Вот и я ровным счетом ничего не видел на этой голой и абсолютно безжизненной Гидре. Один лишь лед, местами в углублениях чуть-чуть припорошенный азотным снежком. Я испробовал разные варианты, как мне в этих потемках будет лучше смотреть. На скафандре были прожекторы, причем мощные. Только от них я быстро отказался. Дело в том, что в ярком свете фар лед не то что блестел, сиял ослепляя меня, тогда как вокруг получалась вообще непроглядная темнота из-за столь глобально разницы в освещении, то есть я видел лишь очень небольшой кусок пространства, который меня ослеплял, что же таилось вокруг в черноте в таком раскладе оставалось только догадываться. Это как ехать на автомобиле ночью по шоссе – не видишь ровным счетом ничего, кроме освещенного пятачка дороги у себя перед носом, а что там вокруг: лес, горы, моря – неизвестно. Для меня это было не дело, точно.
К тому же, хоть я и перестал думать о всяких там Чужих, тем не менее, чувство самосохранения у меня никуда не делось и резонно говорило мне, что не дело в этих краях так светиться! Лучше остаться в тени – надежнее будет и куда безопаснее. Нечего так яростно привлекать к себе внимание тех, кого не знаешь и от кого лучше держаться подальше.
Поэтому поигравшись с фонариками пару минут, я быстренько выключил прожекторы и стал просто смотреть в открытый гиперглассовый визор. Все видеть своими глазами лучшее из вариантов, только они еще после яркости прожекторов никак ничего вообще видеть пока не желали, а когда все же адаптировались к потемкам, все равно видно было очень уж мало чего. Этот вариант мне тоже не подошел. Как выяснилось – я не мужчина-кошка, потому что, как мы знаем из одноименного фильма, встречаются только женщины-кошки. Да и те черные, причем, бахнутые на всю голову. Ни по одному параметру не мой формат. Мой формат был, как крот на солнце, только совсем без Солнца.
Короче говоря, двигаться я мог, глядя своими глазами в темноте у себя перед носом, но вот упустить важные детали так было проще простого. Поэтому я плюнул, выругался, потому что забрызгал слюной чистое стекло, и включил старый, добрый и на практике проверенный киберглаз. Мир сразу преобразился и заиграл новыми компьютерными красками. Вот именно этого вида электронного шутера я и не хотел иметь в восприятии этих миров, но, видно, никуда мне от этого не деться.
Сенсоры не в пример чувствительнее человеческого глаза, заточенного под дневную земную реальность. Сенсоры как раз были заточены под космическую темноту и прочие безобразия, а посему с их помощью безо всякой подсветки я все теперь прекрасно и радужно видел, даже то, что и при хорошем освещении бы не заметил никогда в жизни.
Что я видел – вполне себе привычную земную зимнюю картинку. И пусть на самом деле все было не так, зато я хорошо ориентировался и не испытывал дискомфорта. Фиг с ней с этой аутентичностью восприятия, как утверждают философы – все в нашей голове. Я же добавлю, то, что в нашей голове теперь уже вторично, а первично то, что происходит в компьютерных мозгах.
В дополнение к визуальным датчикам у меня работал еще тепловизор, эхолот и прочие анализаторы различных излучений в самых немыслимых спектрах. Видение такой дополненной реальности – в принципе удобно. Человек – существо земное и его сенсорика заточена под работу в стандартных условиях, обусловленных окружающей его природой или, в последнее время, даже притуплена мегаполисами.
В этом мире условия сильно отличаются от земных. Поэтому человеческие рефлексы и органы чувств зачатую не только не в полной мере, но и порой неадекватно отражают окружающую действительность. Здесь, пожалуй, без дополнительных технических средств не обойтись. И они у меня были. Минус их один – они превращали окружающий мир в какую-то диджитализированную синтетическую действительность, дистанцированную от меня электронным буфером. Но что делать, это все равно был самый идеализированный вариант восприятия действительности.
В целом реальность ощущений – это всего лишь игры разума и ничего больше. Хочешь, можешь ныть, что тебе чего-то там не хватает, но если хочешь жить полной насыщенной жизнью, даже здесь, так думай, что именно такой жизнью ты и живешь. И она будет такой. Остальное – это всего лишь несовпадение текущего опыта с предыдущим. Скажем так, у следующего поколения, не имеющего опыта жизни на Земле таких проблем уже не возникнет в принципе. Как точно подметил практически пару веков назад Александр Сергеевич:
«Привыкла и довольна стала.
Привычка свыше нам дана:
Замена счастию она.»5
Подмечено точно, на то он и классик. Буду и я жить по классике. Она, говорят, не надоедает. Правда, врут ведь, наверное?!
Отправившись в вояж по Гидре, на корабле я решил не оставлять никаких визуальных маяков – фонарей сигнальных, моргалок-мигалок всяких. Не буду зря светиться, чтобы приснившиеся мне светляки из адских ледяных глубин не понабежали. Умный скафандр мне и так к кораблю путь всегда проложит. И вообще, где тут потеряться-то можно?! Даже не в трех соснах…
Сегодня впервые я отправился в путешествие по Гидре без страховки. Страшновато конечно, но четверть километра даже в масштабах столь малого небесного тела расстояние ни о чем. Вот вроде бы низкая гравитация – это плюс в путешествиях: и идти легче, и падать мягче. И пусть все эти два дела выполняла за меня техника, замечу для анналов, что я пока еще ни разу не свалился, история про помощь низкой гравитации оказалась полной фигней.
