– Тогда идём, – говорю я.
Входим внутрь и меня моментально поглощает обстановка расслабленности и веселья.
Музыка громыхает, световые эффекты придают зданию сюрреалистичности. Танцующие полностью отдаются потоку, и я замираю на входе, пока Дориан не тянет меня за руку и не уводит на второй этаж, тут более тихо, столики расставлены кругом по всему периметру этажа, а в центре огромная дыра, огороженная стеклом, если сесть за любой столик, то будет прекрасно видно тех, кто отрывается внизу.
Проходим дальше, и я вижу нашу компанию на вечер. Братья близнецы сидят вместе со своими женами. Роза даже не дает мне присесть, соскакивает с колен своего мужа, чмокает его в щеку и идет ко мне.
– Пошли, – говорит она мне в самое ухо и уводит от Дориана.
Наши пальцы до последнего противятся расставанию, но Роза неумолима.
– Куда мы? – спрашиваю я, стараясь перекричать музыку.
– За выпивкой. Мне в очередной раз удалось улизнуть от маленького дьявола, так что нужно отдохнуть по полной.
Вполне логично.
Спускаемся на первый этаж, проталкиваемся сквозь толпу, Роза идет пританцовывая, и не очень-то деликатно распихивает всех на своем пути. Думаю, она такая не только в клубе, но и в жизни. Ледокол.
Останавливаемся у длинной полукруглой барной стойки, дожидаемся, когда бармен заметит нас, Роза делает заказ, а я разглядываю танцующих. Даже не думала, что в Скайвилле есть такое огромное количество людей.
Каждая из нас берет в руки по три бутылки пива, и мы снова возвращаемся на второй этаж.
Садимся за столик, и я полностью забываю о своих тревогах. Легкая беседа и взрывы смеха за столом поглощают всё моё внимание. Я сижу рядом с Дорианом и часто ловлю на себе его взгляды. Особенно, когда я улыбаюсь. В очередной раз наши глаза пересекаются, и я замираю. Дориан наклоняется ко мне и предлагает потанцевать. Его голос хриплый и уверенный. Алкоголь разгуливает по венам, и я тут же соглашаюсь.
Сама беру его руку, и мы отправляемся к лестнице, где-то на середине нас настигает медленная музыка. Спускаемся, и я моментально оказываюсь в объятиях полицейского. Его руки на моей талии лежат куда ниже, чем следовало бы. Но мне это нравится.
Медленно провожу руками по его плечам и большими пальцами касаюсь шеи, при этом смотрю только в глаза Дориана, словно вокруг нас никого и нет. Он подтягивает меня немного ближе и наши тела полностью сокращают и без того мизерное пространство.
Взгляд Дориана опускается на мои губы, и я тут же облизываю их. Дориан наклоняется к моему уху, и я чувствую его дыхание на моей разгоряченной шее:
– Не делай так.
Он отстраняется, но я возвращаю его обратно и, совсем опьянев от напряжения, спрашиваю:
– Как?
Отстраняюсь, но теперь он притягивает меня к себе.
– Твои взгляды, губы… я ведь могу и не сдержаться.
Он отстраняется, и я сглатываю приятную нервозность.
– Может, я этого и хочу, – выдыхаю я.
Мы больше не танцем, да и музыка уже не медленная. Так и стоим обнявшись. Дориан запускает руку мне в волосы и притягивает к себе. Нежно целует. Мои глаза закрываются, и я теснее прижимаюсь к Дориану. Басы разносят кровь куда быстрее необходимого, и я закипаю внутри. Чувствую желание Дориана и углубляю поцелуй.
А потом я перестаю слушать музыку. Ощущать людей вокруг и вообще понимать, кто я и где. Полностью отдаюсь эмоциям и чувствую, как жар внутри меня становится сильнее и мощнее. Низ живота сводит, а дыхание сбивается.
Отстраняюсь и встречаюсь с горящим взглядом Дориана.
По телу пробегают мурашки. Когда Дориан отстраняется, окружающие звуки лавиной накрывают меня. Возвращаемся к столику, и по лицу Розы могу точно сказать, она всё видела. Обмениваемся с ней понимающими улыбками, и вечер продолжается.
Не могу сказать, как много песен я протанцевала, скольким количеством смеха поделилась с окружающими, но я точно помню, что с Дорианом мы танцевали ещё трижды. И все три раза были удивительно прекрасными.
Глава двенадцатая
"Алкоголь – зло, но порой так хочется немного позлиться".
Дневник Кайлы.
Следующее утро начинается с настойчивого стука во входную дверь. Еле разлепляю веки. Голова раскалывается, а во рту сухо как в пустыне. Стук продолжается, и он зеркально отзывается у меня на подкорке сознания.
– Иду я, – хрипит какой-то бедолага.
Боже, это мой голос?! Отвратительно.
Сажусь на кровати и свешиваю ноги. Меня немного клонит в сторону и я хватаюсь за голову. Возле меня лежит открытый дневник, на полу валяется ручка. Беру плотную тетрадь в руки и не узнаю свой почерк. Люди так не пишут, только если я не ногой пыталась это накарябать.
"Дориан целуется, как самое невообразимо прекрасное создание на планете", – вот что мне удается прочитать из целой страницы каракуль. Больше я не в силах напрягать зрение, глаза начинают слезиться.
