Что же до Мив, она быстро приспособилась и смогла полностью отключить светофильтры. Светлица оказалась просто хорошо освещенной камерой.
Время шло, хронометр скафандра постоянно демонстрировал цифры на внутренней поверхности шлема, а басилп то и дело повторяла разминку. Бездействие было неуместно ни при каких обстоятельствах. Особенно если под рукой нет хорошего сериала и теплого одеяла. Так что, когда заключение длилось уже более пятнадцати часов на земной пересчет, Мив, успевшая выспаться, заканчивала очередной подход из ста двадцати отжиманий.
Наконец-то за ней пришли.
Черный маркатчитар и двое красных под его надзором сковали басилпа и повели ее по темным коридорам, в которых стало менее людно… маркатчитарно. Коты и кошки всех трех мастей быстро, часто группками, обгоняли их и стремились куда-то. Тут и там слышалась взволнованная мявкающая речь, была пройдена длинная лестница вниз, длинный прямой коридор без окон и дверей, а потом, через каменные стены, стал доноситься звук, которого трудно было не узнать: рев трибун.
Мив сопроводили по новой лестнице, уже вверх, и ввели в большое помещение, отгороженное слева и справа от других таких же помещений железными решетками. Кроме низеньких скамеек в помещении были только стойки с уложенным на них оружием. Мечи, топоры, булавы, копья, кинжалы, луки с колчанами, полными стрел.
— Выбирай, — приказал черный маркатчитар.
— А с какой целью?
— Выбирай.
— Я не совсем…
— Выбирай.
Вздохнув, Миверна приблизилась к стойкам. Она владела всеми видами оружия Басилптесты, в том числе и примитивными. Среди них было немало образцов, сходных с маркатчитарскими.
— Можно выбрать только одно?
— Бери все, что сможешь удержать в руках и использовать.
Миверна выбрала длинный композитный лук, проверила тетиву, взяла себе колчан с подходящими по длине стрелами, а еще ухватила копье с листовидным наконечником.
— Что дальше?
Маркатчитары молчали, даже не глядя на нее.
О том, чтобы воспользоваться оружием против аборигенов или даже активировать боевую программу скафандра на остатках энергии, она и не думала — те облачились в явно высокотехнологичную броню и держали в руках явно высокотехнологичное оружие. А кроме того, маркатчитары были почти совершенными хищниками со сверхострыми рефлексами, так что любое ее движение читалось наперед.
В соседнем помещении тоже стало оживленно. Троица котов ввела четвертого, стражники резко толкнули его вперед, а когда маркатчитар развернулся и угрожающе зашипел, они навели на него свои металлические копья. Поярившись немного, пленник отступил. Без лишних указаний он направился к стойкам и стал выбирать оружие. В определенный момент сосед обратил внимание на басилпа, и уши кота прижались к черепу, а лицо пошло свирепыми складками. Миверна узнала эту особь.
— Они говорят, что я не прошел Испытания Силой. Они говорят, что меня спас чужак из другого мира. Они говорят, что я недостоин называться охотником. Они правы?
Ее голову все еще скрывал непрозрачный шлем-аквариум, так что затруднительной гримасы кот не увидел.
— Лучше бы ты этого не делал, незнакомец.
— Я уже поняла.
— Поняла? Так ты еще и женщина?! — пуще прежнего сморщился маркатчитар. — Двойной позор! Лучше бы я подох…
— Ты бы и подох, если бы не я.
— И прекрасно! Нет ничего плохого в том, чтобы погибнуть на испытаниях. Все лучше, чем подвергнуться такому позору!
— Ну извини, — вздохнула Мив, — я действовала на импульсе.
Абориген ничего не это не сказал. Он выбрал себе такое же, как у нее, копье, два небольших топора, нож и вроде бы что-то похожее на бумеранг. Удовлетворившись этим, маркатчитар отошел и уселся на пол.
— Что будет дальше? — спросила Мив через некоторое время.
Ответ был дан не сразу.
— Слышишь крики там, наверху?
— Да.
— Это стан приветствует нового вождя.
— Да? — Басилп прислушалась. — И это хорошо?
— Для стана — очень даже. Сильный вождь — это всегда хорошо. Но для нас с тобой ничего в этом хорошего нет. Там, наверху, Олувар победил старого вождя, и сейчас женщины зализывают ему раны, а стан ликует. Первым приказом он предал меня позору, отчего я теперь здесь, жду расправы.
— Сочувствую. У нового вождя на тебя зуб?
— Что?
— Ну зуб. Мм… то есть он тебя недолюбливает?
— Он хочет увидеть, как мои кишки растянутся по песку арены.
— Наверное, это эквивалент слова «недолюбливает».
— А Ршшагрев хочет увидеть, как твои кишки растянутся по песку арены.
Это имя она уже слышала от Сиюсо.
— Ршшагрев, который жрец?
— Верховный хранитель традиций. Ты вмешалась в мое испытание, нарушила ход священных событий и за это тоже подвергнешься Суду Десяти. Вместе со мной.
Мив показалось, что последнее было сказано с горькой усмешкой.
— Значит, будет суд?
— Не обманывайся, чужачка, Суд Десяти — это смертный приговор. И я должен был умереть один, но, видимо, они сочли, что преступление общее, а значит, и тебя тоже выпустят на арену со мной. Позор. Что я за маркатчитар такой, даже умереть достойно не могу!
