– В Пустоши везде опасно. Давай отойдем. Я уверен, если держаться от нее в стороне, все будет нормально. Давай.
Он взял ее за руку. Анна еще раз посмотрела на призрачную комнату за преградой и пошла с ним обратно. Майкл снова уселся в кресло и склонился над тетрадью.
– Я почти закончил, – сказал он.
На развороте тетради был нарисован план консоли со всеми ее кнопками и индикаторами.
– Осталось немного.
Анна встала рядом, продолжая смотреть на странную язву.
– Мне кажется, я чувствую чье-то присутствие.
– Не говори ерунды. Здесь никого нет.
– Здесь нет. А там?
Майкл повернулся к ней и снова взял за руку.
– Анна, милая, успокойся. Потерпи еще немного. Все будет хорошо.
– Нет, не будет.
– Иди ко мне.
Она пожала плечами и подошла к креслу. Майкл усадил ее на колени, прижал к себе и стал покачивать, словно испуганного ребенка.
– Нам осталось совсем немного. Я отключу ее. Я уверен, что смогу, – я знаю. И тогда все кончится. Мы победим. Не важно, кто нам помогает, – мы уже здесь. Мы знаем, что делать. Потерпи еще немного.
Анна вздохнула и поднялась с его колен.
– Я пойду в зал. Здесь жутко.
– Хорошо.
Майкл снова повернулся к своей тетради.
Поднимаясь по лестнице, Анна заметила его уже в последний момент. На мгновение она увидела очкастое лицо с обширной лысиной, мелькнул белый халат, а потом он прошел сквозь нее, как будто ее тут и не было. Она гадливо поморщилась. Пусть реальности в них не больше, чем в марсианских городах, но все равно неприятно, когда вот так. Ученый спускался по лестнице, держа путь в комнату, где сидел Майкл.
«Началось!» – мелькнуло у нее в голове, и сердце забилось быстрее. Она остановилась на ступеньке, следя за тем, как человек в белом халате спустился и пропал из виду. Она постояла несколько секунд, дожидаясь, пока прекратится дрожь в ногах, – не хватало сейчас упасть и сломать себе лодыжку, – а потом пошла обратно.
Когда она добралась до комнаты, призрак уже сидел в кресле, а Майкл стоял рядом, держа наготове свою тетрадь. Голова с остатками седых волос склонилась над консолью – он просматривал показания датчиков. Потом он положил руки на панель управления и застыл.
«Он похож на пианиста, готовящегося к выступлению, – подумала Анна. – А играть будет, конечно же, реквием. Именно так».
В этот момент ученый приступил к делу.
Майкл следил за ним, как кошка следит за мышью. Каждое движение рук оператора он заносил в свой план, отмечая их цифрами. Тот работал размеренно и не торопясь, как будто хотел предоставить Майклу возможность точно зафиксировать все свои действия. Работа заняла не больше двух минут. Закончив, он откинулся на спинку кресла, слушая голос, раздавшийся из динамиков.
– Диагностика завершена. Обнаружено… ноль… ошибок. «Прометей» готов к работе.
Майкл отложил тетрадь и посмотрел на Анну.
– Вот и все, – сказал он.
– Успокойся, все будет хорошо.
– Я спокойна.
– Вот диск. Здесь подтверждающий код. Когда я закончу, ты должна будешь вставить его сюда.
– Хорошо.
– На экране видно комнату. Ты сможешь за мной наблюдать.
– Да.
– Я махну рукой.
– Рукой. Да.
– Хорошо. Я пошел.
Анна вздохнула.
Майкл отошел на пару шагов и остановился.
– Через несколько минут все закончится.
– Так или иначе.
– Да. Так или иначе. Не волнуйся.
– Я спокойна.
– Я махну рукой.
– Майкл.
– Что?
Анна подошла к нему и обвила руками шею. Она ощутила, как ладони Майкла осторожно опустились ей на талию. Поцелуй длился недолго, но ей показалось, что прошел не один час, прежде чем они отступили друг от друга. Анна почувствовала головокружение и оперлась о гладкий черный цилиндр.
– На счастье, – сказала она.
Он медлил с ответом, не зная, что сказать.
– Спасибо.
– Иди. Давай закончим то, что начали.
Майкл сделал два шага назад, глядя на нее. Он явно хотел что-то добавить, но промолчал. Развернувшись, он пошел к лестнице.
Анна села в кресло и стала смотреть на маленький монитор, встроенный в цилиндр. Через пару минут на нем показался Майкл, он сел в кресло и поднес к губам рацию.
– Я на месте.
– Вижу.
Он посмотрел прямо в камеру, и Анна почти поверила, что он видит ее.
– Пожелай мне удачи.
– Удачи, Майкл!
Он положил рацию на консоль и открыл тетрадь. Анна почувствовала, как вспотели ладони. Не сводя глаз с монитора, она вытерла их об джинсы. Майкл глубоко вздохнул и стал методично, заглядывая в тетрадь, нажимать кнопки на пульте.
Где-то под землей раздался низкий гул. Лампы в зале моргнули и вновь засветились ярко. Что-то происходило.
У Майкла процесс занял в два раза больше времени. Он боялся допустить ошибку и поэтому медлил. Наконец он закончил и взял рацию.
– Пора.
Анна вставила диск. Почти сразу откуда-то из-под потолка раздался голос.
