– Ваше Императорское Высочество, капитан первого ранга Иванов Михаил Васильевич…
Он кивает и козыряет в ответ:
– Великий Князь Романов Александр Михайлович, – потом внимательно рассматривает меня и после короткой паузы задает ошарашивший меня вопрос: – Скажите, из какого вы года?
В ответ я вопросительно поднимаю брови, на что Великий Князь, усмехнувшись, отвечает:
– Господин Иванов, у меня отличная память, на которую никто из Романовых пока не жаловался. Я помню всех капитанов первого ранга в Российском Императорском Флоте, но никакого Иванова Михаила Васильевича среди них нет. А вот капитана первого ранга, Андрея Августовича Эбергарда, флаг-капитана Наместника Дальнего Востока адмирала Алексеева, который сейчас стоит за вашей спиной, я знаю прекрасно, а вот вас нет! А В то же время, судя по умению носить форму, вы кадровый морской офицер российской службы. Англичане, американцы и прочие французы все делают иначе – носят форму, козыряют и так далее… Есть еще два обстоятельства. Во-первых, что касается дела под Порт-Артуром, вы же не станете отрицать, что Того – это ваша работа?
Я снова обрел дар речи и ответил:
– Нет, Ваше Императорское Высочество, не буду, именно с моего корабля была выпущена самодвижущаяся мина, поразившая флагманский броненосец адмирала Того «Микаса».
– Ну и отлично! – улыбнулся Великий Князь. – Так вот, мой адъютант Карл Иванович Лендстрем тщательно изучил рисунок вашего боя и утверждает, что при нынешнем развитии техники такая скорость перемещения, особенности выбора целей, и особенно их поражения просто недостижима. И теперь что касается вашей мины. Попадание одной мины не может полностью лишить неповрежденный до того броненосец боеспособности, ваши же мины буквально разрывали их пополам. У меня в саквояже целая пачка телеграмм от очевидцев своему начальству. И вы еще будете запираться?
– Не буду, Ваше Императорское Высочество, – вздохнул я, – мы из две тысячи семнадцатого года.
– Просто великолепно! – Великий Князь махнул рукой. – Карл Иванович, достань из моего саквояжа ту самую газету.
Через пару минут мне была предъявлена газета с напечатанными на развороте четырьмя фотографиями отвратительного качества. Тем не менее на фотографиях можно было узнать «Трибуц», «Быстрый», «Вилков» и «Бутому». Бегло прочитав статью под фотографиями, я с трудом сдержал готовые вырваться наружу обороты «русского командно-административного языка». И то удалось мне это только потому, что я заметил, что к нам подходит невысокая молодая девушка в костюме для верховой езды. В результате я только сухо заметил:
– В лучшие времена поисками этого мичмана N немедленно занялась бы военная контрразведка. При обнаружении он был бы немедленно повешен по приговору военно-полевого суда за разглашение сведений, составляющих государственную тайну особой важности.
– Даже так?! – поднял брови Великий Князь Александр Михайлович. – Хотя дед мой, Николай Палыч, за такое и не повесил бы, но на пожизненную каторгу загнал бы точно…
– Ваше Императорское Высочество, давайте пройдем в салон-вагон поезда Наместника. Ведь мы не кони, чтобы разговаривать стоя и под открытым небом.
Первым на эту немудреную шутку хохотом отозвался гарцевавший поблизости на черном жеребце лейб-кирасир, в котором я с удивлением узнал Великого Князя Михаила. Подошедшая к нам девушка, которой могла быть только Великая Княгиня Ольга, прыснула в кулак.
– Михаил Васильевич, – кивнул Александр Михайлович, – мы можем пройти к вам в салон-вагон, но мы должны услышать всю вашу историю целиком и полностью, в конце концов, мы именно за этим едем в Порт-Артур…
Я кивнул ему в ответ:
– Ваше Императорское Высочество, именно за тем, чтобы рассказать кому следует всю нашу историю, мы и едем в Санкт-Петербург. В любом другом месте на узловой станции мы просвистали бы друг мимо друга как две пули. А ведь вы с Великим Князем Михаилом входили в число тех самых, «кому следует» знать всю нашу историю целиком и полностью. Кроме вас, там только Вдовствующая Государыня Императрица Мария Федоровна и Государь Император Николай Второй…
И тут раздался глуховатый голос Великой Княгини Ольги:
– Сандро, представь мне этого господина из будущего, чтобы я, как подобает, могла задать ему пару вопросов.
Теперь очередь вздыхать настала для Великого Князя Александра Михайловича.
– Ольга, это капитан первого ранга Иванов Михаил Васильевич, прибывший к нам из две тысячи семнадцатого года с неизвестными целями. Господин Иванов, это ее Императорское Высочество Ольга Александровна, которая с неизвестными для нас целями сопровождает нас из Санкт-Петербурга. И вообще, господин Иванов высказал здравую мысль пройти в салон-вагон, а не разговаривать под открытым небом как лошади. Присоединюсь к нему и выскажу еще одну здравую мысль – разговор у нас предстоит длинный и обстоятельный, давайте для экономии времени будем обходиться в нем без чинов и титулов?