Мив такое заявление смутило.
— Ну прости, что не дала тебе умереть тогда на охоте.
— Прощаю, — неохотно буркнул кот, — это была бы хорошая смерть. Тилгерик мое имя.
— Миверна.
Больше они не говорили до тех пор, пока в дальней части помещений не начали опускаться части потолка, образуя нечто вроде пандусов, ведших наверх.
— Пора, арена ждет.
— Стой. Что такое Суд Десяти?
— Казнь, — ответил Тилгерик, беззвучно шагая вперед. — Десять зверей. Каждого в одиночку не одолеть. Или одолеть, но только большой кровью, после которой трофеев не собрать. Даже если убьешь одного, второй тебя добьет. А если тебе повезет со вторым, то третий… Каждый следующий хуже предыдущего, и выжить нельзя. Ты готова, женщина? Ты готова умереть?
Миверна покрепче сжала копье.
— Вообще-то я надеюсь, что все закончится хорошо.
Над населенным Маркатом царил вечный мрак, местами посветлее, местами — потемнее, но арена по меркам аборигенов оказалась очень хорошо освещена. Ламп зажгли много, хотя горели они на человечий взгляд едва ли в треть силы. Все заливало утомительно густое оранжеватое свечение.
Арена амфитеатра оказалась довольно обширной, а трибуны поднимались высоко, и гремели они знатно. В особой ложе возлежал в окружении женщин массивный маркатчитар с кубком в руке — очевидно, новый вождь.
— По обычаю мы должны выказать почтение, — сказал Тилгерик, стоя рядом с Мив, — но я не стану. Пусть Олувар сожрет свой хвост!
Его резкий жест заставил трибуны взреветь громче.
— Вон тот рядом, это Ршшагрев. Ты здесь по его милости.
Глянув на высокого черного кота, басилп повторила жест собрата по несчастью.
Прозвучала громкая труба.
— Готовься, — рыкнул Тилгерик, разворачиваясь спиной к ложе, — мы умрем с честью!
— Я бы предпочла еще пожить. Мне бы мое оружие да немного солнечного света, чтобы зарядить…
В противоположном конце арены открылся проход, и из подземелий выметнулось нечто. Гигантское насекомое — не таракан, не богомол, а чудовищный зверь с ногами-пиками и лапами-косами спереди.
— Ситранг стремителен, его кровь очень едкая, но панцирь не особо крепок. Нужно достать брюшко.
Закончив краткий брифинг, кот побежал навстречу насекомому, вращая копье над головой. Немного постояв, Миверна выхватила из колчана несколько стрел и одну за другой послала в животное. Тилгерик был прав, панцирь оказался не очень прочным, но зато передвигался ситранг быстро.
Он был заметно выше маркатчитарского роста, мог ударить сверху и пронзить жертву одной из шести членистых ног, а его передние конечности были способны расколоть череп одним выпадом. Но для этого надо было сначала попасть, а с Тилгериком сделать это оказалось непросто. Да, он не прошел Испытания Силой, но прежде он одолел Испытание Ловкостью, так что танцевал молодой кот изящно и легко, словно рыжий ветер, оставаясь неуязвимым для атак.
Ситранг нападал — Тилгерик оборонялся, юлил, обманывал, кувыркался в воздухе. Атаковать он не мог, любое отвлечение от спасительной пляски грозило смертью, но маркатчитар оказался на арене не один, и пока он отвлекал зверя, Миверна Янг била из лука. Понадобилось тринадцать стрел, пять из которых попали в брюшко насекомого, чтобы оно рухнуло. Большой колчан опустел больше чем на половину. Трибуны взревели.
— Ты все еще думаешь, это было уместно — выпускать на Суд Десяти двоих приговоренных вместо одного? — задумчиво спросил Олувар.
— Они разделили одно преступление, о вождь, — тихо ответил Ршшагрев. — Старцы заверили, что прецеденты были.
— Теперь придется ловить для коллекции нового ситранга.
Не то чтобы это было большой проблемой.
Вождю долили мятного вина, и одна из женщин с молчаливого дозволения стала вылизывать его внизу живота.
— Ты же говорил, что их будут выводить по одному! — возмутилась Мив, глядя, как из ямы на арену поднимаются сразу три зверя.
— Это и есть один. У брузгов один разум на три тела, тем они и опасны — каждый сам себе стая!
Три одинаковых зверя размером с теленка, псовые, судя по виду; с большими зубастыми пастями, пятнистыми шкурами и короткими лапами. Они приближались рысцой, издавая звуки, походившие на смех гиен, низко пригнув головы к земле и расходясь.
Обернувшись друг к другу спинами, невольные гладиаторы принялись отбиваться от хищника о трех телах. Длинные копья оказались полезным оружием, но и они не давали полного преимущества. Брузг нападал с безупречной слаженностью, ловко действовал своими телами как частями единого, а потому очень скоро этот диковинный зверь пролил первую кровь. Пострадали оба гладиатора.
— Их больше, и они лучше нас дерутся!
— Я вижу! — прошипел маркатчитар.
— Предлагаю это исправить! Сосредоточимся на одном!
— А другие нас в это время загрызут!