Солдат отошел от выхода и сел на одну из кроватей, опасливо поглядывая вверх. Он был бледен.
Чарли приподнялся на локтях, всматриваясь в темноту за порогом.
– Думаю, мы уже никуда не уедем, – сказал он спокойно. – Да здравствует мудрый полковник Ричард Пламер.
Лайан поднялся со своего места.
– Надо посмотреть, что там происходит.
– Будь осторожен.
– Да.
Лайан двинулся по проходу между кроватями. Солдат встал и нерешительно преградил ему дорогу.
– Полковник приказал никого не выпускать, – сказал он.
– По милости твоего полковника мы оказались в ловушке, – ответил Лайан. – Если сейчас же что-то не предпринять, мы погибнем.
– У меня приказ, сэр.
– Ну и выполняй свой приказ. Я не собираюсь выходить из палатки. Я еще не сошел с ума.
Солдат медлил, с сомнением глядя на Лайана. Наконец, он кивнул.
– Хорошо.
Лайан пошел дальше. Стены госпиталя ходили ходуном. Просто чудо, что палатку еще не сорвало с места. Она выгибалась, словно парус; тонкие металлические столбы раскачивались и скрипели. Лайану было страшно. Страшно, как еще никогда в жизни. Для него, как и для многих, смерть была абстрактным понятием – чем-то из будущего. Чем-то неконкретным. А теперь она обрела форму. Она ходила рядом, заглядывая в окна, и ждала. Лайан мог чувствовать ее как что-то большое и темное с горящими белыми глазами.
Он подошел к выходу и осторожно выглянул наружу.
Ветер чуть не сбил его с ног, заставив на секунду задохнуться. Вокруг не было видно ничего, кроме серой пелены песка, который сразу же забил глаза и рот. В нескольких ярдах от палатки, словно призрак, маячила белая вышка, а немного в стороне от нее тускло светились две фары. Лайан обернулся назад.
– Здесь есть фонарь?
Он увидел Стентона и молодого санитара. Они стояли рядом с Чарли и смотрели на него.
– Нужен какой-нибудь помощнее.
– Виктор, принеси ему, – распорядился Стентон.
Санитар скрылся за брезентовой перегородкой и через несколько секунд появился вновь, держа в руке большой фонарь с широкой линзой. Он вопросительно посмотрел на Стентона.
– Неси сюда, – сказал Лайан.
Виктор немного помедлил, собираясь с духом, и подошел к нему.
Лайан включил лампу и стал размахивать фонарем в стороны. От стоящей у вышки машины никакой реакции не последовало. Он продолжал сигналить еще несколько минут, но ничего не добился. Лайан вернул фонарь санитару и отошел от выхода, стряхивая с себя песок.
– Что там? – спросил Чарли.
– Почти ничего не видно – там снаружи настоящий торнадо.
Солдат встал и направился к выходу. Остановившись на пороге, он осторожно выглянул наружу.
Они собрались у кровати Чарли, обступив ее со всех сторон, словно члены религиозной секты у алтаря: Лайан, Стентон, солдат («Крис Верхович», – представился он) и Виктор. Брезентовые стены раскачивались вокруг них, то втягиваясь внутрь, то выгибаясь, как огромный мыльный пузырь. Бледные лица, опущенные руки – люди, почувствовавшие физическую близость смерти.
– Надо что-то делать, – сказал Стентон. – Здесь нельзя оставаться.
– Полковник послал Роя за машиной, – отозвался Крис.
– Я ее видел. Она стоит рядом с вышкой с включенными фарами.
– Может быть, он там?
– Вряд ли. Я посигналил фонариком, но мне никто не ответил.
– Нужно дойти до нее, – решил Стентон. – Если удастся добраться до машины и подогнать ее сюда, у нас может появиться шанс.
– Кто пойдет? – спросил Чарли.
Повисла тишина. Люди настороженно смотрели друг на друга. Да, смерть была близка, но все же никто не хотел рисковать. Всем было страшно.
– До машины несколько ярдов. Того, кто пойдет, можно обвязать веревкой, – сказал Лайан.
Стентон посмотрел на него.
– Я пойду.
Лайан кивнул.
– Удачи вам.
– Да уж.
Крис и Лайан проводили врача к выходу. Стентон отказался от веревки. Вместо этого он попросил Виктора принести бинт, из которого соорудил повязку, закрывающую нос и рот. Доктор надел ее и посмотрел на остальных.
– Этого я не предполагал. Даже представить себе не мог.
Ему никто не ответил.
Он лег на пол и по-пластунски пополз на улицу. Спустя минуту песок и темнота поглотили его.
– Решительный мужик, – сказал Лайан.
– Он ветеран, – сообщил Верхович.
Лайан обернулся.
– Виктор, Крис, нужно перенести Чарли к выходу. Вы поможете?
– Конечно, никаких проблем.
Они подняли Чарли с кровати, закинули его руки себе на плечи и подхватили под ноги.
– Нормально?
– Да.
Они отнесли его к выходу и усадили на стул, принесенный Лайаном. Тот потрепал сына по плечу, взял фонарь и снова выглянул наружу.
Стентона видно не было. Грохот и молнии разрывали воздух на части, и уже нельзя было разобрать, где небо, а где земля. Несмотря на повязку, на зубах опять заскрипел песок. В этот момент огни машины вспыхнули ярче. Лайан повернулся.
– Он добрался. Включил дальний свет.
