Непонятно, что там, за краем.
Вот и вся любовь: можно стоять на месте и ждать – чего только? А можно идти по криво начерченному плану, надеясь, что он выведет к людям. Хоть объяснят, что за чертовщина творится, а может и помогут чем. Занесло черт знает куда, но хотя бы не в болото по шею. И не в жерло вулкана – есть плюсы, что просто на заброшенные рельсы посреди леса.
Пасту и щетку можно смело выкинуть, толку с них никакого. Стаканчик в узкий карман влезать отказался. Толик сунул его за пояс – пригодиться воды напиться, а нальют – так и чего покрепче. Он бы сейчас не отказался, на волне переживаний. Эх, жаль коньячок в поезде остался… Повязал на голову полотенце, враз став похожим на озорного повстанца. Если были красные повязки, желтые, то почему бы не быть белым? Вот именно.
Шаг за шагом он удалялся от места, где обнаружил себя недавно. Ничего там примечательного не было, Толик осмотрелся. Даже ветки от ближайшего куста отломал и положил крест-накрест на шпалы. Пометил, вдруг придется вернуться.
Неизвестно зачем, но вдруг?
Тропинку, обозначенную на карте приметил скоро, и десяти минут не прошло – вон она в лес ныряет. Точно по плану, и – не ручей. Туда? Ну, конечно, туда, вариантов особо нет. Можно и по рельсам топать до потери пульса, куда-нибудь они да выведут, но… Есть же карта. Вот ей и поверим. Вперед, к домикам.
Густые заросли обступили тропинку сразу, словно кто-то озаботился посадить деревья плотно, почти встык, а редкие промежутки забить кустами – колючими, с блестящей лаковой листвой. Толик был не силен в ботанике, но даже ему вся эта флора показалась непривычной. Бог знает, куда занесло. Вдруг это – параллельный мир, сплошная магия и волшебство вокруг? Тогда и растения не наши, нечему удивляться. Вот еще полсотни шагов, а потом впереди раз! – и поляна с эльфийскими воинами. Вмажут из луков молча, а у него ни артефакта какого, ни оружия. Даже с кольцом всевластия серьезные проблемы. Забыли выдать.
В лесу было душно. Ветерок, так славно гулявший над рельсами, сюда не пускала плотная стена деревьев, кроны их смыкались над головой, закрывая небо. Так он и шел под зеленой аркой непонятных растений, изредка переступая через упавшие на тропинку ветки. Утоптана дорожка была на славу, грех жаловаться. Ходили по ней часто, вот только кто и куда…
Поляны не было, эльфов тоже, идти было жарковато и скучно, но и деваться некуда: даже сойти в сторону – без шансов. Туннель, а не тропинка.
Со скуки Толик начал фантазировать. Нет волшебных воинов с острыми ушами? Ну да и ладно. Тогда это мир после страшной войны. Пост-апокалипсис, не зря же небо такое низкое и серое. Ядерный пепел в воздухе висит, ясное дело. И на выходе из леса встретят его сталкеры в противогазах и с автоматами, возьмут в плен и немедленно отнимут… Гм. Брать-то нечего. Ладно, отнимут стаканчик. И полотенце. Лишь бы джинсы не забрали, без них неуютно, трусы старые и растянутые. И шлепанцы могут – без них он бы уже все ноги отбил с непривычки.
Или нет! Это не послевоенный мир, а наоборот – утопия. И здесь сохранился памятный по рассказам родителей Советский союз, страна живет по решениям тридцать какого-то съезда партии, а наши корабли бороздят просторы космоса. Без причины, но во всех направлениях. Тоже нормально будет. В колхозе, – а домики это точно колхоз, – накормят, напоят и спать уложат. А на рассвете пристроят коров доить. Он, правда, не умеет, но научат. Мигом. Техника далеко шагнуть должна, успевай молоко относить в сторону. Ведрами на колесиках.
Тропинка между тем нырнула в неглубокий овраг, затем вывела наверх и повернула левее. Вот еще странно – ни зверей, ни птиц. Даже насекомых не видно. Без комаров, положим, Толик вполне бы обошелся, но жуки там разные, стрекозы – эти-то где?
А нигде.
Тишина, только листва шуршит на верхушках деревьев. Еле слышно, но все–таки. Толик остановился, стащил с головы полотенце и вытерся: пока топал – вспотел. Странное все же местечко, пора бы из леса уже и выйти.
– Где люди, мать вашу? – негромко поинтересовался Толик, размахивая мокрым полотенцем. – Устал я уже идти. И на кой черт вообще сюда попал? С какой целью?
Вопросы остались без ответа. А вот лес, как по заказу, через несколько минут кончился. Не поредел, нет, как стоял стеной по обе стороны от тропинки, так и остался. Но уже за спиной – как отрезало. Перед Толиком – не врала карта – было неровное поле, по которому то видная издалека, то скрывавшаяся во впадинах вилась все та же тропинка. Поле густо заросло невысокой травой. Не похоже, что кто-то специально сажал, очень уж дико выглядело. Искомые домики виднелись на горизонте, но смотрелись странновато: высокие конструкции, приподнятые – насколько было видно – над землей на сваях больше напоминали макеты ракет. Длинные, вытянутые вверх и заострявшиеся к устремленным в небо верхушкам.
Если это жилые дома, то он, Толик, чилийский разведчик. И женщина. Очень уж странно эти хреновины выглядели на фоне вполне обычного сельского пейзажа. Дороги, обозначенной на карте рядом с ними, отсюда было не разглядеть.