– Проект «Прометей» готов к аварийной остановке. Минута до отключения.
На большом экране, обрамленные синей рамкой, появились цифры. Единица сразу же сменилась нулем, а остальные начали свой плавный спуск, тая, подводя к моменту, когда решится все.
– Что там? – спросил Майкл.
– Обратный отсчет. У нас минута.
– Да. У меня тоже появилось.
Анна неожиданно почувствовала воодушевление.
– Майкл!
– Что?
– У нас получится!
– Сплюнь!
– С удовольствием, как только ты поднимешься!
Майкл на экране улыбнулся.
Они застыли, как две статуи, глядя на медленно сменяющиеся цифры. Анна снова ощутила слабую вибрацию где-то под ногами.
– Ты чувствуешь? – спросила она.
– Что?
– Не важно.
– Десять секунд до отключения, – сообщил голос.
Анна увидела, как Майкл перекрестился.
Глаза его расширились. Теперь весь мир сосредоточился на маленьком дисплее, где шел обратный отсчет.
– восемь…
«Север и юг Ты сотворил…»
– семь…
«Луну, для указания времени…»
– шесть…
«Потряслась и всколебалась земля…»
– пять…
«Ты собрал, будто груды, морские воды, положил бездны в хранилищах…»
– четыре…
«Ты извлек меня из страшного рва, из тинистого болота, и поставил на камне ноги мои, и утвердил стопы мои…»
– три…
«Суди меня по правде Твоей…»
– два…
«Ибо у Тебя источник жизни…»
– один…
«Ибо Ты – надежда моя…»
– Проект «Прометей» остановлен.
От напряженной позы у Анны заныла спина. Она неловко повела плечами, следя за графиками на большом экране. Поверх них, горя нулями, мигал остановившийся обратный отсчет.
Откуда-то сзади послышалось завывание вентилятора.
Майкл разглядывал пульт.
Секунды текли медленно, как вода – по каплям.
Ничего не происходило.
Анна не знала, сколько они просидели в молчании. Знала только, что очень хотелось плакать. Она сдерживалась изо всех сил, но губы дрожали, и невозможно было унять эту дрожь.
Майкл уткнулся лицом в ладони. Скрипнуло кресло. Там, у пульта, он поднял голову и взял рацию.
– Мы сделали все, что могли.
Анна всхлипнула.
– Да.
– Не плачь. Ты же умница. Знаешь, кажется, я понял…
За его спиной в глубине комнаты произошло какое-то движение. Сначала Анна не осознала, что видит, а потом… Прямо посередине помещения, там, где была невидимая стена, пробежала рябь. Очертания консоли исказились, вытягиваясь, вспучиваясь вперед. Анна сжала в кулаке рацию и поднесла ее к губам.
– Я… – продолжал Майкл.
Но закончить он не успел.
Позади него призрачная грань выгнулась, словно огромный мыльный пузырь, и за одно мгновение заполнила собой почти все: консоль, кресло и Майкла. Еще секунду Анна видела его искаженные очертания, словно он находился в аквариуме с круглыми стенками, а потом он исчез.
Тетрадь упала на пол. Несколько страниц перелистнулись.
Комната была пуста.
Анна уронила рацию и закричала.
Глава 35
Громкие раскаты слились в непрерывный низкий гул, и нельзя было точно определить, откуда он доносится, – казалось, он шел сразу отовсюду. Земля дрожала, раскачивая вышку, а там внизу город разваливался на куски. Ураганный ветер поднимал огромные облака пыли и песка. Они накрыли дома и улицы, скрыв от глаз сотни трагедий, происходящих там. Пламер стоял рядом с прожектором, вцепившись в перила, и пытался разглядеть, что творится внизу. Сквозь темную пелену едва пробивались тусклые огни автомобильных фар, яркие вспышки молний то и дело затмевали их, оставляя на сетчатке тонкие синие следы. Никаких звуков не было слышно – все поглотил торжествующий рев наступающей на них смерти.
«Я ошибся, – думал Пламер, глядя на исчезающий под ним Санта-Розита. – Я во всем виноват, и никто другой».
В этот момент включилась рация, и на фоне сильных помех он услышал крики, периодически заглушаемые громкими раскатами. Разобрать, о чем речь, он не смог, и молча слушал, понимая, что никакие указания уже не способны что-либо исправить. Рация замолчала, и он сунул ее в карман.
Пламер посмотрел вниз. Песок вздымался и закручивался в широкие вихри, напоминающие огромные водовороты. Иногда в ярких всполохах можно было рассмотреть землю под вышкой. «Еще утром все было хорошо. Мне даже казалось, что я контролирую ситуацию. Господи, как можно контролировать это?» Полковник поднялся и поставил ногу на перекладину. Ветер взревел, словно почувствовав возможную жертву. Он начал хлестать его в спину, подталкивая вперед. «Тебе нужно только встать на перекладину, – говорил он. – Только и всего. Остальное я сделаю сам». Отрешенно глядя перед собой, Пламер поднял вторую ногу и покачнулся. Пальцы еще крепче вцепились в поручень.
«Так будет лучше, – подумал он. – Теперь ничего нельзя сделать».
Стены палатки госпиталя хлопали на ветру, словно крылья. Снаружи грохотало так, будто там шел артиллерийский обстрел. В маленьких окнах то и дело сверкали яркие вспышки. Ощутимо тряслась земля.