На самом деле все было ровно наоборот! Подпрыгивать высоко было опасно, потому что гравитация быстро вообще могла закончится и тогда назад только на ракете можно будет. А у меня топлива мало, да и ракетные ускорители за давностью лет серьезно превысили гарантийный свой срок службы и могли спокойно в самый ответственный момент чихнуть и все, а дальше, сказать – давай своим ходом товарищ.
Так что пустил я своего жеребца, то есть скафандр, мелкой рысью и погнал. Точнее поплелся мелкими шажками, почти как мы и по своей родной Земле ползаем, не быстро так, зато низко и надежно. Да ну его, этот панорамный осмотр с высоты. Надо быть ближе к грешной земле. Или что тут есть под ногами.
Решил я отправиться по направлению к выемке или пробоине в поверхности Гидры, а уже по пути обратно зайти и осмотреть кратер. Я ведь приземлился как раз на противоположной стороне спутника и кратера пока толком не видел, но точно знал, что он здесь есть.
До выемки было в районе пятнадцати-двадцати километров. Назад я планировал возвращаться по обратной стороне планетоида, чтобы осмотреть больше поверхности. То есть с учетом отклонений курса до кратера у меня было километров 40-45, а итого круговой рейс составит 55-60 км. Вообще-то многовато для одного земного дня, но с другой стороны, как ни крути, а за два отдельных друг от друга похода и вообще почти в два раза больше получится. Просто придется больше времени тратить на пустые пробеги по возвратам на базу.
В любом случае, сегодня будет видно, как далеко в этих реалиях я смогу за день пройти и что сделать. Время у меня было, да и торопиться особенно не стоило. Так что буду делать ровно так, как это у меня будет хорошо получаться.
А куда спешить?! Что за дурацкий вопрос! Меня что, где-то тут ждут райские кущи и манна небесная? Вот именно. Мои гидропонные посевы, хоть и взошли наконец, только пока еще не заколосились, те, что не колосились – не заплодоносили, что не плодоносили – не заклубнились или что они там делают, я про корнеплоды. Я пока только мелкие зеленую поросль наблюдал, не пригодную к нормальному поеданию. Одна хиленькая ботва у меня была, а где и вообще без микроскопа всходы пока было не заметить.
Это были рассуждения, пока я просто шел. Не совсем, чтобы просто – я же сидел ровно на попе, а скафандр шел, как-то так было на самом деле. В любом случае, все не так уж и плохо выходило. Думаю, если бы я сам своими ногами шел в легком скафандре, скорость куда бы ниже была, а так, техника движения была легка и непринужденна, потому что ее компьютер терабайтами данных просчитывал по каждому шажку.
Я отошел уже примерно на километр от станции, но пейзаж каким был, так и не менялся. Все тот же гладкий лед, никакого скального основания и в помине не было видно.
И тут вдруг мне в голову вернулась мысль про огоньки во льду. Остановился, присмотрелся. Ничего не видно. И вообще лед никакой не прозрачный – белый какой-то. Что-то в нем конечно видно, но совсем не глубоко, тогда как лед очень толстый.
Не дело это – как так, не видно?! Я перед трудностями обычно не отступал. Поэтому, забыв в пылу азарта о всякой ерунде, типа безопасности, попробовал посветить в него прожекторами. Но все бесполезно, сверху блестит, а внутри ровно ничего не видно, просто яркое пятно в необозримых объемах льда и все.
Ладно, поигрался фонариком и дальше пошел. И по-прежнему ровным счетом ничего не происходило. Ни злобных огоньков, ни Чужих, ни гоняющих их Хищников. Даже как-то скучно получалось.
Но чем дальше я отходил от космического корабля, тем больше адреналина чувствовал в крови. Это было сродни тому, когда углубляться в незнакомый лес, о которым ты ровным счетом ничего не знаешь, кроме догадок о том, что там могут обитать дикие и очень голодные зайцы, лисы, волки, кабаны или даже медведи. Короче говоря, сафари такое по зверинцу и без ружья. И все это ночью, когда себя вокруг ты ровным счетом ничего не видишь и в добавок не понимаешь, куда нужно идти обратно. Вот тогда только ты пятой точкой во всей полноте красок начинаешь ощущать свою никчемность и легковесность в этом диком и незнакомом, а возможно даже очень враждебном всей твоей сути месте.
Вот и я сейчас, как только мой родной корабль скрылся с мониторов из виду за слишком уж близким и изогнутым горизонтом, начал своей сидящей на сиденье частью тела очень явственно ощущать не слишком приятный мандраж и все усиливающуюся тряску поджилок. Ощущение полного одиночества на этом клочке твердой поверхности посреди океана черной пустоты космического пространства пронзило меня до костей.