет никто.
– Спасибо, товарищ капитан первого ранга за разъяснения; все прочее, как мы понимаем, это уже военная тайна. Только вот тут ребята спрашивают – с девочками местными знакомиться можно, или как? А то вот товарищ Спиридонова наших ребят от их общаги гоняет нехорошими словами, аж повторять стыдно… – В строю одобрительно заржали.
Я поднял руку.
– Знакомиться можно, но только вежливо и с обходительностью, и чтоб последствия знакомства были по взаимному согласию, а не так, чтобы хвать за волосы и – «сейчас я буду тебя сильно любить!». И еще, все личные дела с «девочками» в нерабочее для них время – после семнадцати ноль-ноль. С завтрашнего дня все обслуживание береговой базы начнем перекладывать на их плечи.
– Да мы что, мы тоже понимаем, что уголовный кодекс, ептить, уважать надо. У меня все, товарищи командиры.
Иванько отдал нам честь и вернулся к своим.
Я проводил его взглядом. Еще неизвестно, сколько провокаций со стороны мелкой кучки несогласных пресек этот Иванько, когда пообещал «порвать всех» и основная масса моряков его поддержала. И теперь надо ожидать попыток побега. Я тяжело вздохнул и поднял руку.
– Еще вопросы есть? Нет… Хорошо. Тогда последнее объявление – сегодня вечером на острова доставят тысячу штук офицерских наганов с патронами. Товарищи новопроизведенные прапорщики и подпоручики, получите и извольте научиться пользоваться, ибо офицер без оружия – все равно что без штанов. Со временем закажем для вас в Бельгии пистолеты Браунинг№3. А вот теперь мы можем считать, что наше собрание закончено, товарищи. Не смею вас задерживать.
Михалыч шепнул мне на ухо:
– На «Трибуце», «Быстром» и даже «Вилкове» все О`кей, а вот на «Бутоме» – там вольница, как на челне Стеньки Разина; они все же гражданские, мы с ними еще наплачемся…
– Знаю, ерунда все это, – так же тихо ответил я ему, – загрузим работой по полной, некогда будет дурью маяться. «Новик» именно они реконструировать будут. А кто воду мутить начнет – вали без разговоров. Красивую жизнь я им устрою, не без того, но вот и вкалывать за нее все будут как пчелки, включая и нас с тобой. А кто вкалывать не хочет – будет плавать и рыб кормить, таков закон естественного отбора по отсеву дураков и лентяев.