Где-то в недрах дома открылась дверь, и до нас долетели неразборчивые обрывки какого-то разговора. Затем, очевидно, дверь снова закрылась, потому что голоса пропали так же неожиданно, как и появились, и снова стало тихо. Мы еще немного подождали, застыв на лестничной площадке, наконец Локвуд махнул рукой, и мы двинулись дальше.
Один беглый взгляд – и стало ясно, что этот коридор так же скудно освещен и так же тщательно убран, как и его собрат этажом выше. И точно так же пуст. Локвуд подошел к ближайшей от лестничной клетки двери, прислушался и нажал ручку. Дверь открылась, Локвуд заглянул внутрь, посветил фонариком и негромко присвистнул.
– Кажется, пришли, – прошептал он. – Это что-то вроде библиотеки.
Спустя пару секунд все мы уже были внутри и даже успели закрыть за собой дверь. Холли повела по сторонам лучом своего фонаря, и мы убедились, что оптимизм Локвуда был вполне оправданным. Перед нами была большая прямоугольная комната, расположенная вдоль внешней стены здания. Здесь было два высоких окна, сквозь которые виднелись особняки на противоположной стороне улицы, а вдоль окрашенных в темно-бордовый цвет стен тянулись ряды деревянных книжных полок, между которыми кое-где висели старые гравюры и географические карты. К нескольким тяжелым, дубовым, наверное, столам были придвинуты удобные кожаные кресла. На каждом столе стояла лампа для чтения с зеленым абажуром. На одном из столов стоял также бронзовый бюст какого-то сурового мужчины в очках-консервах. В углу комнаты внутри серебряной рамы висел прекрасный большой глобус, сделанный из бесчисленного множества кусочков разноцветной инкрустированной древесины.
– Она должна быть где-то здесь, – сказал Локвуд, осторожно поворачивая глобус. – Напоминаю, что нам нужна книга, которая называется «Оккультные теории». Давайте ее искать.
Холли поставила на стол зажженный фонарь, и мы разошлись по сторонам, чтобы начать рыться на полках.
Очень скоро выяснилось, что почти все книги здесь переплетены в черную кожу с вытисненной на передней стороне обложки эмблемой Общества – позолоченной арфой Орфея. Кроме того, на корешке было вытиснено имя автора, а сами книги расставлены в алфавитном порядке. Впрочем, пользы нам от этого было мало, поскольку автор «Оккультных теорий» официально считался неизвестным. Быстро бежали минуты. Мы продолжали поиски. Время от времени я подходила к двери и прислушивалась. Все было тихо.
Наконец Холли выхватила с висевшей возле окна полки тонкую книжечку и воскликнула:
– Есть! «Оккультные теории»! Это она!
Мы моментально собрались вокруг нее.
– Да, это она, – подтвердил Локвуд. – Отличная работа, Хол. Джордж будет на седьмом небе от счастья.
– Ему бы очень понравилась эта комната, – заметила я. – Здесь чертова прорва странных книг. Локвуд, взгляни хотя бы вот на эту: «Промежуточная картография Темного Лондона». Что бы могла означать эта ерунда, как ты думаешь?
– Не знаю, но…
– Вы ничего не слышите? – спросила вдруг Холли.
– А что тебе послышалось? – посмотрели мы на нее.
– Не знаю. Звякнуло где-то.
Ближе всех к двери была я. Подойдя, я осторожно открыла ее и выглянула в коридор. Все по-прежнему. Неяркий свет, мягкий ковер на полу и далекое тиканье часов – тик-так, тик-так…
– Череп? – спросила я.
– Ничего потустороннего. Все тихо. Удивительно тихо.
– Отлично.
– Не знаю. Я бы сказал, что это зловещая тишина…
Я вернулась в комнату и прикрыла за собой дверь.
– Нужно убираться отсюда, и как можно скорее.
– Конечно, – кивнул Локвуд. – Книгу будем изучать дома. Пойдемте.
Мы подняли с пола свои рюкзаки, молча и быстро осмотрели комнату, проверяя, все ли в порядке. Холли поправила глобус так, чтобы он занял свое прежнее положение.
– Лучше не оставлять следов, – улыбнулась она.
Мы собрались возле двери. Все, кроме Локвуда. Он стоял, уставившись на книжную полку перед ним. Затем стремительно протянул руку и что-то выхватил с нее. Это была тоненькая книжечка – в черном кожаном переплете, разумеется.
– Еще что-то, связанное с Мариссой? – спросила я.
– Нет… – Он повернул книжечку так, чтобы мы увидели вытисненное золотом слово «Локвуд» на ее корешке. – Помните, когда мы в прошлом году встречались с секретарем Общества, он сказал, что мои родители однажды выступали здесь с лекцией. По-моему, это стенограмма той самой лекции. Сейчас проверю.
Он раскрыл книжечку на первой странице, и в тот же миг раздался голос черепа:
– Я слышу шум.
– Шум? Где?
– Где-то в глубине дома. Но он приближается. Кто-то поднимается по лестнице.
– Локвуд, нужно срочно уходить.
– Да, конечно… – рассеянно ответил он, не двигаясь с места и не отрывая глаз от книжечки, которую держал в руке.
– Локвуд! – Я повысила голос. – Что с тобой? Очнись!