– Придется идти, – буркнул Толик. Как и многие люди, оказавшиеся в одиночестве, он начал разговаривать вслух. Для подъема настроения и чтобы не скучно было. А идти – да, пришлось. Куда бы он делся, здесь, на опушке, ни воды, ни еды. Не траву же жевать.
– Вообще, если это миссия какая-то, положены промежуточные бонусы. Обед там, полный рыцарский доспех. На худой конец – девственница, – сообщил он миру. – А пока одни тяготы и лишения. Если что, я предпочел бы обед. Пять блюд и компот, пожалуйста.
Ноги уже болели. Шлепанцы худо-бедно защищали от колючек и неровностей, но как туристическая обувь для дальних походов решительно не подходили. Топать по полю было веселее и не так жарко, но тоже изрядно утомляло. Подъем, спуск, снова подъем. И опять спуск. Ракетные домики приближались. Теперь их можно было рассмотреть, но открывшиеся Толику мелкие детали только еще сильнее сбивали с толку. Строения были металлическими, теперь уже ясно – вон ряды заклепок, а вон грубоватые сварные швы. Покрашено это все богатство бурой краской, местами облупившейся от времени. Ни дверей, ни окон. А сваи деревянные, просто грубо отесанные столбы, по четыре штуки на каждую ракету. Бредовое зрелище: десяток разбросанных впереди строений, не похожих ни на что. Ни жилье, ни склады.
Не коровники даже, где ведра на колесиках.
Толик наконец подошел к ним вплотную. Тропинка причудливо вилась между ракетами и уходила в сторону неширокой дороги. Судя по всему – асфальтовой, хотя так сразу и не скажешь. Ни обеда, ни доспеха, ни даже девственницы место не сулило. Ни души кругом. Даже и залезть в одно из строений не получится – лестниц и прочих излишеств сваи лишены, а просто так забраться по оструганным бревнам не получится. Оставалось Толику идти, задрав голову, и рассматривать чудеса зодчества. Неведомого по-прежнему авторства.
– Хоть бы написали что на борту… Макет межконтинентальной баллистической хреновины «Расплата за все». К примеру.
Плюнув, Толик пошел дальше к дороге. Да, асфальт. Старый–престарый, весь в трещинах и ямах, откуда пучками росла та же, что и на поле трава. И за дорогой, кстати говоря, такое же поле, как он миновал, но уже без тропинок и строений на горизонте. Судя по карте, пора идти по асфальту влево, к таинственному знаку на обрыве листка. Чем бы это ни было – скрипичным ключом или иероглифом «полный писец».
Шлепая тапками, от одного из которых уже начала отрываться подошва, он свернул налево и ступил на дорогу. Да, времен тех же рельсов, заброшена и оставлена людьми лет тридцать назад. Если не больше.
Раздражало полное отсутствие даже не людей – вообще событий. Толик шел и шел, то немузыкально напевая что-то под нос, то декламируя обрывки стихов. Выяснил для себя, что ни одного не помнит от начала до конца, а асфальт все вел и вел его вперед. Небо над головой начало темнеть, стало не так жарко. Явно он уже весь день в пути, пить хотелось неимоверно, а пустой желудок время от времени противно бурчал. Упрекая за невнимание.
Ага! Вот и место, обозначенное закорючкой на плане. Только вот… Если домики хотя бы напоминали ракеты – и черт с ними, что они ими не были – то этот… Это… В общем, ближе всего к загадочному сооружению подходило слово «хрень». Высотой с трехэтажный дом, хрень имела вид разорвавшейся в неумелых руках снарядной гильзы.
Когда-то, несомненно, цилиндрической формы, но только когда-то. Не сейчас.
Эдакий абстрактный стакан, искореженный немалым количеством пороха, весь изогнутый, с пробоинами, неровными щелями, перевитыми то здесь, то там вокруг самих себя лепестками, полосами, крючками и застывшими навсегда языками металла. Да, судя по ржавчине, вся эта штука была железной, но при всем желании понять, что именно перед ним, Толик не смог.
– А дальше что? Внутрь лезть?
Хрень молчала. Кишки Толика, перекрученные от голода и жажды не хуже деталей сооружения, жалобно забурчали. Хоть бы вода здесь была, так тоже нет – и ее не видно.
Он обошел хрень по кругу. Что сказать – забраться внутрь можно, вон там дыра подходящая, и левее еще есть. Правда, повыше, но, если залезть по скрученному в спираль листу – дотянется. Вопрос в другом: зачем ему туда. Толик стащил с головы полотенце и повязал на шею. Скоро совсем похолодает, судя по всему, хоть как-то греться надо.
– Ладно… Выполнил я ваш квест, хрен с вами! Но дальше что делать?
Он даже достал карту из кармана – чем черт не шутит, вдруг какие еще указания появились? – но ничего нового не обнаружил. Снова обошел разодранный неведомыми силами трехэтажный стакан. Мыслей не было. Вообще.
За стакан воды Толик сейчас смело продал бы почку. Желательно, чужую, но если жажда затянется, встанет вопрос и о своей.
Со злости скомкал бумажку и выкинул ее в траву, что было явной ошибкой. Темневшее над головой небо словно треснуло, сжалось, падая острыми углами на Толика. Где-то вдалеке послышался гул, в превратившиеся невесть во что вечерние облака, теперь мятые, какие-то граненые, взлетели давешние ракеты. Как подожженные чьей-торукой шутихи, они всем десятком ударились в небо, с грохотом и звоном, отскочили обратно, изменив направления полета, начали кружиться безумным фейерверком, рассыпая искры, разваливаясь на части, падая прямо на Толика.