– Обратите внимание, дореволюционная крестьянская реформа господина Столыпина сделала своей целью производство товарного хлеба небольшим количеством крупных кулацких хозяйств. А все остальные должны были или сдохнуть, или пополнить число неквалифицированных рабочих – ну уж очень очаровывают наших либералов германские бауэры и американские фермеры. Запомните, господа Романовы – из нищих выходят очень плохие солдаты, склонные к бунту по первому же поводу. И все правильно – они же не чувствуют никакой связи между собой и государством, обрекшим их на положение полурабов.
– Постойте, – прервал меня Александр Михайлович, – так вы считаете, что нашу отсталую крестьянскую общину надо сохранить?
– Не просто сохранить, ее надо трансформировать в производственную сельскохозяйственную артель, на которую и накладывать все подати. Одна только безусловная ликвидация чересполосицы – уже благо, сейчас до одной пятой всех пахотных земель лежит под межами. И чем меньше наделы, тем больше земли пропадает зря. Наш крестьянин должен быть готов кормить армию индустриальных рабочих, которая понадобится стране на следующем этапе. А еще он должен быть готов отдать в эту армию часть своих сыновей и дочерей, для чего они, во-первых, должны не умереть от голода и разнообразнейших болезней, а во-вторых, должны быть грамотными. Сейчас в одной крестьянской семье, грубо говоря, рождается восемь детей, и только трое из них становятся взрослыми. От этой причины в Российской империи погибает больше всего народу – не по-хозяйски, господа Романовы, ведь это ваши завтрашние солдаты, рабочие, землепашцы…
Опять Александр Михайлович переглянулся с Ольгой. Кажется, до них стало доходить, что за двадцать лет от детской смертности Россия теряет в полтора раза больше населения, чем имеет сейчас.
Выдержав паузу, я продолжил:
– А сейчас мы перейдем к главному, для чего все предыдущие этапы были лишь подготовкой, к Индустриализации.
На экране ноутбука пошли кадры Днепрогэса, Магнитки, Сталинградского тракторного, бесчисленного количества прочих индустриальных строек. И графики роста по годам выплавки чугуна, стали, меди, алюминия, производства паровозов, тракторов, автомобилей, самолетов, танков. Бегло пробежали фотографии эволюционных линеек самолетов: истребителей, штурмовиков, бомбардировщиков, танков.
Великий князь Михаил, до этого крайне апатично наблюдавший за происходящим на экране, при виде танков вдруг встрепенулся и впился глазами в экран. Ну конечно, у каждого ребенка свои цацки… Кто знает – может, он прирожденный танковый генерал масштаба Катукова и Рыбалко? Когда на экране мелькнуло изображение тридцатьчетверки, он поднял руку:
– Михаил Васильевич, остановите, будьте любезны…
– Поздравляю вас, Ваше Императорское Высочество Михаил Александрович, с замечательным чутьем. Знакомьтесь! Это лучший средний танк второй мировой войны Т-34. Ни немецкие машины того же класса, ни американские и английские не могли конкурировать с ним на поле боя. Про японцев я вообще молчу, до таких машин им было как пешком до луны, ибо танк, в отличие от самолета, нельзя построить из бамбука и рисовой бумаги. Но давайте об этом чуть попозже, вы еще увидите их во всей своей ужасной красоте на полях сражений. А теперь позвольте поговорить о том, что и как получилось через два десятка лет после окончания первой мировой войны – сначала в Европе, а потом и на Тихом океане…
– Опять английские интриги? – спросила Великая Княгиня Ольга.
– В точку, Ваше Императорское Высочество, вы получаете большую золотую медаль за сообразительность. Куда же без дорогих лаймиз… Когда их истеблишмент увидел тот индустриальный бум, что творится в новой России, то понял, что вечер перестает быть томным. Опять над Индией нависала русская угроза, на этот раз окрашенная политикой в красный цвет. Но у Британии, привыкшей воевать чужими руками, просто не хватит солдат воевать с Россией на суше. И у джентльменов возникла блестящая (в кавычках) идея опять стравить Россию и Германию. Но Германия тогда была похожа на мелко дрожащий студень и не смогла бы воевать не только с Россией, но и с африканским племенем Мумба-Юмба. Для того, чтобы изменить это положение на противоположное, в конце двадцатых годов англосаксы через германские филиалы своих фирм стали накачивать деньгами мелкую и маргинальную Национал-Социалистическую Партию Германии. Основой идеологии этой партии был реванш за поражение в Первой Мировой Войне, а также полное превосходство немецкой нации над всеми остальными, особенно над евреями и славянами. Себя они возомнили юберменшами а всех остальных унтерменшами. Это своего рода особый, вывернутый наизнанку, вариант еврейской «богоизбранности». Кстати, японцы, с которыми мы сейчас воюем, тоже практикуют эдакую теорию расового превосходства, как «потомки богов». Как эти солнечные человеки себя ведут, когда думают, что это останется неизвестным остальному миру, мы покажем чуть позже… А пока – Германия, одна тысяча девятьсот тридцать второй год…
На экране пошли факельные шествия, речи бесноватого Алоизыча с трибуны, причем, поскольку для пятерых присутствующих, включая Лендстрема и Эбергарда, немецкий язык был вторым родным, все бредни, выливающиеся из пасти бесноватого фюрера, они понимали безо всякого перевода. Шок – это не то слово! И Романовы, и Лендстрем с Эбергардом были в ужасе от того, что услышали от маленького дерганого человечка с маленькими усиками и смешной челкой.