– Хорошо, Сандро, – ответила Великая Княгиня Ольга, – тогда давайте потихоньку двинемся к поезду, а по пути я приватно побеседую с Михаилом Васильевичем.
Она взяла меня под руку и мы пошли вверх по склону, по направлению к станции.
– Скажите, – она почти шептала мне на ухо. – А почему вы не назвали меня среди тех, кому собирались доверить тайну?
– Уважаемая Ольга Александровна, – ответил ей я так же тихо, – в моей истории вы вели очень уединенную и незаметную жизнь, и поэтому мы не были уверены, что вас сможет заинтересовать наша история. Но раз вы все-таки смогли вырваться, так сказать, на волю, то это большой плюс и вам, и нам.
– Так я там, в вашем прошлом, не совершила чего-то, за что мне сейчас должно было быть стыдно? – она железной хваткой вцепилась мне в руку.
– Ваше Высочество, вы были безупречны, за исключением пары ошибок, продиктованных непониманием изменившегося мира и непреодолимым давлением обстоятельств. Если вам так интересен этот вопрос, то я презентую вам книгу ваших воспоминаний, записанных с ваших слов греческим журналистом Яном Ворресом в середине шестидесятых годов. В принципе я восхищен, с каким мужеством вы пытались преодолеть это самое непреодолимое давление.
– Спасибо, Михаил Васильевич… – Хватка ее пальцев на моей руке ослабла. – Но получается, что благодаря болтливости одной семидесятилетней старушки вы знаете обо мне все?
– Не все, – ответил я, – но достаточно, чтоб, как сказал герой одного авантюрного романа, предоставить вам свой кошелек, кулаки или пистолет. Вам достаточно только попросить. И давайте пока отложим наш дальнейший разговор, поскольку я должен представить Вам Ваши Высочества, своих современников. Это капитан второго ранга, Степанов Василий Иванович, специалист в области электротехники, радиосвязи и родственным им наукам, которым тут еще не дано названия. А это лейтенант, у нас старший, Мартынов Евгений Петрович. Специалист в области специальных умений. Подробнее мы о них поговорим после того, как закончим общий разговор.
Александр Михайлович кивнул на фонарь в руках у Мартынова:
– Скажите, лейтенант, а что это у вас за фонарь? Такой яркий свет может дать только вольтова дуга, но это совершенно на нее не похоже, да и потребного для нее количества батарей просто некуда спрятать.
– Ваше… – Мартынов запнулся, увидев легкое раздражение на лице собеседника, – Александр Михайлович, этот фонарь ОТТУДА. В ваших электрических источниках света этот самый свет получается нагреванием угольной или металлической нити до высокой температуры, обеспечивающей ее свечение, отчего только три процента энергии идут на получение света, а все остальное на тепло. Тут же наоборот, свет получают, ничего не нагревая, и поэтому пропорция обратная – девяносто семь процентов энергии идет на получение света, а только три процента на тепло. Я сам не силен в этой физике, спросите лучше Василия Ивановича, или когда попадете на острова Элиота, у профессора Тимохина. А так я пас.
Александр Михайлович успел только кивнуть, как мы остановились у подножки салон-вагона, я поднял руку и негромко заговорил:
– Ваши Императорские Высочества, сразу предупреждаю, что разговор не предназначен для посторонних ушей, будет очень тяжелым и потребует от вас всех сил и всего мужества. Если господин Лендстрем, который и так частично находится в курсе происходящего, будет согласен взвалить на себя ношу тяжелейшего знания, тогда в вашей, Александр Михайлович, воле разрешить или запретить ему участвовать в нашем разговоре. Но мое мнение, что человек, который смог провести такой анализ, что вычислил наше происхождение, не будет лишним в нашей компании – глядишь, выработается привычка постоянно говорить высоким штилем…
Великий Князь Александр Михайлович только молча посмотрел на своего адъютанта, прочел в его лице что-то, ведомое только ему одному и кивнул:
– Он согласен!
«Все, пора! – подумал я, – Дальше тянуть нельзя!» и произнес:
– Тогда вперед, господа, и пусть Бог даст нам всем сил изменить то, что изменить можно, мужества перенести то, что изменить нельзя, и мудрости отличить первое от второго.
Салон-вагон освещен тусклым красноватым светом угольных лампочек. Посреди большого стола отблескивает скругленными краями закрытой крышки ноутбук – самый большой, какой у нас есть, с семнадцатидюймовым дисплеем, принадлежащий капитану второго ранга Степанову. Этому ноутбуку этим вечером предстоит особая миссия.
– Ваши Высочества, – привлек я внимание Великих Князей, – рассаживайтесь. Александр Михайлович в середину, Михаил Александрович справа, Ольга Александровна слева – чтобы все, так сказать, было по канону… Господин Лендстрем, берите стул и, как верный адъютант, садитесь на полшага сзади и правее своего командира. Итак, для начала, как я понимаю, Государь Император командировал на Дальний Восток Вас с целью принять на месте некие Решения, или выдать ему определенные Рекомендации для принятия таковых Решений?
Александр Михайлович утвердительно кивнул.