нем. Майкл не мог понять, что именно, но звук заставлял его нервничать.
«Сабурбан» быстро поплыл по дороге, оставляя за собой легкое облачко пыли. Его белый силуэт начал колебаться, уменьшаясь с каждой секундой, пока не растворился в безбрежной равнине. Неожиданно густая тень между домами шевельнулась. Послышался тихий шорох, и снова стало тихо. Что бы это ни было, оно решило не преследовать пришельцев.
Прошло полчаса с тех пор, как Санта Ана скрылась из вида. «Сабурбан» уверенно продвигался на север, делая пятьдесят пять миль в час. В кабине царила тишина. Анна, смущенная своим необъяснимым страхом, молчала, не зная, что сказать. Наверно, Майкл считает ее ненормальной. Наверно, с ней трудно. Но Анна доверяла своему чутью и считала, что поступила правильно. Даже если им ничего не угрожает, в этих местах лучше проявить излишнюю осторожность. Но Майкл — это совсем другое дело. Ему нужно рациональное объяснение. А такого не было и не могло быть.
Анна посмотрела на экран сотового телефона. Тот был серым и безжизненным. Батарея полностью разрядилась, и зарядить ее в ближайшее время не представлялось возможным. Часы на приборной панели показывали шесть часов вечера. В подтверждение этого, солнце уже начало свой путь к закату.
— Майкл, ты не сердишься?
— Нет.
— Я знаю, но я действительно что-то почувствовала!
— Может быть, может быть.
— А что мы будем теперь делать?
Он вздохнул.
— В Санта Ана мы могли бы пообедать и переночевать. Теперь придется сделать все это на дороге.
— Да, наверное.
— Ты все еще хочешь ехать в Кубу немедленно?
— Не знаю. Вряд ли. Скоро начнет темнеть.
Майкл глянул на небо.
— Да. Есть еще кое-что.
— Что?
— Видишь, куда садится солнце?
— Да.
— Какая часть света там должна быть?
— Запад?
— Точно. А в каком направлении тогда едем мы?
Анна еще раз обернулась и посмотрела на солнце. Оно было почти позади них, немного левее. Если там запад, значит, они едут практически на восток.
— Восток, — сказала она.
— Точнее восток-северо-восток. А по карте мы должны ехать на северо-запад.
— Мы опять сбились с пути?
— Не знаю.
— Даже если так — если мы будем держать нужную скорость и ехать примерно в одном и том же направлении, мы должны рано или поздно добраться до границы пустоши.
— Теоретически.
— Что значит — теоретически?
Майкл повернулся к ней.
— Анна, я хочу, чтобы ты поняла одну вещь.
— Какую?
— Все, о чем мы говорим — это всего лишь возможность. Вероятность. Мы можем выбраться отсюда, а можем и застрять тут навсегда. Я считаю, что соотношение не в нашу пользу. Ты должна это понимать. Я не хочу, чтобы ты верила без оглядки.
— Я понимаю!
— Нет. Ты уверена!
— Я не уверена!
— Уверена! Ты просто не хочешь думать о неудаче!
— А почему я должна думать о неудаче?!
Майкл промолчал.
Спустя пару часов, он остановил машину. Анна разложила припасы на обочине, и они молча поели, глядя, как солнце опускается к горам. Равнина ничуть не изменилась — густая трава и кусты покрывали ее бледным рябым ковром, только подчеркивая ее пустоту. Это действительно была пустошь — никакой жизни, никакого движения. Только ветер. Слабый, чуть ощутимый на горячей коже.
Они решили выехать рано утром, чтобы иметь в распоряжении целый день. Верны их догадки или нет — завтра все должно было решиться. Анна ушла спать, а Майкл еще долго сидел и курил, глядя, как над горами далеко впереди восходит первая за эту ночь луна.
ГЛАВА 13
— Завяжи потуже.
— Попробую.
Анна затянула узел и изо всех сил дернула веревку.
— Сильнее не могу.
— Хорошо.
Майкл взял у нее свободный конец и принялся привязывать воду к одному из запасных баков.
Несмотря на адскую жару в кабине, Анна чувствовала себя почти хорошо — Майкл в порядке. Он стал прежним — тем самым, которого она встретила два дня назад. Скрупулезность его работы казалась ей лучшим признаком того, что все возвращается к норме. «Миллиметр здесь, миллиметр там», — вспомнила она слова Линды. — «Да. Именно так. Именно таким он и должен быть». Конечно, они оба изменились, и это уже не поправить, но пустошь не сломала их, лишь согнула, прижала к земле. «Пусть так, но у нас еще остались силы, чтобы бороться. И мы непременно победим!». Сомнений в этом не было. Один только вид Майкла, методично укрепляющего груз, заставил ее поверить, что все будет хорошо.
— Когда мы расскажем обо всем, нам никто не поверит, — сказала Анна. — Я и сама бы себе не поверила!
Майкл не ответил. Он несколько раз дернул веревку, и, оставшись недоволен, снова принялся натягивать ее.
— В детстве я любила фантазировать о разных удивительных местах. Я была то феей, то следопытом, то еще кем-нибудь, и каждый раз меня ждали приключения и подстерегали опасности. И знаешь, я всегда выходила победителем. Как просто это бывает в мечтах! И вот теперь я на самом деле попала в одну из своих фантазий. Удивительно! Всю жизнь можно прожить и даже не подозревать о том, что места из наших снов и фантазий существуют на самом деле, и туда можно попасть, если свернуть на нужный проселок.