– Михаил Васильевич, выключите это, пожалуйста, – Великий Князь Александр Михайлович налил себе полстакана коньяка. – Ну Саксен-Кобургская династия, ну … – тут с его губ соскочило слово, какое нельзя услышать на великосветских раутах, – натравить на Россию вот этого вот людоеда – ну теперь не обижайтесь, если что, мира между нами не будет…
– Прежде чем перейти к дальнейшему, – сухо сказал я, – должен сообщить вам два факта. Первое – эту людоедскую идеологию разработал в середине двадцатых иммигрант и бывшей Российской Империи, некто Альфред Розенберг, город Рига. Так что первоисточник зла находится в нашей Прибалтике. Поскольку огромное количество этнических немцев верой и правдой служит государству Российскому, следует тщательно отделить агнцев от козлищ, с примерным наказанием последних. И во-вторых, Саксен-Кобургская династия с четырнадцатого года именуемая Виндзорской первая и пострадала от своей хитрости, поскольку гитлеровский Третий Рейх, желая обеспечить себе надежный тыл и получить в свое распоряжение экономические возможности Франции, Бельгии и Голландии, начал войну именно с польско-англо-французского союза, а не с России. Польша была разгромлена за четыре недели в сентябре тридцать девятого. Франция – за шесть недель в мае-июне сорокового. Началась воздушная война с Британией. И вот мы вплотную подошли к роковому сорок первому году…
Я запустил соответствующий ролик. Романовы своими глазами видели документальные кадры бомбежек Лондона, пылающую Бельгию и Голландию. А также немецких солдат, марширующих под триумфальной аркой. Опять интриги власть имущих в Великобритании вызвали бойню мирового масштаба.
Время остановилось на дате 22 июня 1941 года, московское время три часа пятьдесят минут. На границе от Балтики до Черного моря предутренняя тишина. Я остановил воспроизведение.
– Ваши Императорские Высочества, представьте себе гигантский Порт-Артур, вытянутый в нитку вдоль границы от Балтики до Черного моря с гарнизоном в пять миллионов солдат. И такое же внезапное и вероломное нападение без объявления войны, как и ночью 26 января сего года. Только сила нападения была увеличена тысячекратно…
Я запустил нарезку из кадров «Брестской крепости» и еще нескольких фильмов о войне. В ролик на сорок пять минут была кратко включена вся война. Туда попало все – и Бабий Яр, и Хатынь, и разгром немцев под Москвой и Сталинградом, и американский Перл-Харбор на далеких Гавайях, как реинкарнация Порт-Артура. Пусть знают, что этих только могила исправит – так что Перл-Харбор в той истории в этой еще выйдет Японской Империи боком. Вот и блокада Ленинграда… Да, кстати, маршал Маннергейм, ныне подполковник, сейчас служит в кавалергадском полку гвардии. Судя по тому, как переглянулись Михаил и Александр Михайлович, любезному Карлу Густаву будут заданы вопросы, на которые он затруднится ответить.
Надо было видеть, как менялось выражение их лиц, когда фронт двинулся в обратную сторону, сначала медленно, после упорнейших сражений под Сталинградом и Курском, потом все быстрее и быстрее покатился назад – туда откуда он и пришел. Операция «Багратион» летом сорок четвертого, а потом Висло-Одерская операция в январе сорок пятого наглядно показывали, как НАДО воевать. На экране танк Т-34, тараном сносящий ворота в Освенцим. Люди-скелеты и жирный дым из крематория, надпись «Труд делает свободным», тоже никому из присутствующих переводить не надо. Все – промелькнула дата девятого мая сорок пятого года, потом ядерные грибы над Хиросимой и Нагасаки. А потом армия-победительница Третьего Рейха с ходу сносит в небытие хваленую Квантунскую армию. И краткий обзор победившей страны. Руины городов и заводов, сожженные деревни и села, бабы, пашущие на коровах. Особенно впечатляли кадры, снятые с пролетающего над Минском, Киевом или Сталинградом кукурузника У-2. Их высочества к полетам на птичьей высоте непривычны, а потому воспринимают это особенно остро. И сытое рыгание политиков из страны, на которую не упала ни одна бомба: «Россия будет восстанавливаться пятьдесят лет», ну и про атомную монополию, которая у них тоже на примерно такой же срок. И страна, покрытая стройками, города, фактически отстроенные заново на пепелище. Речь Черчилля в Фултоне, Берлинский кризис и начало холодной войны. И ядерный гриб в сорок девятом над Семипалатинским полигоном. Вот вам, бабушка, и пятьдесят лет атомной монополии… Война в Корее. С момента окончания предыдущей войны прошло всего пять лет, а недавние союзники уже стреляют друг в друга, правда, пока это касается только летчиков. Но уже готов воплотиться план «Дропшот». Все, стоп – пятое марта пятьдесят третьего года. Советская Империя на вершине своего могущества. Фактически готова ракета Р-7 и всего через полтора года будет первый спутник и возможность доставить спецбоеприпас в любую точку земного шара. Уже встал на крыло межконтинентальный бомбардировщик Ту-95, способный долететь до Америки без дозаправки. А его гражданский собрат, Ту-114, делает это без дозаправки даже туда-обратно. Нас начинают бояться – а значит, и уважать. И вот тут умирает человек, который знал, как это надо делать…