— Как это связано с тем, что мы видели? ЧТО мы видели?
— А сам, как думаешь? Это вечная проблема людей. Они всегда тянутся к большему.
— Комендант — это она предатель? — спросил я прямо.
— Успокойся, ученик. Не позорься. Ты и сам знаешь ответ на этот вопрос.
— Мы ничего ужасного не видели. Просто они обменялись грузом.
— Если бы, — фыркнула зло Морис, — Я давно этот заговор наблюдаю. Бровь думает, что самая умная. Пока она злоупотребляла властью понемногу, я ничего не говорила. Её можно понять. Все мы хотим для близких самого лучше. Но сейчас она перешла черту. Мужчина — ты понял, кто он?
— Он из безымянных? — в это не хотелось верить, но глупо отрицать очевидные факты.
— Да. Ты увидел немного запутанную схему. У нашей секты есть связи в других городах. В других городах есть уникальные товары, которые очень трудно достать безымянным. Как ты знаешь, мы всячески мешаем друг другу. Им выгодно ослаблять нас, нам выгодно ослаблять их. Здоровая конкуренция.
— И что теперь? Её делает предателем то, что она продала безымянным редкий товар?
— Какой же ты наивный, Эрик, — Морис повернулась в мою сторону, но я не мог разглядеть её лица. — Повзрослей уже наконец-то! Кара притащила то, что принадлежит секте. Украла! Не первый раз эту схему Бровь проворачивает. Сейчас вот дочь приплела.
— Что? — я не поверил своим ушам.
— Так ты не знал? Серьезно? Удивляет твоя слепота.
Кара — дочь коменданта? Кажется, этот вечер решил доконать меня окончательно.
— У Кары всегда был низкий потенциал. Не особо прилежная и старательная, считающая себя лучше других. Статус матери давал ей некоторые послабления, чем она и пользовалась. Бездарность. Как в плане таланта, так и личности. С обоими пунктами помогла справиться любящая мамаша. Выбила дурь из девчонки и, воруя у секты, покупала ей дорогостоящие пилюли, чтобы подстегнуть дар.
— Я не верю. — слова дались тяжело. Горло пересохло и отказывалось издавать звуки.
— Зачем мне врать? Ты и правда слишком наивен. Прости, но я вынуждена разбить твои иллюзии. Кара — слабая на передок оторва, чьё возвышение проплатила мать. Она трахалась с половиной парней в секте, да и вне её. Застряла на уровне примитивных желаний и никогда не перейдет дальше. Ты разве не понял? Бровь задумала переворот. Воровства ей стало мало. Она захотела сместить Ашу и самой занять главенство. Такая же наивная идиотка, как и ты. Безымянные должны устроить нападение на Ашу. Бровь им в этом поможет, подстроит всё так, чтобы выманить нашу главу. Когда у меня появился ученик, которого я продвинула наверх, Бровь забеспокоилась. До тебя не дошло, что Кару под тебя подложили?
— Нет… Заткнись! — эмоции хлынули из меня. Я не мог их остановить.
— Грубишь, птенчик? Ну ка, скажи мне. Кара расспрашивала о твоей практике? О том, какими делами занимаешься? Пыталась выведать секреты?
Я бессильно сжал кулаки, не зная, что делать. То ли броситься на Морис, то ли заорать, то ли разорваться на части. То, что я услышал, было слишком ужасно.
— Ты тоже стал жертвой собственной слабости. Возомнил себя избранным, особенным мальчишкой. Сила вскружила голову, но твоя ли это сила? Чего ты сам стоил бы без посторонней помощи? Пару раз потрахался и всё, мозги потерял.
— Прекрати, — слова прозвучали не зло, а умоляюще.
— Дыши. Приходи в себя. Противно на тебя такого смотреть.
Прийти в себя? После того, как мой мир буквально рухнул?
— Она права. Ты жалкое зрелище. — сказала Хол.
Такого предательства я не ожидал.
— Предательства? Твой мир рухнул, когда твоя мать отдала жизнь, чтобы ты выжил. Твой мир рухнул, когда ты отнес отца в крематорий. Интриги девчонки, с которой ты несколько раз потрахался — это не мир рухнул. Это всего лишь неудачный опыт общения с противоположным полом. Считать это крушением мира — вот что такое предательство.
— Так это правда, Хол? Ты веришь в то, что сказала Морис?
— Между верой и объективным знанием есть большая разница. Прости, Эрик, но ты реально слепой, если не видел происходящего вокруг тебя.
— А ты, значит, видела?
— Что Кара не особо порядочная девушка? Что она любит общаться с другими парнями? А ты не видел этого?
Видел. Но выбрал не обращать внимание.
— Потому что ты струсил. Боялся спросить прямо. — припечатала Хол.
— Это было не моё дело.
— Не твоё. Но почему тебе тогда так больно? Потому что ты тайно надеялся, что Кара выбрала тебя.
На смену буре эмоций внутри пришла звенящая пустота.
— Что теперь будет? — спросила я Морис.
— Ничего.
— Не верю. Что ты собираешь делать?
— Сейчас — ничего. Я не обманываю тебя. Пусть Бровь и дальше плетет интригу. Я вмешаюсь в нужный момент и возьму её на горячем.
— А Кара?
— Что бы ты сам сделал, Эрик? Ты узнал о заговоре. Какие твои действия?