Машина медленно поворачивала. Фары на мгновение выхватили неясный силуэт какого-то строения и скрылись. Джип развернулся, и загорелись огни заднего хода.
– Дайте фонарь!
Виктор зажег его и протянул Лайану. Тот стал двигать им из стороны в сторону, надеясь, что Стентон увидит сигнал. Машина двигалась очень медленно. Прошло не меньше двух минут, пока она, наконец, подобралась к палатке. Дверца водителя открылась, и Стентон выскочил наружу.
Солдат и санитар снова подняли Чарли и вышли на улицу. Ураганный ветер ударил в них, словно исполинский кулак, и Виктор пошатнулся. Лайан поддержал его. Стентон распахнул заднюю дверь, и они все вместе усадили Чарли на кресло. Лайан сел рядом с ним, Виктор залез следом. Крис и Стентон устроились впереди.
– Одно дело сделали, – сказал врач. – Теперь самое трудное.
– Ты знаешь дорогу? – спросил Лайан.
– Да.
– Тогда, с Богом!
Стентон осторожно двинул машину вперед. Медленно-медленно, как будто все происходило во сне, джип пополз прочь от палатки. Ветер хлестал в него со всех сторон, заставляя машину раскачиваться на рессорах. Дальний свет фар с трудом позволял видеть на несколько ярдов вперед.
– В любом случае… – начал Стентон.
И вдруг воцарилась тишина.
Грохот смолк, и яростный блеск молний погас. Стена песка продержалась в воздухе еще несколько секунд и осела. Джип стоял рядом с вышкой, заливая светом фар перевернутые ящики и груды бесформенных обломков. Ночь была тиха и прозрачна.
Целую минуту они просидели в молчании.
– Все, – сказал вдруг солдат. – Все кончилось.
Ему не ответили. Никто не мог поверить. Потом Стентон открыл дверь и вышел наружу.
Пламер застыл. В рухнувшей на него тишине было слышно, как где-то в городе просигналила машина, и ей тут же отозвались еще несколько. Чуть севернее центра полыхал пожар. Оранжевое зарево освещало окружающие дома, как огромный газовый фонарь. Песчаные облака плавно опустились на землю, словно гигантские серые покрывала, укрыв, словно спрятав, руины.
Пламер отступил на шаг. Рация в кармане заговорила.
– Полковник! Сэр!
– Я на связи, Теренски. Что там у тебя?
– Оно остановилось! Святой Боже – остановилось!
– Теренски?
– Да, сэр!
– Скольких мы потеряли?
Рация замолчала на несколько секунд.
– Я не могу точно сказать, сэр. Много.
– Послушай меня – нужно, чтобы эвакуация продолжалась. Ты лично будешь за этим следить. Выдели людей – пусть осмотрят развалины. Всех, кого найдут, срочно на базу. Ты понял?
– Да, сэр.
– Давай, Томми – помоги тебе Бог!
– Я сделаю все, полковник.
Пламер тяжело сел на дощатый пол.
Откуда-то издалека доносились автомобильные гудки. Больше ничто не нарушало неподвижность и спокойствие ночи.
Стентон заглянул в машину.
– Все тихо.
– Дайте мне рацию, – неожиданно попросил Чарли.
Крис нагнулся и передал ее назад. Чарли покрутил ручку настройки и поднес к губам.
– Это Чарли, – сказал он. – Кто-нибудь слышит меня? Прием.
Он отпустил кнопку, но не услышал ничего, кроме помех в эфире.
– Говорит Чарли. Ответьте.
Тишина. Все удивленно смотрели на него.
– Гомер? Линда?
Лайан положил руку ему на плечо.
– Если кто-нибудь меня слышит, ответьте.
– Чарли, не надо.
Он смахнул с себя руку отца.
– Майкл? Ты слышишь меня?
Стентон покачал головой… и в этот момент все они услышали голос – женский голос. Он прозвучал неуверенно, но совершенно отчетливо, заставив их одновременно наклониться ближе к рации.
– Чарли, это ты? Ты слышишь меня?
Его прошиб пот, и накатила волна тошноты. Пришлось прикрыть глаза, чтобы справиться с приступом слабости.
– Анна?
– Да! Боже мой, да! Я тебя слышу!
– Анна!
В эфире послышались всхлипы.
– Не могу… поверить.
– Ты где? Ты знаешь, где находишься?
– Да! Чарли, я в Лос-Аламосе. Там есть научная лаборатория. Я там. Внизу.
– Майкл с тобой?
Чарли отпустил кнопку, но ответа не было. От страха задрожали руки.
– Анна!
– …на.
– Что? Повтори!
– Нет, – ответила Анна. – Я одна. Его нет.
– Где он?
Вместо ответа Анна заплакала. Она не отпустила кнопку передачи, и они вынуждены были слушать, как она рыдает и мычит, пытаясь что-то сказать. Наконец, ей удалось справиться с собой и переключиться на прием.
– Анна! Мы приедем! Мы скоро тебя найдем! Обещаю! Очень скоро!
– Хорошо. Только не молчите. Я сойду с ума, если вы замолчите.
– Не буду. Я… Мы скоро будем! Жди нас!
– Да, я…
– Черт возьми, – новый голос звучал устало.
– Гораций?!
– Он самый.
– Гораций! Ты в порядке? Линда с вами?
В рации что-то затрещало.
– Гомер погиб. Он умер.
– Линда с вами?
– Линда? Она здесь.
– Мы приедем за вами! Где вы?
– На дороге. Грузовик перевернулся…
– Анна, ты слышишь?