Стук возвращает меня в действительность, в которой мне необходима жидкость, душ и тишина. И сон. Ещё много-много сна.
Сколько я вчера выпила?
Не помню, как добиралась до дома.
Вот тебе и отдохнула.
Под непрекращающийся стук, медленно продвигаюсь к входной двери. Ловлю своё отражение в черном экране телевизора и не признаю там себя. Какая-то взлохмаченная оборванка.
Плевать мне сейчас на внешность. Чтобы посетитель ушел как можно скорее, скажу что заразилась какой-то болезнью. Какой именно? Не знаю, придумаю потом.
Открываю дверь и меня практически сбивают с ног. Олли, Шайла и Дутти проплывают по гостиной, словно так и должно быть.
Тяжело вздыхаю и прикрываю дверь. От них меня никакая, даже самая смертельная из болезней не спасет.
– Выглядишь отвратительно, – говорит Шайла и открывает голубую переносную сумку.
– Чувствую себя ещё хуже.
Олли помогает Дутти устроиться на высоком стуле и поворачивается ко мне.
– За этим мы и пришли.
Я не понимаю смысла этого предложения и прижав указательные пальцы к вискам спрашиваю:
– Для чего? Сообщить, что я плохо выгляжу?
Дутти улыбается и поправляет меня:
– Отвратительно, Шайла не говорила, что ты плохо выглядишь. И нет. Мы пришли спасти тебя.
Подхожу к раковине и набираю стакан воды, выпиваю половину и, обернувшись, наблюдаю, как Шайла быстро достаёт из сумки контейнеры.
– Что это? – спрашиваю я.
– Тут куриный бульон, холодный чай с лимоном, таблетка от головы… – Дутти продолжает перечислять, но я больше её не слушаю.
Они пришли ради меня. От этого я готова пустить слезу, но голова слишком раскалывается, да и жидкости лишней во мне нет.
Подруги отправляют меня в душ, а сами хлопочут на кухне. В ближайший час они всячески пытаются поставить меня на ноги. То и дело что-то в меня вливают, и, что удивительно, практически не говорят.
Но стоит мне расслабленно растечься по дивану, как я замечаю хитрый блеск в их глазах.
Один. Два. Три.
Понеслось.
– Ну что – вы теперь точно вместе? – спрашивает Шайла.
Открываю рот, но не успеваю даже пикнуть, как в разговор вступает Дутти.
– Меня больше интересует вопрос, который не так давно задавала Олли.
Щеки Дутти краснеют, а Олли улыбается во все свои белоснежные зубы.
– Вчера-то всё было?
– Что "всё"? – переспрашиваю я и прячусь за кружкой горячего чая.
Олли закатывает глаза так сильно, что я боюсь, они могут не вернуться в изначальное состояние.
– Волшебство, обжимания, секс? Как хочешь, так и называй.
– Ты бестактна, – говорю я Олли.
– Нет, – возражает она и, элегантно помешивая сахар в чашке, произносит. – Лучше сама расскажи, иначе мы всё придумаем сами.
Погружаюсь в воспоминания, и меня тут же бросает в дрожь.
– Я не помню, – тихо признаюсь я.
А что, если было? А я забыла.
Ну уж нет.
Олли начинает хохотать, да так, что я прежде не слышала. У неё даже слезы выступают. Мы втроём смотрим на неё, брюнетка берет салфетку и промакивает влагу под глазами, а потом начинает рассказ:
– Была я в похожей ситуации. Ну, так. Скажем… раза три. По молодости и незнания меры в алкоголе. Я могу сказать тебе точно, что у тебя с Дорианом ничего не было.
– Почему ты так решила? – спрашиваю я.
Олли смотрит на меня мягким взглядом и говорит:
– Потому что слишком пьяная девушка – это даже немного хуже, чем труп. Есть, конечно, индивидуумы, кого это и привлекает, но наш Дориан не из таких.
– Лааадно, – протягиваю я, и делаю очередной глоток.
Подруги снова входят в свой обычный ритм и тараторят без остановки. Я узнаю, как мы с Дорианом выглядели со стороны. "Как будто готовы были съесть друг друга", – именно так это характеризует Шайла. Также мне становится известно, что вчера в клубе была и Рене, но я её не видела, после нашего с Дорианом второго танца она быстро ушла.
Ещё какое-то время мои гостьи продолжают щебетать, а когда они уходят, я отправляюсь досыпать. Голова не успевает коснуться подушки, а я уже вижу сон, в котором во всю играет музыка, и мы снова танцуем крепко прижавшись друг к другу.
К сожалению, в ближайшие три дня я не вижу Дориана и понимаю, что скучаю. В моё первое рабочее утро после выходного в кафе пришла Роза и сообщила, что он уехал для восстановления на работе и его не будет несколько дней.
Я продолжаю трудиться и на каждое звяканье дверного колокольчика оборачиваюсь с ожиданием. Но его там нет.
В вечер четверга я снова иду домой одна. Забравшись в кровать, расписываю свой день, потом возвращаюсь к моим пьяным каракулям и пытаюсь их разобрать. Могу сказать одно, в тот день я была в неописуемом восторге от Дориана. Мне даже удалось распознать одно слово, от которого я на мгновение перестала дышать. "Влюбляюсь". Вполне обычное слово, но мой пьяный мозг смог расшифровать то, что я чувствовала и на трезвую голову, но не смела себе признаться.