— В жопу уроки! Не сейчас! Просто. Ответь. На вопрос. Что ты будешь делать с Карой?
— Я пока не решила. Ты слышал её слова. Девушка не в курсе заговора. У неё есть шанс выжить.
— Спасибо. — я чувствовал, что пусть и на малую долю процента, но Морис сказала так из-за меня.
— Тут не за что благодарить. Когда придет время привести приговор в исполнение, я не буду мешкать. Но ты не ответил. Как ты поступишь, окажись на моём месте?
— Я не готов сейчас об этом говорить.
— Тогда иди. — махнула женщина, — Иди, ползи к себе в берлогу, поплачь. Мы ещё поговорим с тобой об этом. И, Эрик, ты же понимаешь, что нельзя Каре рассказывать про то, что узнал?
— Понимаю.
Три секунды назад я начал думать о том, как спасти девушку. Но Морис лучше об этом не знать.
— Если ты захочешь рассказать, я пойму. Но помни про Икара. И помни, к чему приводят импульсивные желания.
К смертям. Они всегда приводят к смертям. Вот что хотела сказать Морис.
— Не хочешь поговорить? — спросила Хол.
— Не хочу.
Впереди показался мертвый лес и я притормозил, чтобы ночью не въехать куда-нибудь. Машина не виновата в моем горе. Стоило выйти наружу, как выскочил дух и попытался меня убить. Но не было настроения играть в эти игры. Злость вспыхнула внутри и я поймал тварь прямо в воздухе. Не руками, волей.
В тот момент было настолько тошно, что я даже не подумал о том, что так никогда до этого не делал. Но злость от поимки не закончилась. Я создал печать подчинения и впечатал духу в лоб.
— Достал. Сиди здесь и охраняй машину, — рявкнул я на него.
Пока шёл, нападали и другие твари, но их постигала та же участь.
— Эрик, ты слетел с тормозов.
— Хол… Отстань, пожалуйста.
Субличность замолчала. Зато Трёха выскочила и принялась рычать на меня. Шикнул на неё, обновил печать и успокоил зверя. Та стала ластиться, требовать, чтобы её почесали. Как ни странно, но это помогло успокоиться, взять себя немного в руки.
Что имеем… Разбитые иллюзии касательно наших с Карой отношений, интриги и заговоры, грядущие смерти всех причастных.
Не сейчас. Нет сил думать об этом. Завтра. Я подумаю об это завтра.
Мысль о том, чтобы лечь спать, вызвала отчетливое понимание — сейчас я не усну. Надо занять себя чем-то, отвлечь. Взгляд упал на растения. Я высадил украденное и вложил много сил, чтобы новички на моей грядки прижились, но можно продолжить.
Усевшись напротив растений, прикрыл глаза и принялся за работу. Я тянул злобу из себя, из окружающего пространства, расщеплял её и направлял струйками в растения. Мне не надо их видеть глазами, чтобы попадать. Не надо находиться рядом. Я тренировал сразу всё. Умение вытягивать злобу — притягивая её с всё больших расстояний. Контроль — формируя десятки потоков. Точность — делая эти потоки небольшими, именно такими, как надо.
Когда уперся в потолок и понял, что растениям не надо больше, чем я подаю, плюнул на всё и пошёл высаживать другие семена. То, что не надо перебарщивать… В общем, в тот момент мне было важнее занять себя чем-то, нежели беречь запасы. Ещё проращу и соберу семена.
Через час я достиг своего предела. Управляя десятками потоков, я обслуживал все посадки.
От системы упало сообщение, что форма подпитки достигла десятого уровня. Следом она расщедрилась и выдала новую форму: ускоренный рост. Для меня это стало настоящим подарком. Хорошо, что хватило ума не пытаться вырастить всё и сразу. Попробовал сначала на отдельных экземплярах. Форма была простой, но требовала высокого контроля всех проходящих в растениях процессов.
Я настолько увлекся, что не заметил, как поднялось солнце. Вместе с ним дело пошло веселее.
— Эрик, остановись, — вмешалась Хол, — Тебе надо поесть и поспать.
— Не сейчас.
— Да остановись ты! Глаза хоть открой и посмотри, что натворил!
Больше по причине заинтригованности, чем послушания, я открыл глаза и увидел дело рук своих. Если раньше лес был абсолютно мертвым, то сейчас вокруг меня расползалась зона жизни. Внутри стало тепло. Я сделал что-то хорошее. Немного оживил этот мир.
Внезапно накатила слабость. Я завалился на бок, рухнул прямо в растения. Здесь должны были последовать едкие замечания Хол, на тему того, что я безответственный идиот, но она промолчала. Поднявшись, дошёл до лежака, который оборудовал, как спальное место и вскоре отрубился, сам не заметив как.
— И что ты думаешь с этим делать? — спросила Хол, когда я проснулся и оглядел дело рук своих.
— У меня появилась задумка.
— Уничтожить, чтобы не спалиться?
— Нет. Нужна мощная корневая система. Растениям не хватает питательных веществ, но если я проращу корни…
— То сделаешь это место гарантированным способом раскрыть свои способности.
— Ты не права. Никто не подумает, что я это вырастил. Люди решат, что это место — аномалия. Да много чего они придумать смогут, чтобы вписать этот оазис в привычную картину мира.
Больше не слушая возражений, я принялся за работу.