Он не ответил. Он не слышал меня. Выключился. Глаза застыли, уставившись в пустоту. Рот приоткрылся. Лицо стало странным, незнакомым.
– Уходим! – воскликнул Киппс, стоящий возле двери и прислушивающийся. – Тревога!
Теперь и я услышала странное постукивание и позвякивание, приближающееся со стороны лестницы.
– Гаси фонари! – скомандовала я, хватая Локвуда за руку. – Локвуд! Очнись! Уходим!
– Это их последняя лекция, – лишенным выражения голосом сказал он. – Последняя перед тем, как они умерли.
– Да-да, это потрясающе, – нетерпеливо сказала я. – Ты хочешь взять эту книжечку, так? Ну так забирай ее и пойдем!
– Но дата…
Все, мы опоздали. В коридоре послышался громкий стук, заставивший всех нас отпрянуть назад. Затем раздался отвратительный скрежет металла, от которого у меня волосы встали дыбом. В следующую секунду дверь, за которой мы стояли, с грохотом распахнулась, и на пороге появилась жуткая бесформенная фигура.
16
Зрелище было кошмарное. Перед нами стояло серое, блестящее и такое невероятно высокое чудовище, что ему пришлось пригнуться, чтобы пройти в дверной проем. У страшилища были огромные, круглые, как у насекомого, глаза и такие же ноги – очень длинные и странным образом сочлененные, словно у кузнечика. Передние лапы – или руки – заканчивались непомерно длинными когтями. Встав на пороге, фигура заслонила собой весь падавший из коридора свет. Войдя в комнату, чудовище сразу же попыталось ударить правой клешней Киппса, но когти лишь пропороли куртку, и Квилл успел вырваться. Левой рукой страшилище попыталось схватить Холли, но она вовремя успела упасть на пол, и когти скользнули чуть выше ее головы, слегка задев кончики волос и разорвав балаклаву.
Мы с Локвудом стояли прямо напротив чудовища, которое распрямлялось в полный рост. Зашипели клапаны, звякнул металл. Позади грозной фигуры мелькнул луч фонаря, однако саму тварь он не осветил, она по-прежнему оставалась в темноте. Мы лихорадочно пытались понять, кто – или что – стоит перед нами. Призрак? Нет конечно. Таких плотных, массивных призраков не бывает. Да еще в железной броне. Робот? Чудовище? Внешне похоже, но внутри этой банки наверняка должен сидеть человек.
– Что там, Теренс? – раздался резкий голос. – В чем дело?
– Воры! – крикнуло в ответ чудовище. – Взломщики!
Мои предположения подтвердились – внутри доспехов сидел человек. Более того, мне был знаком его голос. В этот момент Локвуд зажег свой фонарь, направил его луч на бронированное чудище, и мы увидели в его свете лицо секретаря Общества Орфея с торчащими по бокам огромных очков-консервов длинными прядями седых волос. Поверх темного строгого костюма на нем была свободно свисающая кольчуга, а на ногах длинные тяжелые ходули, шипевшие и позвякивавшие при каждом шаге. На руках секретаря были металлические рукавицы, пальцы которых заканчивались острыми, как нож, когтями длиной сантиметров тридцать, не меньше. Луч фонаря Локвуда ослепил секретаря, и он, прикрыв лицо тыльной стороной рукавицы, снова крикнул:
– Воры! Воры в научной библиотеке!
– Так посторонись, старый болван! – крикнул в ответ другой голос. – Не мешай нам самим с ними разобраться!
Снова зашипели пневматические клапаны, и секретарь с завидной для такой массивной туши проворностью отскочил в сторону. В освободившемся дверном проеме возникли еще четыре бесформенные фигуры. Они оказались двумя пожилыми мужчинами в строгих костюмах и двумя пожилыми женщинами в старомодных вечерних платьях – все седые, все в наброшенных поверх одежды звенящих серебристых кольчужках и в очках-консервах. У женщин в руках были странного вида ружья – черные, короткоствольные, соединенные резиновыми шлангами с прикрепленными сверху, к тому месту, где должен находиться затвор, хромированными баллончиками. Один из мужчин держал в руках оружие, напоминающее ружье для подводной охоты, а второй был вооружен совсем уж странно. За спиной у него наподобие рюкзака висел на лямках квадратный ящик, из которого торчала медная трубка, перекинутая через плечо и заканчивавшаяся расширяющимся конусом. Все вооружение старичков и старушек выглядело самодельным, с неряшливо пропаянными швами, которыми крепились друг к другу отдельные части. Да, их оружие было неказистым, но при всем при этом оно, судя по всему, действовало, вот что главное.
Итак, вот какая у нас получилась мизансцена. Четверо вооруженных старичков и старушек, сгрудившихся в дверном проеме, чуть в стороне от них горой возвышается секретарь Общества на ходулях. Холли лежит на полу позади глобуса, откатившись в дальний угол библиотеки. В противоположном углу комнаты стоит отскочивший туда Киппс в разорванной, свисающей до колен куртке. Я выхватила свою рапиру и посмотрела на Локвуда, но его лицо было в тени, и я ничего не смогла по нему прочитать. Локвуд спрятал под куртку конспект лекции своих родителей и опустил руки по швам.
На мгновение все застыли. В библиотеке стояла тишина, слышно было лишь, как тихонько гудит одно из оружий – негромко, словно набирающий обороты в соседней комнате пылесос.