— Дай, пожалуйста, нож. Он в ящике справа.
Анна, не глядя, нащупала нож и передала его Майклу.
— Спасибо.
— Ты снова превращаешься в буку! — заявила она. — Ты меня совсем не слушаешь!
— Слушаю.
— Ну да!
Майкл отрезал лишний конец веревки и положил нож на место.
Анна следила за ним с деланным негодованием.
— Все закрепил? Миллиметр здесь, миллиметр там?
— Ты о чем?
— Не важно. Не обращай внимания. Я сегодня какая-то странная. Ты не заметил?
Он взглянул на нее и улыбнулся.
— Да. Сверх обыкновения!
— Ах ты негодяй!
— Тише, леди! Я все-таки ваш водитель!
Она игриво нахмурилась, глядя на Майкла сверху вниз.
— Ну, мистер водитель, можем ли мы ехать?
— Думаю, да. Прошу вас, мэм.
— Спасибо.
Опираясь на предложенную руку, Анна заняла свое место. Майкл еще раз быстро осмотрел машину, выискивая потенциальные проблемы. Слишком уж много случайностей произошло в последнее время — беспечность могла дорого стоить.
Не обнаружив ничего, способного внушить опасения, он кивнул и перебрался на водительское кресло. Двигатель «Сабурбана» взревел и заработал на холостых оборотах.
Анна пристегнула ремень и посмотрела на Майкла.
— Ну что?
Их взгляды встретились.
— С Богом!
Он нажал на газ, и машина двинулась вперед, туда, где горы подпирали ярко-синее небо.
— С какой скоростью мы будем ехать?
— Восемьдесят миль.
— А это не много? Помнишь, ты сам ругал Грантмахера за такую скорость!
— К черту Грантмахера!
— Наверное, он не такой уж и псих, как вы все думаете.
Майкл промолчал, и Анна продолжила развивать свою мысль.
— Если в пустоши скорость — это что-то вроде религии, он, пожалуй, самый благоверный из вас, райдеров. Может тебе стоит пересмотреть свою позицию? А Майкл?
Он не ответил. Машина продолжала набирать скорость.
— Майкл?
Анна нахмурилась.
— Ты не хочешь разговаривать? Только не говори, что ты уже забыл…
— Помолчи!
— Что?
— Помолчи!
— Почему я должна молчать?
— Ты говоришь глупости!
— А я так не считаю! Я действительно думаю, что Грантмахер прав! Возможно тут все дело в суеверии. Ты решил, что определенная скорость бережет тебя здесь в пустоши, и не хочешь ничего менять. Но, если задуматься…
— Нет здесь никакого суеверия. Я опираюсь на опыт!
Анна проигнорировала его реплику.
— Мне кажется, что ты не правильно оцениваешь то, что здесь происходит. Ты уверен, что пустошь — это всего лишь место, пустая земля, где нет ничего, кроме странных капризов природы. А я думаю — она живая! Я удивляюсь, как ты сам этого не чувствуешь! Она может видеть и понимать. Может быть, стоит посмотреть на нее с этой точки зрения? Если она живая, можно попробовать говорить с ней. Попросить ее. Мы же не хотим от нее никаких даров, только проехать из одного места в другое. Я думаю, если она поймет это…
— О! Ты заговорила, как проповедник!
— Ничего подобного! Ты просто не понимаешь!
— Все я понимаю! Тебе нужен Бог, потому что ты к нему привыкла. Потому что на него всегда можно переложить свою ответственность.
— Вот уж неправда! Перед нами удивительное явление, которое невозможно объяснить ничем, что мы знаем. И оно хочет говорить с нами! Оно посылает нам все эти призраки в надежде, что мы поймем. Увидим то, что на самом деле очевидно!
Майкл сжал зубы. Проблема заключалась в том, что Анна была права. И, одновременно, ошибалась. Он много размышлял, стараясь объяснить себе, почему пустошь говорит с ним. Все то, о чем сейчас рассуждала Анна, приходило ему в голову, и он почти поверил в то, что пустошь, действительно, живая. Ну, почти поверил. На самом деле, Майкл больше склонялся к другому объяснению — религия. Бог, говорящий с ним, как много лет назад он говорил с Моисеем, блуждающим по пустыне. Он вел его, избранного из многих. Майклу нравилась эта идея — она была логична и тешила самолюбие. Существовала только одна проблема — все в нем восставало против слова «Бог». И он не мог понять почему. И не мог преодолеть этой странной враждебности. Вот и сейчас…
— Все это уже было, Анна. И ничем не кончилось.
— Не поняла.
— Год назад, в Санта Розита было около дюжины райдеров. Вначале, каждый носился, как мог. Кто-то исчезал, кому-то везло. Пустошь была разновидностью экстремального вида спорта до тех пор, пока не возник Греншо — лысый, с горящими глазами и дурной, как мартовский кот. Он говорил примерно то же, что и ты.
— Ну и что?
— Ему удалось заразить своими идеями остальных. Он проповедовал, что пустошь, это воплощение Бога у нас в Нью Мексико, что райдеры — это избранные, которых он хочет испытать, прежде чем сделает из них новых апостолов и прочее в том же духе. Мракобесие какое-то!